Конан и пророк Тьмы - Грегори Арчер

Магриб, с которым Махар находился в добрейших отношениях, редко куда отлучался из дома и лавки, поэтому любил, когда к нему заглядывали проверенные люди вроде двоюродного брата и рассказывали городские сплетни. А сегодня нашлось о чем порассказать! Магриб даже забыл о вине, о своем аквилонском двойном крепленом, так ни разу и не поднеся широкую золотую чашу ко рту за все то время, что гость в подробностях описывал увиденное им. Ювелир лишь ахал и обхватывал голову руками, поражаясь услышанному.

Наконец Махар закончил повествование словами:

— После этого наш умнейший Хашид не применет, конечно же, забрать арену остроконечными железными прутьями и расставить по кругу арбалетчиков. Самых метких арбалетчиков.

— Вах-вах-вах! — Магриб в очередной раз сжал ладонями лысую голову.— Что творится на белом свете! Тебе, мой дорогой брат, нельзя сегодня ходить по городу. Чудовище, о котором ты любезно поведал мне, в любой миг может выскочить из… из… из, скажем, кустов. Оставайся у меня, пока не проедут по улицам и не объявят, что страшилище поймано. Сей же момент я велю позвать моих наложниц, они будут забавлять нас танцами и любовью. Оставайся! Мои головорезы никого и близко не подпустят.

— Если ты настаиваешь, брат, то с превеликой радостью,— сказал Махар, довольный тем, что не пришлось самому обращаться с просьбой приютить и уберечь его.

— Вах-вах-вах,— снова схватился за голову ювелир-домосед,— я совсем забыл о вине! Оно же могло нагреться!

Глава четырнадцатая

Старик Кумарандж, сторож при покойницкой, запер двери ледника, присел на лавку и сделал то, о чем мечтал весь этот жаркий день: он откупорил бутылочку дешевого, кисловатого, но восхитительно холодного винца, которая с утра дожидалась своего времени среди громадных глыб льда и заиндевевших мертвецов.

Нынче был урожайный для покойницкой день: аж пять трупов доставила стража во владения Кумаранджа — двое погибли на арене во время сегодняшних гладиаторских боев, один охотник заблудился в песках и умер под лучами палящего солнца, маленькая девочка подавилась за обедом костью, и какой-то нищий старикашка отбросил копыта под забором пивной. Итого — Кумарандж старательно загибал пальцы — на леднике отдыхают двенадцать мертвяков…

Впрочем, одного из гладиаторов можно смело считать за двух: огромный, мерзавец, тяжеленный, даже места ему не хватило, и его бездыханным соседям пришлось малость потесниться. Ну ничего, завтра их всех отвезут за городскую стену, свалят в яму, засыплют известью и закопают, и тогда уже будет не важно, кем ты был при жизни — ханом или попрошайкой с площади.

Кумарандж сделал щедрый глоток прямо из горлышка и умиротворенно прислонился к сырой стене.

Хорошо, что жара спала, ночь обещает быть тихой спокойной и прохладной.

* * *

Доски из немедийского бука походили на кожу ветерана, проведшего отпущенные ему годы в боевых походах: грубые, шершавые, истыканные, изрезанные ножами и кинжалами, пропитавшиеся вином. Уперевшись в доски локтями, утопив в ладонях лицо, за столом в караульном помещении сидел Яссин, начальник стражи Юго-Восточных ворот. Из караулки только что выбежал капитан роты гвардейцев, что была прислана для укрепления охраны в связи с переполохом, учиненным в городе сбежавшим гладиатором. Капитан объявил, что вплоть до особого приказания здесь уполномочен командовать он, чему начальник стражи ничуть не огорчился — меньше ответственности, меньше хлопот, больше возможности посидеть в караулке, погрузившись в свои мысли. А капитан попался деятельный: убегает, прибегает, кого-то куда-то отсылает, без конца меняет расстановку сил, бредит какими-то идиотскими идеями о заманивании беглеца в ловушку…

Тип из новой военной поросли Вагарана: напыщенный щеголь, интриган, делающий стремительную карьеру или стараниями родственников, или угождая как только можно, ничем не чураясь, влиятельным вельможам. На уме, конечно, лишь чины, деньги и разнузданные развлечения. А как воин — тьфу, пустое место, даром что капитан. Похоже, и умен-то не шибко…

Да-а, думалось Яссину, измельчал народ. Вырождается на глазах. Город зажрался, питаясь, как стервятник падалью, откупными кусками, что оставляют бесконечные торговые караваны. А ведь он, Яссин, когда-то считал, что ему повезло родиться в Вагаране, стоящем на пересечении караванных троп, где бедняки бедны только из-за своей чудовищной лени, но даже в своей нищете богаче, чем их собратья в иных местах. Где люди образованные и возвышенные. Где ты спокоен за детей, зная, что им не придется нуждаться, воевать, скитаться… Но вот пришло прозрение: вокруг снуют не более чем двуногие твари, озабоченные мелкими, никчемными интересами. Мозги их заросли жиром, тела одрябли, мужская сила истощилась от чрезмерности ставших повседневными оргий. И единственное устремление — накопить больше золота, больше драгоценных камней, набить кошели, сундуки, закрома. Они плещутся в жиже собственных мелких утех, не в силах подняться над ними, но способны лишь тонуть, опускаясь все ниже и ниже, достигая самого дна мерзости. Они погрязли в чревоугодии, пьянстве, курении одурманивающих трав. Распущенность нравов за последние годы расцвела буйным цветом, как обильно орошаемый цветник, и распространяется, не зная удержу, как сорняк. Мужеложество уже считается модным украшением — чем-то вроде банта, женщины в гаремах живут друг с другом с позволения мужей и вступают в связь со своими же детьми; дело дошло даже до скотоложества и до того, что и этого порока почти перестают стыдиться.

Где вы, сильные духом и телом мужчины? Нет, не те, что по-поросячьи визжат на трибунах арены, наблюдая, как льется кровь не из их тел, и считают, что от этого зрелища они получают подлинно сильные ощущения… А те, кто с мечом в руке и бесстрашием в сердце утверждают величие богини Иштар на востоке и на западе, сметая языческих божков, вступая в смертельную схватку с чернокнижниками, склоняя к повиновению орды дикарей, завоевывая для Хорайи славу и земли. Те, кто служит великой идее превращения небольшой кофской провинции Хорайя в империю, не имеющую себе равных во всех частях света… Где? Куда подевались такие мужчины? В армии Вагарана еще есть настоящие воины, настоящие воины остались и в охране хашидского дворца… но их можно перечислить по пальцем, и с каждым годом таких становится все меньше.

Начальник стражи ворот и сам недавно был одним из тех, кого сейчас презирал. Однако полгода назад, по сплошь надуманному доносу недоброжелателя, он угодил в тюрьму, где провел три мучительно долгих месяца. И сидел бы до сих пор, кабы не вмешательство единственного родственника, его дяди по матери, богатого купца, который вернулся с караваном из Стигии, узнал о несчастье, постигшем племянника, добился освобождения, а точнее — просто выкупил его. Кроме того, использовав свои связи во дворе Хашида, помог восстановиться Лесину в прежней должности. Но месяцы тюремного заключения, нескончаемые размышления в сырой одиночной камере полностью переменили начальника стражи Юго-Восточных ворот. Черное и белое поменялись местами в его сознании.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});