Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II - Борис Галенин

Только этим можно объяснить его решительный отказ от руководства эскадрой как во второй половине боя, так и до самого боя, когда он — прекрасный исполнитель! — вдруг перестал исполнять приказы прямого начальства и сообщать этому же начальству о своих действиях, что было вменено ему в служебную обязанность.

А вот то, что японцы не смогли 28 июля 1904 года одержать победу над так руководимой русской эскадрой, а резче говоря, практически проиграли эскадренный бой к 17:30, хотим мы того или нет, говорит и об уровне японского руководства.

И трудно поверить в то, что Того из полной посредственности образца 28 июля 1904 года вдруг превратится в гениального флотоводца к следующему маю. У нас в самые лихие годы даже повышенных соцобязательств в таком духе не брали. И значит, надо уже сейчас, заранее, искать истинные причины случившегося в Корейском проливе 14 мая 1905 года.

К сожалению, остатки 1-й эскадры, вернувшиеся в Порт-Артур, окончательно решили пойти по «севастопольскому пути», что и стало главным результатом боя у Шантунга.

Адмирал Витгефт, при любом отношении к нему и любом возможном объяснении его малопонятного поведения, оказался последним порт-артурским адмиралом, способным вывести эскадру в море и небезуспешно провести эскадренный бой.

Он имел возможность проявить свой талант, но мы этого не заметили

Неопределенный результат сражения в Желтом море 28 июля 1904 года между Порт-Артурской эскадрой и Соединенным флотом Японской империи и явился одной из главных причин, определивших ход всей войны.

Отнюдь не одержав победу над русским флотом в бою, японцы окончательно завладели Желтым и Японским морями и получили возможность без всяких помех и потерь пополнять и снабжать свои армии, действовавшие под Порт-Артуром и в Южной Маньчжурии, резервами, оружием, боеприпасами и прочими материалами, необходимыми для ведения войны.

1-я Тихоокеанская эскадра, бывшая в начале войны по числу кораблей и вооружению немного слабее флота противника, через шесть месяцев боевых действий, потеряв всего только один броненосец из семи и несколько малых кораблей, перестала существовать как боевая организованная морская сила, оставив саму мысль добиться преобладания на море.

Это при том, что, как мы могли наглядно убедиться, и японский флот показал во всех боевых действиях на Желтом море, как и в сражении 28 июля, невысокий уровень своего (точнее, английского) военно-морского искусства.

Адмирал Того, его флагманы и командиры кораблей 28 июля так же, как и в начале войны, были очень слабы в тактике; командующий не научился даже грамотно маневрировать. Имея больший эскадренный ход, он дважды терял боевое соприкосновение с русской эскадрой.

Японский адмирал действовал нечетко, возможно, он боялся сближения. Излишняя «осторожность» помешала ему правильно оценить и использовать чрезвычайно благоприятно сложившуюся для него обстановку после выхода из строя «Цесаревича» и расстройства боевого порядка русских.

Не потому-то ли большой друг Соединенного флота и лично адмирала Того, известный нам кэптен Пэкинхэм, в своей секретной записке уже после Цусимы писал, что японцам никогда не стать блестящими моряками, они слитом медленны и методичны и слитком долго соображают, когда надо действовать спонтанно{105}.

Вспомним, кстати, 31 марта, когда у Того была полная возможность уничтожить нашу эскадру после взрыва «Победы». 28 июля Того не на ту тку испугался восьми русских миноносцев и оставил место боя, хотя не было никаких признаков того, что русские что-то замышляют против японцев. Свои многочисленные легкие силы адмирал использовал крайне неэффективно, почему ни один русский корабль от их действий и не пострадал. Наоборот, имели место случаи, когда командиры японских миноносцев торпедировали своих.

Одним словом, как выразился об адмирале Того в своей записке о бое 28 июля командир 1-го отряда миноносцев капитан 2-го ранга Евгений Пантелеевич Елисеев, он «имел возможность проявить свой тактический талант, но мы этого ни в чем не заметили»{106}.[93]

Не завоевано — подарено!

