В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку» - Елена Лебедева

Слава Богу, что порции были как для гномиков, ибо не доесть содержимое тарелки было невозможно: нереальная вкуснятина была обильно полита соусом «уму непостижимо как вкусно». Однако степень объедения, казалось, приближалась к катастрофической отметке.

Все блюда подавались на огромных тарелках, в середине которых лежало, собственно, блюдо небывалой формы. Какое-нибудь квадратное, или круглое, или спиралевидное, окруженное каплями соусов разных цветов, полосками сладких джемов и пенных муссов. Украшения в виде глазированного лука, затейливо запеченной моркови, порезанных тончайшими лентами овощей, помимо украшения, добавляли необходимые вкусовые нюансы и были неотделимы от этого блюда. Без вкуса одного умерла бы другая половина.

Видя, что силы на исходе, Александра сказала:

– Девушки, мы же русские, мы сможем это! Мы не сдадимся! Сейчас откроется второе дыхание.

Воодушевленные призывом, они приступили к заключительным блюдам, которые появились на столе: говяжья вырезка в бутерброде из костного мозга и лука-шалот, ягненок под соусом из молодых семян горчицы.

Завершал ужин глоток ароматного и томного кофе, сваренного по каким-то, только мастерам ведомым, канонам и правилам, с маленьким сотейником густых сливок.

Далее последовали десерты: рябиновый торт, молочная карамель с замороженной нугой и кокосы-страсти с экзотическими плодами.

Да, действительно, это было вкусно. Точнее, это было нереально вкусно! Несмотря на переполненный желудок, остановиться было невозможно.

Они обратили внимание, что Александра задумалась. Ура, начинается самое главное блюдо, подумали они все одновременно. И не ошиблись.

– Вот вы тут сидите, и не знаете, что все это мое, – нарушила молчание Александра.

– В каком смысле? Ресторан, что ли? – переспросила Лариса.

– Нет, все это, – повторила Александра и махнула рукой в сторону окна.

– Париж? – теперь и она включилась в разговор.

– Ну не весь Париж, а только Булонский лес, – серьезным голосом уточнила Александра. – Когда я только познакомилась с моим будущим мужем, наше первое свидание проходило именно здесь. Мы гуляли по лесу и так же, как мы сегодня, вышли к парку Багатель. Он повернулся ко мне, жестом обвел в воздухе и с пафосом сказал: «Я дарю это тебе!» Я тоже начала переспрашивать его, что именно он имел в виду: дворец, парк, всю Францию? Он уточнил, что он дарит мне Булонский лес, и сделал мне предложение выйти за него замуж.

Видимо, глобальность подарка сводила на нет возможность отказа. Сейчас-то я понимаю, что это был самый дешевый метод произвести впечатление на девушку. Так что если кто-то из присутствующих считает, что французы умеют делать комплименты и подарки, то спорить не буду. Потом мне были подарены звезды, которые горели, как мои глаза, луна, потому что она была так же застенчива, как я, и горный ручей, потому что он напоминал мой голос. Как ни странно, среди материальных предметов, видимо, не нашлось достойных сравнений со мной. Бриллианты меркли перед моей красотой и, соответственно, подарены не были. Но в то время мне можно было вообще ничего не дарить: я была готова жить в Париже хоть на улице и о предложении замужества даже не мечтала.

– Вообще, эта история была самой веселой в моей жизни, и, что самое главное, со счастливым концом, – продолжала Александра.

– Как это? – удивилась Леля. – Ведь вы же развелись.

– Да, но в этом-то весь смысл! Представьте себе: вот живет девушка и никак не может встретить «хорошего» парня, ну, в России, разумеется. Один глупый, другой бедный, третий пьет, четвертый врет. Продолжать можно до бесконечности. И холодно, и грязно, и надеть нечего. Ну как, узнаете свои мысли?

Они, не сговариваясь, кивнули головами, и, заметив это, рассмеялись все вчетвером.

– Как-то все тем не менее устраиваются, женятся, разводятся. Все это делается с внутренним пониманием: «Ну да, а куда же деваться», иметь мужа-француза ни одна бы не отказалась. Потому что там жизнь шикарная – магазины, рестораны, Лувр, Версаль. Французские мужчины все галантные и красивые.

Вот я всегда этому удивлялась: у всех поголовно одни мысли, причем только у русских. Я спрашивала у иностранок, так у них совершенно другое к французам отношение. Француз – не лучше, не хуже, просто мужчина. а в России это какое-то массовое помешательство! Конечно, не все о муже-французе мечтают, но только потому, что даже мечтать не смеют. Все равно, мол, это нереально, зачем душу травить.

