Графоманка - Аля Пачиновна

квантовой механики. Хочешь - словом ублажай, хочешь - делом. Работай ртом, короче. Но лучше молча.

В попытках доказать Лере, что в устройстве ее психики мужчины  разбираются гораздо лучше самой Новодворской, рождалась очередная статья для блога. И все начиналось по новой.  Вражда разгоралась. Статьи разлетались по пабликам и форумам, как горячие пирожки в базарный день. Блог процветал буйством мнений. Новодворскую однажды даже пригласили на одно ток-шоу сомнительной репутации в качестве эксперта. Темой дискуссии должна была стать история какой-то изнасилованной на вписке ссыкухи. Крикливой массовке предстояло решить, действительно ли дитя стало жертвой или, как обычно, сама виновата, но Лера решила не пачкать себе  карму и отказалась.

И вот на следующее после возлияний утро Лерина совесть сама встала на сторону обвинения. Таки да, Новодворская - женщина, которая выдула почти всю бутылку вина в одно рыло, нарядилась, как портовая шлюха и чуть не отдалась по пьяной лавочке малознакомому мужику, подтвердив своим поведением основные постулаты мужского шовинизма.

Прекрасно!

Было ощущение, что ад со всеми чертями переехал прямо в Лерину жизнь.

Она поняла, что дошла до предела эмоционального  напряжения, когда всерьёз стала рассматривать пульт от телека, как средство передачи  сигнала SOS на большую землю.

Голова разрывалась. Стыд обжигал щёки. И пошли месячные.

Лера даже обрадовалась. Главным образом потому, что женщине в ПМС можно простить многое: и сладкое, и девиантное. Ну и дня четыре этой женщине ничего не угрожало. Главным образом, сама женщина.

Головную и прочую боль сняла медикаментозная помощь Виолетты. Она выдала Лере антипохмелин в шипучке из собственных запасов и показала, где в доме аптечка на всякий случай. Делала она это максимально немногословно и подчёркнуто вежливо, почти даже официально, сдерживая зубами желание брякнуть Лере какую-нибудь «любезность». Так разговаривают с клиентами менеджеры, получившие взбучку от начальства.

Начальство же с утра собрало всю свою гвардию и укатило руководить криминалом. Лера в последнее время не упускала возможности проводить взглядом кортеж из четырёх черных, железных колесниц, который хорошо было видно в окно библиотеки. Перед тем как дать проглотить себя одному из чёрных монстров, Граф несколько минут стоял на улице в окружении пяти-шести своих холопов и раздавал указания. Наблюдать за жизнью современного дворянства было увлекательно. В основном из-за Графа. Он почти всегда, только если не жестикулировал и не говорил по телефону, держал руки в карманах брюк. Одну точно. И эта привычка простолюдина ему… очень шла. Ткань идеально сидящих брюк натягивалась на плотных крепких ягодицах. Смотреть на них можно было вечно. Даже огонь мерк.

Потом Граф с грациозностью тигра запрыгивал в бронированный танк. Дверь внедорожника за ним закрывалась, холуи бросались по своим машинам врассыпную и процессия торжественно трогалась с места.

Возвращался хозяин тем же составом. Иногда в другой одежде. Иногда не приезжал вообще.

А иногда и не уезжал.

И тогда они сталкивались буквально везде. Короткие их диалоги при встрече напоминали пропитанный ядом флирт, обмен двусмысленными фразами, которые - понимай,  как хочешь. Во флирте ведь главное - создать ауру загадочности. Объект должен быть в лёгком замешательстве и не знать точно, заигрывает с ним женщина или просто дура. Хотя, Лера уверяла себя, что ни капельки с ним не заигрывает. Даже не пытается. Просто дура.

Однако, после ее нетрезвого выступления Граф вдруг перестал встречаться. Причём, она знала, что он в особняке, но случайных столкновений Лере больше не выдавали, почему-то.

Оно, вроде, и хорошо! Только у Леры накопилось столько колких фраз, которые зря простаивали...

Всего один раз за три дня они почти столкнулись на пороге столовой и Лере чудом удалось удержать горячий кофе в чашке. Никто ничего не сказал. Он только отступил чуть назад, с оскорбляющим почтением пропуская Леру, но смотрел при этом куда-то в сторону, будто она плебейка какая-то, недостойная внимания патриция. Потом она несколько раз прокручивала в голове множество альтернативных вариантов этого эпизода, в которых испорченные напитком дорогие брюки Графа каким-то фантастическим образом обязательно превращались в испачканную кровью простыню.

А на четвёртый день и вовсе прибыли таежные вездеходы и увезли Графа, судя по полному багажнику боеприпасов, куда-то на войну. Оказалось, что всего лишь на охоту, но Лера сразу же нашла в этом плюсы. Можно целых три дня спокойно мокнуть в бассейне, наслаждаться последними летними лучами солнца, гулять по дому, читать прямо в гостиной на диване или, вообще, где угодно, бегать каждый день и слушать музыку. В общем, с головой погрузиться в насильно навязанные курортные условия! Куча дел, не разгребешь!

В первый же день иллюзорной свободы все надоело. Измученная изоляцией от Всемирного Гугла Лера дошла, в конечном итоге, до того, что начала вести что-то вроде блога. Только на бумаге. Пришлось вспомнить, как писать ручкой. И так этим увлеклась, что перестала считать дни.

«Невероятная пытка постоянно задавать себе один вопрос: дошла бы я до конца тогда, если бы он не отказался взять? Понятно, что это случится. Не сегодня. Не завтра. Но случится. Мое тело выбрало его. И меня к нему несёт, как рекой бумажный кораблик. Но как решиться шагнуть в открытый космос голой без скафандра? Это ведь даже не страх боли, а страх разочароваться. А вдруг все врут? А вдруг, всё не так, как в стихах и песнях? А вдруг, это как в сказке про голого короля? Или в ветхозаветной истории? Один скользкий мошенник когда-то на заре человечества наплёл одной дуре про то, как это хорошо. На, съешь мое яблоко и узнаёшь. Она съела, ни фига не поняла, но чтобы не прослыть ещё большей дурой, притворилась, что познала. А потом решила поделиться этим враньем с другими такими же дурами. Так и пошло-поехало. И теперь эта ложь вселенского масштаба передаётся из поколения в поколение, только чтобы мы не вымерли. Но я не умею притворяться. Я не смогу сделать вид, что познала и врать потом всю жизнь себе.»

Бумага все терпела. Скоро рандомные записки стали выстраиваться в сюжет. И когда иссякли чернила во втором стержне, Лера поняла, что наконспектировала  десять глав книги под рабочим названием «Графоманка».

Задействованные в интеллектуальном труде органы потребовали отдыха и Лера впервые решилась попробовать поплавать перед сном в крытом бассейне. Пока Граф не вернулся. Его присутствие подогревало Лерину фертильность. Она физически ощущала, как распускается внутри неё робкий аленький цветочек, если чудовище бродило