Крысобой (СИ) - Балханов Олег

Они спугнули грифов-стервятников, пировавших останками лошадей. Трупов людей не видно. Значит, как рассвело, казарбы их забрали.

Вдали над башней форта развевались красно-золотые знамена.

От лагеря тысячи степняков остались только следы шатров и костров.

Ушли они утром после нашего ночного нападения или недавно, когда увидели войско Юстига, особого значения не имело.

Форту теперь ничего не угрожало, и Мара сразу повеселела.

– Можно было жителям и не уходить! – воскликнула она.

Всегда так. Вот если бы остались, то кто знает, как все повернулось бы.

– Лучше перестраховаться, – сказал я. – Да и прогулка по свежему воздуху к морю еще никому не вредила.

Мара улыбнулась.

– Точно. Пусть тетки и бабушка подышат морским воздухом, а то они сиднем в этом форте сидят.

Кто-то из арьергарда заметил нас и передал вперед по колонне.

Я увидел, как высокий всадник в шлеме с гребнем, верхом на белой лошади, отделился от головной тысячи и ждал у дороги, когда мы догоним колонну. Сотня бойцов окружила его плотным полукругом, но держалась чуть в отдалении.

– Это Юстиг? – спросила Мара.

– Да, – ответил Марвин. – Командор армейского корпуса Корханеса всадник его императорского величества Юнгир Юстиг собственной персоной.

Вот оно как звучит полностью. Все по-взрослому.

– Пожалуй, я немного полетаю, – сказала Мара, вспорхнула и направилась к своему дому в Подбрезове.

– Марвин, подержи пока мой арбалет и оставайтесь в стороне. Как дам знак, подъедешь один, и арбалет казарбов не забудь. Зоран пусть насадит те три головы на копья и воткнет метрах в ста от ближайшего к Юстигу холма, – сказал я и пустил Арму рысью.

Она радостно поскакала вперед. Оказалось, ее радость была вызвана встречей с лошадью командора. Они ткнулись друг другу в шеи носами и фыркнули, приветствуя друг друга.

Мы с Юстигом спрыгнули на землю и поздоровались руками крест-накрест.

Его личная охрана держалась на почтительном расстоянии.

Юстиг снял шлем и повесил его на седло. Я последовал его примеру.

Обветренное лицо командора с морщинами у глаз, серебристой щетиной и плотно сжатыми губами показалось мне смутно знакомым, совсем как было при моей первой встрече с Риффеном.

Орлиный нос и карие глаза, коротко стриженные темные волосы с проседью на висках, на вид ему было, как и Риффену, около пятидесяти. Одного со мной роста, крепкий и плечистый, в общем, настоящий командор.

Юстиг улыбнулся, тоже изучая мое лицо.

– Давай, что ли, обнимемся, Кранц, – сказал он.

– Здравствуй, командор, – сказал я и мы обнялись.

Глаза его чуть заметно повлажнели, но голосом ровным и уверенным он сказал:

– Я каждые утро и вечер возносил молитвы всемогущему Михру. Очень рад, что он меня услышал и вернул тебя. Хотя, конечно, без колдовства не обошлось. Фреха ведьма очень сильная, не зря Риффен говорил.

– Это точно, – сказал я. – Очень крутая ведьма.

– Вчера она, а раньше Риффен, оба предупредили меня, что ты переменился. Но внешне, ты тот же самый Крысобой. Расскажи, что ты думаешь обо всем этом, – Юстиг обвел рукой долину, от черного столба дыма из вулкана к форту и дальше к Корханесу.

– Думаю, что нам пора навести здесь порядок, – ответил я.

Прежде чем рассказывать Юстигу обо всем, надо узнать, какие у него планы.

– Отлично! – сказал командор. – Я тоже так думаю.

Мы надели шлемы, сели на лошадей и поднялись на вершину ближайшего холма. Отсюда еще не было видно Корханес, но дым от пожаров застилал горизонт.

– Мы доберемся туда к вечеру, – сказал Юстиг. – Надеюсь, Риффен продержится до утра.

– Почему до утра? Как насчет атаковать врага с ходу? Или дождаться, как стемнеет и ударить?

Юстиг удивленно посмотрел на меня.

– Наши лошади будут уставшими после перехода. И будет темно.