В заключение можно сделать совершенно определенный вывод: японский флот под командованием адмирала Того не завоевал господство на море. Это господство подарили японцам адмиралы Скрыдлов, Витгефт и Ухтомский. Вкупе с порт-артурским Советом флагманов.

Приведем еще весьма любопытный отзыв о сражении 28 июля уже знакомого нам капитана 2-го ранга С/И. Лутонина, старшего офицера броненосца «Полтава», того самого — не раз отстававшего в бою. Это даст нам возможность рассмотреть бой не только в общем виде, как бы с бреющего полета, но и в натуральную величину — как видели и ощущали его непосредственные участники и очевидцы.

«Полтава» же выбрана потому, что по интенсивности и долговременности перенесенного ею соединенного японского огня она одна из всей эскадры может быть сравнима с цусимскими броненосцами. С тем, что пришлось перенести этим броненосцам почти год спустя, по крайней мере, по формальным параметрам.

А это, в свою очередь, даст нам твердую почву для выводов, в чем сходство и в чем различие этих двух крупнейших морских сражений русско-японской войны. И какие факторы на самом деле обеспечили в бою 14 мая 1905 года японскому флоту победу, на которую он по своей предыдущей боевой деятельности не мог претендовать.

Только ли резко возросший гений адмирала Того Хейхатиро и еще более возросшее мастерство его комендоров?

Предварительно скажем, что «Полтава» — броненосец той же серии, что «Петропавловск» и «Севастополь», из так называемых океанских броненосцев с большим радиусом плавания при «единой заправке» углем. Интересно, что все они погибли около своей базы, нимало своей дальноходностью не воспользовавшись. А мощные броненосцы типа «Суворов», наоборот, рассчитанные на бой неподалеку от базы, — как, впрочем, и японские «Маджестики»[94], — вынуждены были идти в кругосветный поход, заваленные углем чуть не до адмиральских помещений.

Учитывая, что главным флотом России на момент их закладки и постройки считался флот Тихого океана, до которого еще дойти надо, непонятно кем было утверждено техзадание. А если понятно кем, то за почем?

Расхлебывать-то все пришлось строевым морякам 2-й эскадры и ее Командующему.

А теперь слово кавторангу Лутонину.

4.5. «Полтава» в бою 28 июля

Выдержка из дневника старшего офицера эскадренного броненосца «Полтава» капитана 2-го ранга Лутонина[95]

Дан приказ

«Перейду теперь к описанию боя 28 июля. Когда сигнал — идти во Владивосток — был разобран, командир приказал команде собраться на баке и с мостика объявил ей волю ГОСУДАРЯ. Обращение командира было очень немногословно:

“ГОСУДАРЬ повелевает нам идти во Владивосток. Помните, каждый должен исполнить свой долг”.

Громкое “ура” было ответом команды. Тревога пробита, все разошлись по местам».

Готовность № 1. Похвальное слово адмиралу Скрыдлову

«Я обошел башни, батареи, палубы, повторил комендорам, чтобы в бою, который произойдет сегодня же, они не торопились бы выпускать снаряды, а стреляли бы с точною наводкою, чтобы запасные части были под рукою, команде запретил ходить в незабронированные части, приказал разнести все шланги, дать напор в трубах и заблаговременно поливать палубу и все, что может в бою загореться.

Пожар в бою — самое ужасное: он парализует все действия, прекращает огонь. Поэтому перед боем на предосторожности от его возникновения должно быть обращено особое внимание. К счастью, “Полтава” прошла в этом отношении суровую, но незаменимую школу: она два года плавала в эскадре вице-адмирала Скрыдлова. Оставалось только неуклонно исполнить все то, что было выработано тогда на эскадре, не упустив ни одной мелочи, и смело идти на Суд Божий».

Как видим, отличный специалист был адмирал Скрыдлов! Вот только в Артур ехать почему-то не хотел.

«Обходя броненосец, я видел, что настроение команды прекрасное — ни торопливости, ни суеты. Лица были спокойные, ни страха, ни колебаний я не прочел на них. Обход броненосца вселил в меня веру в успех, и я доложил командиру, что все готово к бою».