Дорога в Анкорн - Рина Эйртон

кого-то мальчишки. Как конфетку у ребенка отобрать.

– Вы залезли к Луи домой?

– Было дело. Только ничего не поимели. Блэр не собирался рисковать, подставляясь перед лицом закона, поэтому предложил действовать хитрее. Я пообещал много денег моему небогатому, старому другу за то, что он украдет часы для нас. И он прекрасно справился со своей задачей. Втерся к малому в доверие и взятки гладки!

– Подожди… Майкл?! Ты его послал, чтобы он украл часы?

– Совершенно верно.

Эбби в неверии уставилась на Кевина. Перед глазами всё поплыло. Майкл всё это время был предателем? Нет, она не поверит в это так просто. Майкл далек от определения «хороший парень», но совершить такую подлую вещь даже он не мог. Не мог ведь?.. Вот только охотиться за часами в будущем он сможет. Сжав кулаки, девушка рвано выдохнула.

– Почему? – сквозь зубы пробормотала она.

– Из-за денег, – ответил парень.

– Нет… Почему я раньше не поняла? Я же знала, что он… Крыса.

– Поаккуратней с выражениями. Он всё-таки мой друг.

– Луи он тоже звал своим другом.

Эбби закрыла губы ладонями, боясь сказать лишнего. Она корила себя за то, что так слепо поверила Майклу. Ненавидела его за ложь и лицемерие.

– Эй, всё нормально? Выглядишь так себе…

– Часы сейчас у Блэра?

Кевин кивнул, встревоженно глянув на собеседницу.

– Где?

– Он живет в стационарном караване. Маленький немецкий прицеп DETHLEFS. Там же и часы. Думаю, понимаешь, где это.

– Догадываюсь. Но почему он живет там?

– Из-за жены. В своем миниатюрном доме ему проще придумывать злобные планы.

– Вот как. Я думала, вы одна команда.

– Раньше были. А сейчас мне страшно находиться в одном помещении с ним. Он помешался, Эбигейл. Помешался на своей идее до такой степени, что уже не видит разницы между законными вещами и уголовно наказуемыми. Он слепо верит: часы спасут его от любого наказания. Но пока ничего хорошего часы не принесли.

– И поэтому ты уезжаешь, – не спросила, а подтвердила свои мысли девушка. – Блэр уже пытался использовать часы?

– Они неактивны. Но время на исходе. Судя по расчетам, которые он произвел благодаря дневнику, часы начнут действовать через несколько дней. День или два есть в запасе. Но я бы рассчитывал на худшее. Макс знает всё о часах. Даже моя попытка увезти дневник не повлияет на него, я уверен. Но так я хотя бы буду в безопасности, – парень почесал гладко выбритый затылок и улыбнулся. – Если ты готова рискнуть своей жизнью и вернуть часы, то я готов аплодировать тебе стоя.

– Можешь даже станцевать, я не против, – она поднялась с дивана, придерживаясь за его спинку. Руки предательски дрожали. – Надеюсь, что ты не собираешься приготовить мне ловушку.

– Какая ты недоверчивая. Но вряд ли будь у тебя выбор, ты полезла сюда. Так что действуй, как знаешь.

– Спасибо.

С трудом держась на ногах, Эбигейл пошла к выходу. Она не оборачивалась, не хотела больше ничего говорить. Кевин раскрыл так много карт, что все предположения смешались еще больше. Но девушка чувствовала, что не хватает всего одной детали.

– Эй, Эбигейл.

– Да? – сдавленно произнесла она, останавливаясь у двери.

– Он хранит часы в спрятанном ящике в полу.

Девушка кивнула, задержав взгляд на Кевине, и открыла дверь.

Дома Эбби не могла найти себе места. Она ходила из угла в угол, прокручивая в голове любой возможный исход разговора с Луи. Как открыть правду о Майкле? Девушка боялась представить реакцию парня.

