Записки грибника #2 - Алексей Федосов

Ежели со мной что случиться… Пущай они у тебя будут, Никодиму передашь, а на словах…

Ладно, сам ему поведаю при встрече. Агрипу не забижай, смотри мне, — И в нос уперся не хилых размеров кулак.

Без гиканья и свиста молодецкого, на рысях, из деревни уезжала моя крыша, самая натуральная и настоящая. Я успел одним глазком заглянуть в грамоту…

Лета ХХХ года, Август 14 день

Все прошедшее время можно описать одним словом, как генерал Гюрго писал в своем дневнике на острове святой Елены — Скука! Скука! Скука!

Первая неделя прошла тоскливо, доделывали недостающие части, отлаживали штампы и подгонке того что изготовили. Когда решил, что можно начинать, собрал народ и целых три дня трахали одно и то же ружье, разбирая и заново, по очереди, под моим не спящим оком, собирая. Дело до шло до зуботычин и пинков густо приправленных матом. Одного бойца пришлось пристроить к другой работе, руки кривые, из причинного места растут, поставил наподхват — отнеси, принеси, положи, ступай.

За прошедшую седмицу на сегодняшний день нам удалось собрать четырнадцать ружей. Вины ребят в этом не вижу, опыта у них еще маловато, я как мог, помогал. Проблема деревянных деталей довела до создания цельнометаллического монстра. Хотя вся деревня, мужская часть и делала грубые заготовки прикладов, вытесывая из березовых чурбаков, приготовленных к сожжению в печах, решил испробовать.

Рамочный приклад, пистолетная рукоять, фигурная скоба рычага для перезарядки, цевье из перфорированного железа, в итоге вылилось в шесть с половиной килограмм веса. Отстрел производился на станке, по пять зарядов разной мощности. Первый же выстрел с рук показал, прицельная линия завышена. Пришлось из подручных средств, прямо на полигоне мастерить упор под щеку. Балансировка оставляет желать лучшего, длинный ствол и легкий приклад ощутимо тянут оружие вниз. Долгое удержание на прицельной линии невозможно, опорная рука быстро устает и начинает подрагивать, как следствие промахи на большую, до ста метров, дистанцию. Попробовал стрелять с бердыша, было бы хорошо, но лезвие закрывает половину обзора. Пришлось вернуться к сошке, с неё результат приятнее, семь из десяти в грудную мишень.

Все ружья этим утром были переданы Заболотным сидельцам, по пятьдесят патронов на рыло с задачей, дальнейшей пристрелки. Назначил крайнего, вызнал — уметь ли он писать и считать. Расчертил лист примитивной таблицей и пояснил для чего в каждой графе надо ставить черточку или галочку. Напомнил — что все стреляные гильзы должны быть собраны и отданы мне лично в руки.

Выдал поручение, а сам ушел на кузницу к Даниле, он всю неделю занимался тем — что валял и к стенке приставлял. Раскатывал в листы медь, пробивал отверстия, сворачивал в спираль — готовил анод/катод для батарейки уксусной. Я перед этим обобрал всю деревню, собрал все более-менее похожие друг на друга кувшины, критериев было два, одинаковая высота и горловина, собрать удалось двадцать три штуки, больше не нашлось. Вся добыча была снесена к Даниле и составлена в уголочке. Отобрал шесть самых-самых и с ними начали работать. Выточили из липы пробки и сварили в конопляном масле, на всякий случай. Сегодня кузнец должен был закончить сборку, последней штуки. Пойду, испробую одну штуку, по случаю удалось купить сурьмяной краски. Когда-то на глаза попадался состав — свинец, олово и сурьма.

У этого сплава повышенная жесткость и пониженная температура плавления, а вот соотношения не помню… Эх, надо было учить матчасть… Уже по дороге посетила мысль — попробовать отлить пули? Надо обдумать…

— Данила, привет. — Поздоровался, едва переступил порог, бревенчатого сарая, некогда бывшего конюшней и только с нашим приездом, перестроенным под новое назначение.

— Парни как жизнь молодая? — Приветствовал его подмастерьев.

Младший кивнул головой в знак того что услышал, а старшой даже не заметил мое появление, усиленно крутил рукоять привода ручного валка, прокатывая медную заготовку на проволоку. Её потом еще отжигать надо будет, чтоб от наклепа избавится. Снял с себя кафтан, повесил на вбитый в щель деревянный колышек, закатал рукава у рубахи. Из под верстака достал рогожный мешок с сухой смесью песка и глины заготовленной заранее, отсыпал немного в черепок. Плеснул чуток воды из ведра и стал размешивать.