«Интересная мысль», – подумала она. Ей это уже неоднократно приходило в голову: откуда мы все знаем наперед, если не пробовали? Мифы и легенды берут начало в истории и имеют всегда какой-то факт в основе. а в России у людей в подсознании сидит мысль: это лучшее место, и перечислять достоинства можно бесконечно. Интересно, как Александра объясняет этот феномен?

– Мне кажется, генетикам эта тема может быть интересна. Может, у русских есть какой-нибудь ген, который отвечает за формирование легенд. Ведь если все думают одинаково, хотя никто не проверял, значит люди с этим рождаются.

Впрочем, оставим это ученым и генетикам, а я вернусь к нашим бедным женщинам. Они бы конечно всей душой – «за», но вот языка не знают. Нужно как-то по Интернету знакомиться, потом переписываться, потом ехать знакомиться, а денег-то нет, а он заплатит или не заплатит (тем, кто еще надеется, говорю прямым текстом: не заплатит!). А еще страшнее к себе приглашать. Квартира-то без ремонта. Что он про нее подумает? Они даже не представляют себе, как живут французы: квартирки капелюшечные, о дизайне интерьера они не только не слышали, но даже никогда не думали, что это для квартир возможно. Но самые смелые и упорные женщины преодолевают все трудности, выучивают худо-бедно язык и выходят замуж за француза.

– А что, это так просто? – не сдавалась Леля.

– Не в этом дело. Просто это или нет, «если долго мучиться, что-нибудь получится». Если чего-то очень хотеть, обязательно добьешься. Вопрос в другом – зачем? В чем жизнь улучшится? Очень интересно, – продолжала Александра, – что эти женщины, которым «повезло» выйти замуж за француза, в силу своего очень скромного познания языка не понимают, о чем говорят французы. Общение складывается из глаголов «идем, сидим, спим, едим». Остальное женщина додумывает сама. И, соответственно, даже если что-то ей не нравится или она не понимает, почему так происходит, она это объясняет своим незнанием языка. Поэтому старается об этом не думать или находит удобное для себя объяснение ситуации. А еще представьте, что в России эта женщина ничего особенно из себя не представляла. Пока она выучит язык, приехав сюда, пока то да се, проходит уже лет пять. Она здесь все еще никто, а в Россию возвращаться тоже уже не хочется. Так и живут.

– И что же, не бывает удачных браков? – поинтересовалась Лариса.

– А что, разве в России не бывает счастливых браков? – вопросом на вопрос ответила Александра. – Конечно, бывают, как исключения. Но в основном истории жизни одинаковые.

– Ну, а что стало причиной твоего развода? – спросила Леля.

– Ну, тут придется немного рассказать о себе, если я вас еще не утомила, – с вопросительной интонацией произнесла Александра.

– Нет, не надоело, – хором сказали они, – очень интересно…

– С детства я бредила Францией. Я прочитала все книжки Дюма в бабушкиной библиотеке. Я сама перешла в другой класс нашей школы, чтобы учить французский, потому что в моем классе можно было учить только немецкий и английский. Я участвовала во всех французских олимпиадах и за время обучения в школе дважды как победитель олимпиад ездила во Францию. Я выучила всю историю Франции, знала биографии всех королей и королев, включая все проблемы в их личной жизни. После окончания университета я без труда получила хорошую работу в представительстве одной из крупнейших французских фирм в Москве. За три года я прошла путь от секретаря до руководителя отдела региональных продаж. Зарплата была, что называется, дай Бог всякому. Я снимала отличную новую квартиру-студию с видом на Москву-реку.

Со стороны все выглядело так замечательно, а в душе я была самым несчастным человеком. Меня не любил человек, которого я любила, вернее, он меня любил, может быть, даже сильнее, чем других девушек в своей жизни. Но любил как-то по своему: ему было достаточно знать, что я у него есть. При этом не то чтобы жить со мной, даже видеть меня ему было необязательно. Но, как только я объявляла о разрыве отношений, он очень сильно менялся: просил, умолял не бросать его, потому что я для него «как воздух». Рестораны, подарки, совместные походы в театр и в гости – все продолжалось ровно до того момента, как я мысленно говорила: «Да!» Я не говорила этого вслух, но он все прекрасно чувствовал, и все возвращалось на круги своя. К концу третьего года я была морально измотана такими «высокими отношениями». Однажды я как бы со стороны посмотрела на себя: даже когда светило солнце, оно просто слепило глаза. Казалось, я живу под каким-то колпаком, внутри которого нет воздуха. Жизнь потеряла смысл. Нужно было что-то менять.