Когда закон бессилен - Борис Бабкин

— Сгинь с глаз моих, — Редин засмеялся. В ка­бинет вошел молодой человек в сером костюме.

—    Ты отчитаться или с результатом? — Редин внимательно посмотрел на него. Не отвечая, молодой человек подошел к столу, вытащив из бокового кар­мана длинный конверт, достал несколько фотографий и разложил перед Рединым. Поправив очки, тот впил­ся в них взглядом. Привстал. Схватил фотографии, быстро пересмотрел все.

—    Кто он? — обессиленно опустившись на стул, вымученно спросил он.

Анна поправляла перед зеркалом прическу. — Хороша я, хороша, — довольно пропела жен­щина.

 —    Анна Алексеевна! — раздался за ее спиной резкий женский голос.

—    Ляхова? — Анна удивленно посмотрела на во­шедшую. — Что вам нужно?

—    Ничего особенного, — холодно ответила Ля­хова, — я хочу и даже требую, чтобы вы оставили в покое Мишу!

—    Да кто ты такая? — воскликнула Анна, — чтобы так говорить со мной!

—    У меня ребенок от Михаила! И я не хочу, чтобы ты путалась с ним!

—    Что?! — поразилась Анна. — Она не хочет. Пошла вон.

—    Я повторяю, — твердо доложила Ляхова, — оставьте Михаила или я обращусь к Ивану Степано­вичу.

—     И ты думаешь, он тебе поверит? — насмешли­во захохотала Анна. — Да он тебя просто-напросто лишит куска хлеба, и ты, чтобы прокормить своего выродка, пойдешь...

Договорить ей не дала сильная пощечина. Взвизг­нув, Редина бросилась на Ляхову. Поймав ее вытяну­тые руки, Ляхова бросила ее через бедро. Заорав от боли в спине, Редина неожиданно сильным рывком сбила соперницу на пол и вцепилась ей в волосы. Теперь закричала Ляхова и, вытянув руки, ухватила Редину за пышную челку. Пытаясь освободиться, Ре­дина, разжав пальцы, отклонилась назад. Ляхова пе­ревалила ее через себя. Анна подогнула ноги, приняла противницу на колени и сбросила ее вправо. Ляхова, откатившись в сторону, вскочила. Анна. тоже.

—    Шлюха!

— Проститутка!

Словно подстегнутые оскорблениями, обе рвану­лись вперед и закружили по комнате. В двери показа­лась удивленная Валентина. В это время соперницы упали. Удивление на лице Валентины мгновенно сме­нилось злорадным торжеством. Женщины продолжа­ли бороться с переменным успехом. Громкий смех и звучные аплодисменты остановили их и они вскочи­ли. Взлохмаченные, с покрасневшими лицами, в на­дорванных по швам юбках и растерзанных блузках, бросив быстрые взгляды на аплодирующую Валенти­ну, они снова уставились одна на другую.

—    Я знаю, что вы обе занимаетесь спортом, — насмешливо сказала Валентина. — А сейчас у вас отработка приемов самозащиты?

—    Запомни, что я сказала! — угрожающе прого­ворила Ляхова. Подняла туфлю, сунула в нее ногу и быстро пошла к двери. Анна проводила ее яростным, полным ненависти взглядом.

—    Антонина Викторовна! — остановила Ляхову Валентина. — У подъезда моя машина с водителем. Скажите, что я велела вас отвезти,

—    Я на машине, — не оборачиваясь, Ляхова вы­шла.

—  Лихо она тебя, — Валентина повернулась к мачехе.

—    Заткнись! — крикнула Анна.

—    Интересно, — спокойно заметила Валенти­на, — что скажет господин Редин, узнав о драке между женой и своим врачом? Чью сторону примет, как ты думаешь?

—    Я сказала, перестань! — Анна сделала угрожа­ющий шаг вперед.

—    Я бы с удовольствием набила тебе морду, — усмехнулась Валентина, — но не .буду, тебе и так досталось, — снова засмеявшись, вышла. Схватив свою туфлю, Анна запустила ее в дверь.

Галя с ненавистью и презрением смотрела на сто­ящего на коленях Николая.

—    Хватит, Зюзин, — тихо проговорила она. — На нас люди смотрят. Их этот театр, может, и забав­ляет, но...

—    Я люблю тебя! — перебил ее Николай. Быстро осмотрелся, заметил в окнах лица и стоящих непода­леку женщин, заорал снова. — Я не могу без тебя! Будь моей женой!

Круто повернувшись, Галя быстро пошла к приот­крытой двери больничного корпуса.

—    Что же вы? — со смехом окликнула ее жен­щина в сарафане. — Он в любви, как Ромео, призна­ется, а вы к нему задом!

Не обращая на нее внимания, Галина вошла в здание.

Николай отряхнул джинсы.

—    Дура, — усмехнулся он. — Все равно будет так, как я хочу. Слишком велика ставка, чтобы я оставил тебя или. отдал другому.

