Эффект Геллера - Ури Геллер

В процессе экспериментов мне приходилось выполнять целый ряд заданий: будить людей ото сна, внушать в их сознание какие-то определенные мысли, побуждения, навязывать те или иные действия, заставлять выдавать необходимую информацию.

Я так и не узнал, насколько успешными были эти опыты, потому что в какой-то момент понял, насколько опасно и безнравственно вторгаться в сознание других людей, вмешиваться в их мыслительный процесс, — и я прервал эту работу.

В одном очень несложном опыте, который мне в целом хорошо удался, меня использовали как человеческий детектор лжи. Я должен был сказать, говорит ли пациент правду или лжет. Причем просили это сделать в трех разных ситуациях — в личной беседе, по телефону и на магнитофонной записи. Я почувствовал, что удачнее действую тогда, когда идет непосредственный, живой разговор. Это был скорее оборонительный, а не агрессивный тип эксперимента, и поэтому я не возражал против него.

Примером иного свойства может послужить случай, когда меня привезли на большую свиноферму, в загон для крупных свиней, и попросили попытаться остановить работу сердца одного из животных. Хотя в то время я еще не был вегетарианцем, но тем не менее не имел ни малейшего желания делать подобные вещи. Поэтому я провел в лаборатории, ничего не предпринимая, несколько дней, а затем покинул ее.

Конечно, меня интересовал вопрос, могу ли я сделать это в принципе? Думаю, что смог бы, если бы достаточно попрактиковался и потренировался, хотя, разумеется, ни при каких обстоятельствах не стал бы этого делать. Вспоминая о том, как мои телепатические силы восстали против той глупой рулеточной авантюры в Лондоне, не берусь гадать, что произошло бы со мной и с моей жертвой, если бы я хоть раз попытался использовать свои способности для прямой агрессии, нападения, убийства.

Когда меня тестировали в национальной лаборатории Лоуренса Ливермора, один из сотрудников службы безопасности — Рон Робертсон из Комисии по атомной энергии поинтересовался, мог ли кто-нибудь, вроде меня, вызвать ядерный взрыв или, скажем, сделать так, чтобы что-то в реакторе неправильно сработало. «Для этого всего-то и нужно сдвинуть на тридцать сантиметров в сторону предмет в полсантиметра длиной и меньше четырех граммов весом» — так процитировал мне его слова Уилхелм Вильгельм, упомянув об этом в связи с сообщением о ничем не объяснимых взрывах бомб на борту американских кораблей во Вьетнаме, заметив при этом, что в Станфордеком институте мне уже удавалось передвигать предметы весом до полутора граммов.

Через некоторое время меня пригласили в столь же секретное учреждение в другой стране, где один человек, который, насколько я знаю, не имел никакой связи с ливерморскими учеными, попросил меня сделать именно то, о чем так интересовался Робертсон. Ядерные боеголовки были настоящие, хотя, конечно же, они не были заряжены. Во время эксперимента боеголовки были отгорожены от меня экраном — так, чтобы я не мог видеть, сумел ли я воздействовать на них или нет. И потом мне об этом никто ничего не сказал.

Возможно, вы уже поняли, почему я с некоторых пор больше не служу делу науки. У меня осталось очень много друзей среди ученых. И когда-нибудь я обязательно осуществлю несколько важных экспериментов в таких областях, как медицина, изучение телепатии и воздействие на металлы. Но с некоторых пор я не могу всецело доверять науке, и мне надо быть абсолютно уверенным в настоящих, конкретных целях и мотивах тех людей, которые меня исследуют. Я, к сожалению, никогда не могу быть до конца уверенным в том, что знаю, на кого они работают.

Не поручусь, что отныне откажусь от всех научных исследований, но убежден, что никогда не буду иметь дело с исследованиями, оплачиваемыми из казны правительства любой страны. По опыту знаю, что они в большинстве случаев носят антигуманный характер.

Мне кажется, я сослужил определенную службу в деле научной пропаганды парапсихологических явлений. Во-первых, десятки серьезных ученых проявляют сегодня особый интерес к телепатическим вопросам, который, возможно, и не возник бы, если бы не проведенные мной исследования этого феномена. Это не бахвальство, а то, что мне говорили сами ученые.

Во-вторых, многие люди обнаружили в себе такие же способности, как и у меня. И их жизнь в результате стала богаче. Они сами также мне не раз об этом говорили.

Так или иначе, я, думаю, внес свой вклад в научные исследования. А теперь, как вы увидите, у меня в жизни просто возникли другие приоритеты.

Глава 9. Большой бизнес

Моя первая встреча с миром большого бизнеса произошла в 1973 году, когда я познакомился с сэром Валом Дунканом и услышал от него о том, что я мог бы делать «настоящие деньги, используя свой природный дар и необычайные способности в промышленном поиске месторождений нефти и драгоценных металлов». Но с тех пор прошло немало лет до той поры, когда было суждено сбыться его советам и предсказаниям.

Началом послужило письмо от японского бизнесмена, которое я получил утром одного из последних дней уходящего 1982 года. Его автор, о котором я ровным счетом ничего не знал, хотел, чтобы я прилетел в Токио как можно скорее (все расходы оплачиваются) по причинам, не вполне ясным из текста письма. Что-то привлекло меня в этой идее, быть может некий налет таинственности, и поэтому я принял предложение и отправился в Японию.

У японцев свои собственные представления о том, как делать большие дела. И в первое время я не совсем понимал, зачем нужен в Токио. Автор письма хотел только, чтобы я встретился с его друзьями. Так, по крайней мере, он сказал. И первым, кого он мне представил, был Райончи Сасакава. Это человек во многих отношениях примечательный. Основу своего будущего состояния он заложил, выигрывая пари на гонках спортивных судов. Затем сам взялся за строительство кораблей и в конце концов стал одним из ведущих кораблестроителей Японии. Как, кстати сказать, и одним из самых щедрых филантропов. В 1962 году он организовал Японский промышленный кораблестроительный фонд, который, помимо множества других своих функций, является сегодня и крупнейшим неправительственным вкладчиком на нужды всемирного здравоохранения. В последние десять лет фонд выделил более двадцати миллионов долларов для проведения кампаний борьбы против оспы, потери зрения, проказы и тропических заболеваний.

Наша встреча в его офисе носила очень неформальный характер. Там я познакомился со всей прелестью традиционной национальной церемонии чаепития, на которой ни разу не было упомянуто о делах, о том, что господин Сасакава или кто-нибудь из его друзей хотели от меня. Затем я был приглашен на обед в ресторан вместе с большой группой заинтересованных людей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});