В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку» - Елена Лебедева

Дорога, к сожалению, оказалась неблизкой. Идти по брусчатке на каблуках было неудобно, но в последний вечер хотелось выглядеть понаряднее, к тому же, они потом собирались в ночной клуб.

Ресторан оказался китайским и располагался в конце длинной улицы с многочисленными мусорными баками. Филиппе объяснил, что это очень известный ресторан, который предлагает ужин по так называемому комплексному меню. Она уже была с этим знакома и на минуту даже испугалась, потому что еще не забыла, как после вчерашнего ужина ей даже в такси было тяжело сесть, настолько она объелась. Ресторан был убог и обшарпан, но и это ее не насторожило. Если Филиппе сказал, что здесь хорошая кухня, значит хорошая. Конечно, лучше, когда интерьер ресторана красивый, но в Париже, за исключением очень дорогих ресторанов, как она поняла, не сильно морочатся с антуражем.

Они сели за столик, и Филиппе заказал ужин. Им подали пиво. Предвидя ее возражения, Филиппе сказал, что к тем блюдам, которые будут поданы, пиво подходит больше, чем вино. Четыре блюда подавались одно за другим – ничего больше сказать про них было нельзя. Самое ужасное, что всю эту так называемую еду надо было прожевать и проглотить. Все-таки у нее хорошо развита интуиция – ее первое впечатление от Филиппе было исключительно верным. Сегодня он еще раз его подтвердил. Сам Филиппе, к ее удивлению, с удовольствием поглощал эту смешную пародию на китайскую еду.

В Тарасове был китайский ресторан. Интерьер был аутентичным: при входе висело большое панно с драконами, расшитое бисером и золотыми нитками, стулья были обтянуты красным бархатом, а фонари были привезены из Китая. Это был настоящий китайский дворец. А тот, кто однажды пробовал фирменное блюдо «Судак хризантема», в следующий раз заказывал только его.

Пиво было под стать еде. Она сделала вид, что пьет, но потом тайком перелила его в керамический сосуд для мусора. Филиппе старался поддерживать светскую беседу. Он рассказал ей, что намерен сменить работу, и несколько отелей на Сейшелах буквально бьются за то, чтобы он осчастливил их своей персоной. Он пока еще не решил, где он будет генеральным менеджером, но это дело буквально нескольких дней.

Она кивала головой, делая вид, что внимательно слушает, одновременно стараясь предугадать, когда будет следующий подвох: у него не будет наличных денег, кредитная карточка упадет в щель в полу… Что еще может случиться?

Тем временем, ужин закончился, и Филиппе жестом показал официанту, что можно принести счет. Ей было очень интересно, сколько стоит эта биомасса, которую даже проглотить было сложно. Принесли счет. Филиппе и не думал скрывать от нее сумму, а даже как будто гордился. «Дорого, конечно, – прокомментировал он, – но еда этого стоила». Она посмотрела в чек. Двадцать два евро на двоих. Филиппе с пафосом расплатился и произнес: «Мадам, Эйфелева башня ждет нас!»

Они вышли из ресторана, и она с трудом доковыляла назад к башне. Натертая нога болела все сильнее и сильнее, но она старалась не обращать на это внимания. Ведь это ее последний романтический вечер в Париже, и ничто не сможет его испортить!

Наконец-то они дошли до подножия Эйфелевой башни. По вечерам она освещается большим количеством ламп, расположенных по всей площади конструкции. В определенное время включались стробоскопические лампы, создающие впечатление бегущего огня. Вращающийся лазерный прожектор на самой верхней точке башни рисовал затейливые фигуры в ночном небе Парижа.

Погода была отличная – не жарко и не холодно. Ветра не было абсолютно. Вокруг было много народу. Как она поняла, все люди праздновали что-то свое. У каждого было какое-то торжество. Некоторые пили шампанское, другие, обнявшись, просто сидели на лавочках. В воздухе витало ощущение счастья, которым можно было дышать. Чувствовалась положительная энергетика этого места, и она шла не от башни, а от большого количества счастливых людей, одновременно собравшихся в одном месте. «Это действительно самое счастливое место в мире», – подумала она. В таком месте можно загадывать желания, и они обязательно сбудутся.

Как назло, в голову не приходило ничего конкретного. «Хочу быть счастливой», – загадала она. Она ощущала себя настолько хорошо, а энергетика места была настолько велика, что она решила позаботиться и обо всех остальных жителях Земли. «Пусть будет мир во всем мире!» – было ее второе желание. Пожелав этого, она сразу же почувствовала удовлетворение важностью сделанного поступка.

Пока они шли к одному из дебаркадеров, Филиппе, не замолкая, рассказывал о своих достоинствах. Его рассказ звучал так убедительно, что одна мысль, что он не так уж плох, опять вернулась в ее голову.