Бесцельно обойдя весь дом, она спустилась в гостиную. Комната была залита мягким солнечным светом. Такой свет бывает лишь зимой. Он падал на стены, отражаясь в стеклянных рамках картин. Кроме нарисованных улиц и лесов, здесь висели фотографии. Некоторые были черно-белыми, другие – цветными, но потускневшими со временем.

Эбигейл раньше не замечала их, поэтому подошла поближе, чтобы рассмотреть. На самой старой фотографии была запечатлена девочка лет восьми-десяти. Она, в сером сарафане и белых гольфах, приветливо махала рукой фотографу. Хоть различить цвета на снимке не получалось, Эбби решила, что девочка была блондинкой.

– Заинтересовалась старыми фотографиями? – раздался бархатный голос.

– Ах, миссис Калвер, я не заметила, как Вы пришли.

– Так увлеклась?

– Я… Простите, мне стало очень любопытно.

– Ничего. Сегодня я решила пораньше вернуться. Покупателей совсем нет, – она улыбнулась и дрожащей рукой указала на фотографию. – На обратной стороне стоит подпись: «Еве Эванс от любящих родителей».

– Это Вы, верно?

– Конечно. А это, – женщина кивнула на соседний снимок молодой пары с дочерью, – маленькая Ава. Мама Луи.

– Они с Луи очень похожи.

– Да, особенно в детстве. Видишь милую, но очень недовольную малышку в платье?

Эбби взглянула на круглые щеки ребенка, на голове которого красовался красный бант.

– Это Луи. Только не говори ему, что ты знаешь правду. Он ужасно не любит такие фотосессии, хоть я считаю их безобидными. Ему ведь тогда исполнилось всего два года.

Девушка рассмеялась, представляя, как делали эти фото. Даже в младенчестве Луи не переставал хмуриться.

– Миссис Калвер, – сказала Эбби, прикрывая лукавую улыбку. – А есть фотографии отца Луи?

– Нет, – резко, словно боясь получить еще вопросы, ответила Ева.

– Почему? – она чувствовала, что не стоит расспрашивать женщину на эту тему, но смутные догадки не оставляли мысли Эбигейл.

Миссис Калвер качнула головой и отвернулась. Полы её длинной юбки зашелестели, когда она села в кресло-качалку, уставившись в одну точку.

– Можете не говорить, если не хотите. Я не выпытываю.

– Ох, девочка. Всё слишком сложно, чтобы объяснить в двух словах.

Эбби пожала плечами.

– Я не заставляю, – повторила она.

– Но иногда правда давит на меня. Никто, кроме меня этого не знает. Я всё ждала, когда Луи ставит достаточно взрослым, чтобы понять… Но мне начинает казаться, будто я не дождусь этого момента.

Сев на подлокотник дивана, девушка опустила глаза.

– Луи взрослее, чем иногда ведет себя.

– Не отрицаю, но… Если я скажу тебе, то ты сможешь удержать тайну от него? До тех пора, пока не придет время.

– Было бы лучше, расскажи Вы всё Луи, а не мне. Но я готова слушать. И обещаю не рассказывать Лу раньше времени.

Миссис Калвер сжала руки в замок, в смятении потирая их. Она несколько раз попыталась начать рассказ, но прерывалась. Наконец собравшись, произнесла:

– Возле Авы всегда порхали поклонники. Первое время я была против, но потом смирилась. Так продолжалось год за годом. Она никак не могла найти серьезных отношений. Как-то незаметно пролетела её юность, а жениха так и не нашлось. Я уже начала волноваться: Ава была моей единственной дочерью. Все её подруги давно вышли замуж и растили второго или третьего ребенка, а моя дочь оставалась одна. И ведь она хотела семью. Но что-то не складывалось. А потом появился он. Совсем мальчик, красивый, обольстительный, но мальчик. Он почти в два раза был младше Авы. У них закрутился роман, да такой, что Ава чувствовала себя принцессой. Громкие обещания, дорогие подарки, волшебные ночи – всё прилагающееся к головокружительному, но