Конан и пророк Тьмы - Грегори Арчер

— Веллах, ну не беги ты так, я не поспеваю. Куда ты летишь? Ведь пророчество сбылось, Древние возвращаются! Чего мы торопимся?

— Помолчи, сестренка,— на ходу ответил брат.— Нам надо отыскать кое-что. Разве ты не слышала, что сказал Магистр?

— Слышала, но зачем искать? Врата открыты, скоро Древние выйдут к нам. Скоро мир и так изменится, к чему нам какой-то старый Шлем?

— Я не знаю. Но раз Магистр сказал, значит, надо найти…—Веллах и впрямь не имел представления, почему Шлем был так важен для Орландара. Однако слово Магистра не подлежало обсуждению.— Ты ничего не чувствуешь?

— Нет. Пока нет.

— А ты правильно произнесла заклинание?

— Ну Веллах, ну что ты придираешься! Заклинание я знаю назубок, ты не раз проверял меня!

— Не сердись, Минолия. Просто я беспокоюсь. Смотри, солнце уже скрылось за стеной. А Магистр говорил, что если Шлем не будет найден к полуночи, то все наши усилия могут пропасть втуне.

Он остановился и сосредоточился на эманациях, пронизывающих все сущее и недоступных чувствам простых людей. Однако ни Веллах, ни Минолия не были простыми людьми: заклинание, которое они выучили во время обряда Посвящения и повторяли каждый вечер, помогало им настроиться на магическую волну и ощутить местонахождение волшебного Шлема.

Ничего. Шлем будто в воду канул…

Впрочем, расстояние, на котором действует это заклинание, было небольшим. Возможно, Шлем находится в другой части города. В богатых кварталах, например. Или вообще за городской чертой.

— Вот что, сестренка,— сказал Веллах, когда понял всю тщетность своих попыток отыскать пропажу.— Нам надо разделиться. Так мы только сужаем круг поисков. Отправляйся наверх, в район зажиточных горожан, а я поищу здесь, среди домов простых торговцев.

— А если я найду Шлем, как мне отнять его у этого великана?

— Ну, малыш, ты ведь знаешь заговор Разбитый Сосуд. Тот, кто украл наш Шлем, всего лишь обычный воин, не колдун, к тому же ему неизвестно, что Шлем не простой. Он не устоит против этого заклинания. А когда упадет, хватай Шлем и бегом в монастырь, к Орландару. Поняла?

— Да… А как же ты?

— Я справлюсь, Минолия. Помни, ты должна успеть до полуночи. Если Шлем не найдешь, все равно возвращайся в монастырь — возможно, кто-нибудь из братьев уже отыскал его. Может быть, это буду я.— Веллах ободряюще улыбнулся.— Торопись, малыш. Я верю, что Шлем найдешь именно ты.

Минолия едва заметно улыбнулась в ответ, приподнялась на цыпочки и чмокнула брата в щеку.

— Хорошо. Я сделаю, как ты просишь. Будь осторожен, Веллах.

— Конечно, сестренка. Что может со мной случиться в этом тихом городишке?

Они на мгновение обнялись, и каждый, на ходу внимательно прислушиваясь к эманациям, зашагал своей Дорогой: Веллах направо, в кварталы торговцев, Минолия — вверх по дороге, ведущей в богатые районы.

* * *

Харчевня «Стреноженная вошь» выделялась среди подобных заведений в квартале, где лепились друг к другу лачуги бедняков, обилием входящих-выходящих людей, кои обычно именуются «всяческим сбродом». Физиономии посетителей утопающей в грязи харчевни уж точно никто не назвал бы лицами, зато так и лезли на ум слова вроде «морды», «хари», «рыла», а следы на этих рылах указывали на знакомство с плетьми стражников, кулаками тюремщиков, щипцами и клеймами палачей. Эти люди, как и крысы, предпочитали вести ночной образ жизни; одежда на них местами топорщилась, и только невинный младенец мог подумать, что под лохмотьями скрывается нечто безобидное.

Снаружи у двери, прислонившись к стене заросшей волосами тушей, скрестив на груди ручища, внимательно оглядывал приближающихся к порогу «Стреноженной вши» необъятный детина со рваными ноздрями и обрубками ушей. Ненароком оказавшийся у входа харчевню случайный прохожий, узрев такую образину вряд ли рискнул бы переступить порог. Впрочем, его — случайного — и не пустили бы.

Внутри, за замызганными столами, в незамысловатых развлечениях проводили свободное от охоты за поживой время те, кто отлично знал и понимал друг друга; играли в кости, пили, тискали веселых женщин и тешили себя поножовщиной — не забывая также и обсуждать будущие дела.

Сейчас, побросав свои забавы, завсегдатаи «Стреноженной вши» столпились в центре зала, вокруг стола с водруженным на него стулом, на котором не менее величественно, чем Хашид на троне, восседал невысокий худощавый шемит в черных шальварах, заправленных в сапоги, и темно-красной просторной рубахе. Со своего пьедестала он ронял слова, как скупец бросает деньги нищим, редко и понемногу, и слова те внимающие ловили с такой жадностью и любовью, будто сам Митра снизошел до беседы с ними.

— …Грязная Пасть: Рыночная площадь и Тройной квартал. Факельщик: от Юго-Восточных до храма. Гнойник: от казарм до холма Столетия. Не убивать. Увидел — пускай гонца. Я — здесь. Возьму живым. Сам.

Среди окруживших стол людей вспыхнули шепотки удивления и восторга. Давно, давно волк не покидал свое лежбище. Шемит по кличке Фенди, король вагаранских воров, правил беспрекословно подчиняющимся ему отребьем, не выходя за стены «Стреноженной вши». Зачем? До самых дальних уголков Вагарана с быстротой крылатых коней долетали процеженные им сквозь зубы слова, а приказы исполнялись еще быстрее. Власть его держалась на том, что он никогда никому ничего не прощал, даже малейшего ропота. Каждый из посещавших «Стреноженную вошь» когда-нибудь да становился свидетелем его расправ над решившими посвоевольничать. Ослушник не успевал показать свое недовольство, как дергалось красное рубашечное пятно, и, выброшенное из него, впивалось в глаз или горло строптивого блестящее стилетное лезвие. Вдобавок не было причин жаловаться на справедливость при дележе добычи или неумелую организацию воровских дел. Голова у шемита варила что надо.

Сегодня, едва прослышав про обещанную за поимку варвара-гладиатора награду, Фенди объявил сход. Описав наружность беглеца, главарь вагаранских воров распределил своих псов по городу и приказал, подняв во всех кварталах на ноги нищих, осведомителей и наводчиков, отыскать дорого оцененного раба и незамедлительно донести ему, где тот схоронился. Дальше атаман будет действовать сам. Как он замыслил взять живьем такого, судя по сведениям, опасного, непобедимого воина? Или в планы Фенди входит уговорить того вступить в шайку?.. На подобные вопросы никто, конечно, не отважился. Надо только выполнять то, что приказано. И выполнять хорошо.

— Ну? Чего ждете, гниды? Вон отсюда!

Едва было произнесено последнее слово, как харчевня «Стреноженная вошь* опустела. Лишь на своем троне остался погрузившийся в думы главарь, да у входа тоже никогда не покидавший пределов харчевни детина с рваными ноздрями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});