Словно только что заметив смотрящих на него людей, с сожалением развел руками и, опустив голо­ву, медленно побрел к выходу из больничного парка.

— Что тебе надо? — подойдя к окну, Галина увидела понуро идущего Зюзина. — Почему ты так преследуешь меня? Что тебе нужно? — не находя ответа, вздохнула и осторожно подошла к спящему сыну.

—    А я почти поверил, — смеясь, похвалил Нико­лая Туз. — Как ты лихо это отработал, репетировал, что ли? — он покрутил головой. — Бултых на колени и в крик. Артист ты, Спортсмен! — он восхищенно посмотрел на Зюзина.

—    Все будет как надо, — закуривая усмехнулся Николай. — Никуда она не денется, влюбится и же­нится, — он гулко рассмеялся. — И я буду любящим отцом этого маленького миллионера, мать его!

Растогин поставил бокал с шампанским, поправил очки и вздохнул.

—    Я вынужден обратиться к вам, господа. Так как условия контракта мы оговаривали ранее, думаю, возвращаться к этому не стоит, потому как доллар, он и в Африке доллар, — неожиданно весело сказал он. Трое рослых мужчин засмеялись.

—    Когда работаем? — спросил один из них.

— Знаете, Роман, — с уважением посмотрел на него Растогин, — вы человек немедленного действия. А это всегда вызывало у меня искреннее уважение.

Пригладив жесткой ладонью рыжеватые волосы, Роман улыбнулся:

—     С вами всегда приятно было работать, хотя бы потому, — серьезно сказал он, — что доллар, он и в Африке доллар.

Веселый смех здоровяков поддержал Павел Афа­насьевич.

—    Когда? — спросил второй здоровяк, смуглый кудрявый парень.

—    Руслан тоже стал крутым, — вновь засмеялся Растогин. Посмотрел на третьего. —А что интересует тебя, Стас?

Коротко стриженный брюнет усмехнулся:

—    Я во всем, как и всегда, доверяю вам.

—  Вот такой подход к делу мне нравится, — одобрительно проговорил Растогин. — Вы будете де­лать то, что я прикажу.

Поднялся и пошел к двери.

—     Но выходить в город нам, надеюсь, можно? — улыбаясь поинтересовался Роман.

—    Сейчас шофер отвезет вас на дачу, — не оста­навливаясь, ответил Растогин. — Кто-то из вас — решите, кто именно, получит доверенность на ма­шину.

Хрипатый услышал, как хлопнула входная дверь. Поморщившись, сунул руку под матрац, вытащил пи­столет.

—    Это я! — узнал он голос Валентины.

—    Какая честь, — буркнул он себе под нос. Уб­рал «ПМ», натянул одеяло до груди, посмотрел на вошедшую.

—    Привет, — весело поздоровалась Валентина.

—    Здорово, — прохрипел он.

—    Ты ел? — поставив полную сумку, спросила Валентина.

—    Да нет вроде, — усмехнулся он, — ходить еще больно.

—     Как же ты так подставился, — спросила Ва­лентина. — Мальчишка, который помог мне тебя от лифта дотащить, сказал, что ты секцию каратэ ве­дешь.

—    Не каратэ, — Георгий покачал головой, — ру­копашному бою мальчишек учу.

—    Но как их родители тебе разрешают? — уди­вилась она. — Ведь ты уголовник.

—     Спасибо за напоминание, — усмехнулся Геор­гий, — но позволю заметить, что я не всегда был уголовником. Три года был даже курсантом погранич­ного училища. Оттуда, кстати, и пошел по лагерям. Набил морду замполитуи сбежал. Прихватил писто­лет. Ну а потом, — Георгий усмехнулся, — сел. И на всю жизнь стал Хрипатым. А что касается того, как родители пацанов доверили, — он хрипло рассмеял­ся, — то сначала все против были. Даже в милицию ходили. Там им сказали, что секцию я веду бесплат­но, так сказать, на общественным началах. Мальчиш­кам нравится.

Ничему плохому я их не учу. Те, кто курил, бросили, дисциплинированнее стали. К тому же что-что, — он улыбнулся, — а драться действи­тельно умею. В детдоме самбо, боксом занимался. Потом один немного джиу-джитсу учил. В училище со мной инструктор занимался.

—    А за что ты замполита избил? — спросила Валентина.

—    Да пьяный был, — поморщился Георгий. — Из самоволки возвращался, он и выловил. А что касается того, как же меня так отделали, — он повер­нулся на левый бок и приспустил одеяло. Валентина увидела на подреберье заклеенный лейкопластырем тампон. — Меня на разборе с питерскими подстрели­ли, — осторожно укладываясь на спину, сказал Хри­патый, — а этот козел ногой по тому месту всадил. И все, — вздохнул он, — спекся Хрипатый.

—    А чего они хотели? — не поняла Валенти­на. — И почему тебя оттуда в парк увезли? Ты гово­ришь, в машине еще били. А несли осторожно и положили аккуратно. Почему?