Дебаркадер оказался ночным клубом. Неслась модная музыка. Перед входом стояли молодые люди с фужерами мартини в руках и весело беседовали на английском языке. Девушки были в коротких нарядных платьях и на каблуках, парни выглядели тоже очень респектабельно. К ним подошел охранник и преградил дорогу. «Извините, месье, – произнес он, – в шортах вход запрещен». В эту минуту она поняла, почему Филиппе облачился в эти глупые шорты. Он знал о дресс-коде на входе в такого рода заведения и сделал все, чтобы туда не попасть. Услышав отказ, он так «расстроился», что чуть было не заплакал: «Как же так, я же хотел провести с тобой вечер в клубе!» Но слеза высохла, не родившись, и он закончил: «А давай просто в парке погуляем, на лавочке посидим».

Сдерживаясь из последних сил, она сослалась на свою мозоль и попросила вызвать такси. «Такси – это невозможно, – быстро отразил удар Филиппе. – Ночью в Париже такси не работают!» В это самое время мимо них проезжало такси, она подняла руку и села в остановившуюся машину. «Улица Вивьен», – продиктовала она адрес шоферу и навсегда помахала Филиппе рукой.

Ее самолет был утром, и она договорилась с водителем такси, что завтра он за ней заедет и довезет до аэропорта.

Дома ее ждала Леля. Они были подругами много лет и понимали друг друга без слов. Поэтому, как она только вошла, подруга поняла, что вечер прошел не так, как ожидалось. Вопросов не последовало, кроме одного. Вопрос был ритуальным. Они задавали его друг другу всегда: «От чего тебе сегодня было хорошо?»

– Я загадала желание «Пусть будет мир во всем мире», – ответила она Леле.

– Ты просто молодец, – парировала подруга. – Наконец-то все устаканится!

Они рассмеялись. Вечер закончился примеркой обновок, купленных Лелей в Галерее Лафайет.

Утром они распрощались. Дождавшись звонка таксиста, она спустилась с чемоданом вниз. Удивлению ее не было предела: у подъезда ее ждал Филиппе. Он казался очень смущенным и попросил разрешения ее проводить. Она вынуждена была согласиться, они сели в машину и поехали в аэропорт. Практически всю дорогу Филиппе молчал. Чувствовалось, что он хочет что-то спросить, да не знает, как сформулировать, или боится. Наконец он произнес:

– А можно, мы будем переписываться? Может, у нас получится что-нибудь серьезное?

Она, конечно, могла ответить правду, но ей стало жалко Филиппе. Он же ни в чем не виноват. Может, у него было плохое воспитание, может, плохое образование, но это же по большому счету не его вина. И она, растроганная, уже хотела было ответить что-нибудь нейтральное – чтобы не огорчать, но и не сильно его обнадеживать, но в это время такси остановилось перед аэропортом. Таксист показал на счетчик – сорок пять евро. Филиппе решительно протянул ему кредитную карту. Таксист удивился: «Извините, месье, но кредитные карты в такси не принимаются».

– Как же так? – очень натурально удивился Филиппе. – А у меня нет наличных. «Ну точно так, как Александра рассказывала», – вспомнила она. Только «О-ла-ла!» не хватает. Она протянула таксисту деньги и быстро вышла.

Пока она регистрировалась на рейс, Филиппе молчал, из чего она сделала вывод, что он и сам все понял. Только когда она уже должна была пойти на паспортный контроль, он остановил ее и спросил, почему она все-таки не ответила, будут ли они переписываться.

Слов не было, терпения тоже, нужно было как-то ответить, желательно образно и емко. Она покопалась в сумке, словно там должно было лежать что-то, что ей поможет, и увидела свою любимую конфету «Ромашка». В красной фольгированной обертке, конфета была именно тем, что ей было нужно. Она протянула «Ромашку» Филиппе со словами: «Вот, смотри, русская конфета – у нее и фантик красивый, и внутри она вкусная, понял? Я такие конфеты люблю». Филиппе радостно закивал, взял конфету, прижал ее к груди и забормотал: «Спасибо, спасибо, любовь моя».

Она уже не стала разбираться, что он понял не так и почему. Просто повернулась и скрылась за турникетами. Она шла по аэропорту и чувство небывалой свободы и радости переполняли ее. Первое желание, загаданное у Эйфелевой башни, уже, похоже, начало исполняться.

Часть 3 Швейцария, 2004 год

За последний год, как она заметила, в ее жизни периодически возникала «швейцарская тема». Если она смотрела по телевизору программу о самом высоком уровне жизни, первой страной называлась Швейцария; разбирая вещи в кладовке, она нашла давно потерянный нож – он оказался производства известной швейцарской фирмы. Никогда не отличаясь особым везением, она однажды купила швабру в хозяйственном магазине и неожиданно стала обладателем выигрыша – кастрюли для фондю. Эти многочисленные факты так бы и остались разрозненными в ее сознании, если бы она не решила на свой день рождения все-таки удивить народ и приготовить для гостей это самое национальное швейцарское блюдо – фондю.