Графоманка - Аля Пачиновна

такие глаза и зубы. Из сказки про Красную шапочку, вернее - иллюстрации к ней.

Сборник творений кровожадных сказочников от Перро до братьев Гримм Вера Фёдоровна прятала от внучки не только потому, что книга была редким экземпляром ее букинистической коллекции. Она содержала в себе неадаптированные версии всемирно-известных сказок и изобиловала зловещими и совсем не детскими картинками, оттого для маленькой Леры представляла особую ценность.

Литературный источник ее  кинофобии утрировано изображал жуткую пасть, капающую слюной на маленькую девочку. Куда там Кощеям и прочим фольклорным злодеям до ощерившейся мохнатой твари Шарля Перро. Который явно не про волка иносказательно намекал! Именно эта сказка пугала маленькую Леру больше всего, потому что в финале никакие отважные охотники никого не спасали. Коварный, хитрый волчара обманом устранял сначала бабушку, а потом на десерт лакомился внучкой.  В назидание всем остальным беспечным и болтливым крошкам.

Свою лепту в развитие фобии вносила и колыбельная, предрекающая Лере, уснувшей на краю,  укусы зубами в бок.

В другой…

В шею…

В плечо…

В бедро…

Хаотичное, но уверенное клацание челюстями над разнеженным  телом все меньше походило на детский кошмар. И все больше - на неосторожно допущенную и ожившую фантазию половозрелой женщины. Но ощущения были слишком острыми, чтобы списывать их на иронию подсознания.  Реальность опалила, морок испарился, как тонкая влага на раскалённом камне. Лера распахнула глаза. Но тут же захлопнула снова и сильно сжала веки.

Нет. Надо вернуться в сон. Пусть это будет сон. Дверь! Она же ее закрыла! Или нет?

Темнота не способствовала концентрации. С другой стороны, в этой ситуации любой источник света был бы не на Лериной стороне. Достаточно было того, что она ощущала себя выдернутой из защитной оболочки, голой, как физически, так и эмоционально, каждым волоском на обнаженном, раскалённом теле, каждой порой ловя жар нависающего над ней Графа. Голого. Абсолютно. Безнадежно.

Жгучий спазм скрутил Леру там, куда нацелились мужские губы. Надо было сопротивляться или, хотя бы сделать вид. Но сил никаких не осталось. Темнота обволакивала влажным дыханием Графа, скользила по истомленной, покрытой испариной коже, выбивая из глубины женского организма неконтролируемую дробь.

- Я не готова… - просипела Лера, понимая бесполезность этого заявления.

- Я понял… - принял Граф. - Поэтому ты оставила дверь открытой.

- Я забыла…

- Верю, верю. Спасибо.

Тень над Лерой усмехнулась и отступила. Руки перестали исследовать рельеф ее тела и ему стало неожиданно обидно. Как бывает, когда на самом интересном месте электронная книга становится платной. Она ненавидела электронные книги, а сейчас ещё и себя за это сравнение.

«Неужели, передумал?» - выразила внутрення женщина удивление, и Лера сделала вид, что не заметила в нем оттенка досады.

Но нет. Руки вернулись, а следом и все остальное. Матрац под весом Хозяина положения прогнулся, как, впрочем, и планета. И когда до Леры дошло, что ее запястья чем-то стягиваются, стало понятно, что она - следующая на очереди.

- Пожалуйста, Гл… Глеб, - прошелестела она сухими губами, протестуя, хотя по Фрейду, без «нет» - это звучало, как неосознанная благодарность или призыв...

- Ш-ш-ш, - просочился он в ей ухо, - молчать!

Звук, с которым она проглотила свой шок заставил щёки вспыхнуть. Хорошо, что видимость в кромешной тьме нулевая. Она бы сгорела со стыда. Хотя, уже и так понятно, что на утро от неё останется горстка пепла.

- Ни звука, - тихо, вкрадчиво приказал он и, обхватив ее подбородок нежной сталью, прикоснулся к губам своими. Чуть надавив на нижнюю челюсть, вынудил приоткрыть рот раньше, чем она сделала это сама. Спасибо.

Сначала целовал просто губами. Потом в ход пошёл язык. Лере в рот. И сразу стал искать в нем коллегу для важного разговора. Пришлось устроить им встречу. Иначе, он бы не ушёл.

- Вкусно? Мне нравится, - прокомментировал Граф. - Теперь молчи. По-хорошему прошу. Как слышно, приём?

Лера молчала. От шока свело голосовые связки. Или от возбуждения. Было уже не разобрать. Да и не важно.

- Умница! - похвалил он и расположился меду ее ногами на коленях. - Представь, что меня здесь нет. Пока. Что это не я тебя трогаю, а… перо.

- Шарль? - вырвалось у неё, прежде, чем она успела прикусить язык. Как обычно, впрочем. За что была награждена рыком в многострадальное ухо.

- Ты не поняла меня? Ты лучше сейчас скажи всё, что накопилось, потому что потом не сможешь. Некогда будет и незачем.

Лера поморгала, глядя на размытую тень перед собой, и проговорила, сражаясь с голосом:

- Прежде чем это случится, ты должен знать… если бы у меня был выбор, мы бы никогда… никогда не пересеклись. Телами.

- Отсутствие выбора, Лера, это судьба. - ответила тень. - Иногда нужно просто довериться обстоятельствам и плыть.

- Я не умею…

- Я тебя научу…

Как скажешь, учитель. Но ничего хорошего из этого не выйдет. Вода - не ее стихия. Она попыталась расслабиться, а вышла судорога. В этот момент губ ее щекотно коснулось что-то мягкое, легкое. Точно, перо. И полетело над ее огнём, подгоняемое дыханием зверя, кружась над самыми чувствительными местами. Прости, бабуля, но тут и дева Мария не устояла бы!

Между ног пульсировало и ждало разрядки так, что она могла кончить только от одного его взгляда ТУДА. Хорошо, что темно и она не видит, куда он смотрит. Хотя, зона интереса пера, как бы, намекала…

Желание неслось по венам и колотило, не стесняясь. Но и страх не отпускал. И гордость вопила, молила остановить это безобразие.

Перо внезапно превратилось в настойчивые пальцы.

- Ух, потоп устроила… плохая девочка, - донеслось снизу.

Пальцы направились ещё ниже и внутрь. Лера попыталась свести ноги, но Граф, судя по хмыку, принял это за приглашение. Он подполз ближе, раздвигая Лере бедра шире, проникая глубже, интимнее. Она спрятала лицо за  связанными запястьями, хотя в этом не было смысла. Уже не было. Ее самого тайного во вселенной места коснулось неизбежное. Горячее и крупное, как ей показалось.

- Сегодня, Лера, ты из бревна, превращаешься в буратину.

«Конечно, Папа Карло» - чуть не брякнула Лера, понимая, однако, что позорно сдаётся.

- Сразу женщиной