Сначала хотел сделать перемычки постоянными, но по здравому размышлению, оценив трудозатраты, передумал. На ум пришла здравая мысль о замене электролита, попытался высверлить в одном из кувшинов отверстие для слива… Хороший был кувшин. Проще открутить две гайки, вынуть пробку и спокойно можно обрабатывать, промывать, размывать… Проводить техосмотр будет легче, потому что ворочать батарейку в полтора пуда весом, когда она будет залита…

Ящик, мама не горюй, самую тонкую доску взял, (какая нашлась) три сантиметра толщины, шесть кувшинов обернуты в тонкий войлок, пустоты между ними засыпаны мокрыми опилками и утрамбованы, чтоб ничего не болталось и не шевелилось. Таскаем по кузнице вдвоем, поднимая и держась за ручки, прибитые как у носилок, с боков. Укупорка, мать её… — может фанеру придумать, все чуток легче будет.

Когда смесь стала равномерно влажной, выложил в подготовленный ящик, разложил макеты, утрамбовал и поставил сохнуть, в тепло поближе к горну. На глазок, в железный черпак накидал свинца олова и сурьмы, последней совсем немного, всего щепотку. Поставил на угли и взялся за приводную веревку от меха. Через пять минут смесь расплавилась, перемешал очищенной от коры веткой. На скорую руку соорудил формочку, на земляном полу, вылил сплав. Выждал чуть-чуть, облил водой, чтоб остыло. Попробовал резать ножом, чистый свинец и образец. Особой разницы не наблюдаю… Подумал и махнул рукой на все эти эксперименты.

Думаю, за сегодня они закончат, осталось всего две пробки доделать. Сборку буду проводить дома, что-то меня гложут смутные сомнения в эффективности этого девайса. Поставлю в сенях, рогожкой прикрою, и пущай оно стоит. Я ужо местечко приготовил…

— Федор, а правду мужики молвят — ляхи нас воевать идут? — Данила спросил, не поворачивая головы и даже не отрываясь от пробивания отверстий в медном листе. Словно сам с собой разговаривает. Если по имени не назвал, даже отвечать не стал бы. На риторический вопрос обычно следует риторическое молчание или глубокомысленное пожимание плечами и хмыканье — и не говори кума у самой муж пьяница…

— Идут… Не сидится аспидам дома… Суки драные. — Выругался со злобой. Столько планов псу под хвост… — Данила, ты как думаешь — у нас хватит земли, чтоб их всех здесь похоронить?

— Оврагов в лесу много, да болота бездонные… Меня с собой возьмешь? — Я оглянулся на него. В руке пробойник, в другой молоток, приставил к разметке — стук и готово. Вытащил, сдвинул заготовку, наложил острие на метку — стук. Видимо заметил мой взгляд и посмотрел мне в глаза. Серьезно так…

Я вздохнул, — Нет, ты здесь останешься. Твоя война будет вот в этих стенах, — обвел рукой кузню.

— Останешься за старшого, будешь за Димкой смотреть, чтоб он за нами не увязался. Оружье чинить, вон… Медь плавить кою привезем, в листы катать и патроны делать.

— Ты Антипку поставь…

— Молодой еще, за ним самим глаз да глаз нужон. Он такого понаделает, за месяц не разгребешь. И телепень он… Долго думает. — Начал я наговаривать на парня. Он в сущности неплохой, им бы с Данилой подружиться… Но что у них взаимная любовь с первого взгляда возникла, было видно сразу. Один раз подсмотрел, в городе еще, как они меж собой разговаривают. Молодой не нашел ничего лучшего как начать поучать старого, как правильно тигли в горне расставлять — мол они с папенькой так не делают…

Не вмешался бы вовремя и евоные папенька с маменькой зря старались…

Данилу не поучать надо, а доказывать или просто выдавать четкие инструкции и тон другой выбирать надо. Я Антипу мозг на место поставил — тут не семья, чтоб спорить и оспаривать, сказано — делай, или молчи в тряпочку.

— Тогда, этого, немца поставь. Димка твой, ему токмо в рот не заглядывает.

— Данила, я не красна девка, чтоб меня улещивать молвлено — тебе, нет.

— А ежели чего там поломается?

— Если там сломается, приеду и тебе здесь башку сверну… Договорить не успел, перебил знакомый голос, прозвучавший за спиной.

— А я подмогну… — Сказал Силантий, входя в кузницу. — Здрав будь Федор и ты, Данила. Говорено тебе, так не перечь.

Стрелец прошел мимо меня остановился на напротив кузнеца, с интересом посмотрел на его работу, качнул гривой седых волос, — Рукодельный ты мастер. Жалко будет ежели тебя лях какой, али литвин саблей порубит. Умеешь с сабелькой али только с дрекольем? Можешь из пищали стрелить? Ты на Федьку не смотри, отвечай как на духу… О, то тоже. — И наставительно поднял к верху палец.