– Юстиг, – сказал я, проверяя, как он отреагирует. Нормально, значит можно так обращаться. – У них нет приборов ночного видения, как в наших шлемах. Ночью у нас преимущество.

– Откуда ты знаешь? Катон еще не сталкивался с ними. От Риффена насчет этого тоже ничего не было сказано.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я со своими парнями проверил, – ответил я. – Напал на ночной дозор. Если луна будет скрыта за облаками, они как слепые котята.

Юстиг задумчиво смотрел на меня.

– Теперь вижу, что ты сильно изменился и с памятью у тебя большие проблемы. Мы же не воюем ночью, Кранц. Мы солдаты. Сражаемся честно в открытую при свете дня, как наши предки.

Офигеть. Такого я не ожидал. Может, мы еще делаем книксены перед тем, как кольнуть врага шпагой? И предупреждаем. Сейчас я поставлю вам шах!

То-то он не сильно торопится на выручку своему приятелю Риффену. Все равно же драка с утра назначена. Война по расписанию.

– Это не такая война, как раньше, Юстиг, – что я еще мог сказать? – Эти казарбы коварные и жестокие враги, не признающие никаких правил. Или это по-честному, поджигать мирный город из катапульт?

Юстиг посмотрел на дымящийся горизонт.

Конечно, это ни в какие ворота не лезет, подло поджигать мирную крепость издалека, вместо честного поединка раз на раз в открытом поле, – так было написано у него на лице.

Крысобой тоже был таким солдафоном. Не зря Тина обзывалась. Придется хитрить и обдумывать каждое слово.

– Мой план таков, – серьезно сказал командор. – Мы приблизимся на расстояние полета стрелы и выстроимся в боевом порядке с южной стороны крепости.

На расстояние полета стрелы. Он понятия не имеет, с чем столкнется. Откуда ему знать? Кроме меня некому сказать, что корпус уступает казарбам в оружии.

– Враг увидит и подумает, что если он атакует нас, то в спину ему ударит гарнизон из крепости, – продолжил Юстиг. – Поэтому они снимут осаду и отойдут в чистое поле, где мы и сразимся.

Ясно. Замшелая тактика наших предков. Сразимся при свете дня, лицом к лицу, все по-честному.

Я жестом подозвал Марвина.

– Хочу тебе показать оружие, Юстиг, которое мы захватили этой ночью, – сказал я.

Командор важно кивнул Марвину, который низко поклонился.

Я взял тяжелый арбалет казарбов и показал Юстигу. Тот с интересом повертел его в руках и прицелился в верхушки деревьев.

– Улучшенный вариант лука, – оценил он. – Но слишком тяжелый.

Почти восемь килограммов. Какие меры весов в этом мире, я до сих пор не выяснил. Мера и мера. Я стою десять мер золотом по мнению Риффена, например. Хотя непонятно, много это или так себе.

Я зарядил арбалет болтом казарбов, деревянным с железным плоским наконечником. Зоран и Книгочей установили мишени примерно в ста метрах и отошли.

Прицелившись в крайнюю голову справа, я выстрелил. Болт попал точно в середину лба и пробив кость, вошел до оперения. Зоран на скаку выдернул из земли копье и подъехал к нам. Несколько бойцов из охранной сотни командора приблизились и тянули головы, чтобы увидеть, что у нас здесь.

Мертвая голова с торчащим концом болта произвела на Юстига сильное впечатление. Он нахмурился.

– Корбан, – позвал он. – Посмотри!

Корбан, здоровый бугай, приветствовал меня очень уважительно. Они с Марвином кивнули друг другу, как старые знакомые.

Юстиг отдал ему арбалет и колчан с трофейными болтами, которых было штук двадцать.

– Проведи испытания по дальности и пробивной силе, – приказал ему командор. – Прямо здесь и сейчас, потом доложишь.

Корбан ускакал к своим людям.

Я приказал Зорану переместить копья с головами на триста шагов.

Юстиг посмотрел на мишени удивленно.

– Хочешь сказать, попадешь из этой штуки? – он кивнул назад, туда, где Корбан приготовился стрелять по установленным у деревьев кирасам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Нет, – ответил я. – Из вот этой штуки. Она называется арбалет.

Я вынул из мешка арбалет Мары.

Из большого подсумка на боку у Армы достал стальной болт с резным оперением и зарядил.