Хасидские предания - Мартин Бубер

приступил к работе, домой пришел равви Михал. Увидев лежа-

щую во дворе корову, он слегка ударил по ней палкой и сказал:

"Эй, вставай! Ты должна нас кормить". И корова сразу же

поднялась.

ПОСЛАНЕЦ БААЛ ШЕМА

До того, как его признали, жил равви Иехиэль Михал в городе

Ямполе, недалеко от Мезбижа, города Баал Шем Това. В то

время был среди хасидим Баал Шема один торговец скотом,

который приходил к учителю перед каждой поездкой, чтобы

провести с ним субботу. Однажды, когда они уже расставались

после такой встречи, Баал Шем сказал ему: "Когда будешь

в Ямполе, передай от меня привет равви Михалу".

Но когда торговец скотом приехал в Ямполь, он напрасно

спрашивал о равви с таким именем. Наконец он пошел в Дом

Учения (Бет-мидраш) и стал расспрашивать там. "Нет, - от-

ветили ему, - мы никогда не слышали о таком равви". Наконец

кто-то сказал: "Есть здесь у нас один Михал, но никто никогда не

называл его "равви". Разве что дети зовут его "чокнутым",

а кроме детей, никто с ним и дела не имеет. Ибо как можно

общаться с человеком, который, когда молится, бьется головой

о стену так, что кровь идет!"

"Я хотел бы с ним поговорить", - сказал торговец скотом.

"Это нелегко, - ответили ему. - Когда он сидит дома над

книгами, то не позволяет никому себя беспокоить. Но если ты

подойдешь к нему и шепнешь на ухо: "Хочу есть", он тотчас

вскочит на ноги, побежит и принесет гостю еды, и тогда с ним

можно будет поговорить".

Торговец попросил показать ему, где живет этот "чокнутый".

Оказалось, что он жил в ветхом домишке, а у дверей копошилась

куча детей, одетых в лохмотья. Равви Михал сидел за столом,

перед ним лежала раскрытая Каббала. Когда вошел гость, он

даже не поднял глаз. Торговец приблизился к нему и шепнул на

ухо: "Хочу есть". Равви тотчас встал, посмотрел вокруг, стал

рыться в шкафах и на полках, но везде было пусто. Тогда он взял

книгу, выбежал с ней из дома, заложил ее и на вырученные деньги

купил хлеба и селедку. Поев, гость сказал: "Баал Шем Тов велел

передать тебе привет". В ответ равви Михал молча поклонился.

Затем торговец скотом спросил: "Равви Михал, я вижу, что

ты святой человек, а раз так, то стоит тебе лишь помолиться

о богатстве, и оно у тебя будет. Зачем же ты живешь в такой

нужде?"

Равви ответил: "Некий царь выдавал замуж любимую дочь

и пригласил на свадьбу всех жителей города, где был его дворец.

На разосланных горожанам приглашениях был перечень всех

блюд, которые собирались подавать за свадебным столом. Но

неожиданно царская дочь заболела. Ни один доктор не смог ей

помочь, и вскоре она умерла. Люди, уже собравшиеся на свадьбу,

молча разошлись. Всех их охватила печаль по умершей царевне,

такой прекрасной и доброй. Но один гость остался. Он указал на

приглашение и потребовал подать все блюда по списку. Ему их

дали. Сидел он, ел и бесстыдно чавкал. Неужто теперь, когда

Божественное Присутствие (Шохина), то есть Община Израиля,

в изгнании, я поведу себя подобно ему?"

ОТКАЗ

Люди одного города просили Баал Шем Това уговорить

своего ученика Иехиэля Михала принять должность равви, кото-

рую они ему предлагали. Баал Шем Тов пытался уговорить его,

но Михал настаивал на отказе. "Если ты меня не будешь слу-

шать, - сказал наставник, - то утратишь и этот мир, и мир

грядущий".

"Даже если я утрачу оба мира, - отвечал ученик, - я не

приму того, что мне не подобает".

"Тогда, сын мой, прими мое благословение, - произнес Баал

Шем. - Ты выдержал испытание".

ОТКРЫВШАЯСЯ ТАЙНА

Равви Хаййим, знаменитый глава Талмудической академии

в Броди, слышал о том сильном воздействии, какое оказывают

на слушателей увещания молодого равви Михала. Поскольку

в Броди постоянно возрастало число злокозненных людей, равви

Хаййим попросил Михала произнести в ближайшую субботу

проповедь в Доме Молитвы, повелев при этом, чтобы собрались

все члены общины. Взойдя в субботу на место проповедника,

равви Михал склонил низко голову и положил ее на кафедру.

В такой позе он оставался довольно долго. Тем временем вся

конгрегация заволновалась, а худшие из злокозненных людей

стали возмущаться, что какой-то молокосос столь нагло застав-

ляет их ждать. Некоторые из них подошли к кафедре, чтобы

стащить оттуда Михала, но не решились этого сделать, когда

увидели, что руководитель Талмудической академии прислонил-

ся к опоре кафедры и обнял ее руками. Наконец равви Михал

поднял голову и произнес: "Сказано: "Тайна Господня - бо-

ящимся Его, и завет Свой Он открывает им"*. Тайные прегреше-

ния Он открывает тем, кто боится Его, чтобы их предостереже-

ние могло войти в сердца грешников". Хотя слова эти равви

Михал произнес очень тихо, все слышали их, и не было никого,

кто бы при этом не заплакал.

ЧЕРЕЗ шляпу

Однажды равви Михал приехал в город, где он до этого не

бывал. Вскоре к нему пришли некоторые из выдающихся членов

местной общины. Равви долго всматривался в лоб каждого из

них, а затем рассказал им о всех пороках их душ и о том, как от

них избавиться. Тут же распространился слух, что в город при-

был цадик, способный читать, что написано на лбу, и объяснять

из этого качество души человека. Поэтому следующие посети-

тели пришли к равви Михалу, надвинув шляпы до самых бровей.

"Вы заблуждаетесь, - сказли им равви. - Глаз, способный

видеть через плоть, видит и через шляпу".

ИСПУГ РАВВИ ЭЛИМЕЛЕКА

Как-то путешествуя, равви Элимелек из Лиженска, который

был уже в преклонных летах, встретил юношу с котомкой за

плечами. "Куда ты направляешься?" - спросил равви.

"Я иду к святому маггиду из Злочова", - ответил юноша.

"Когда я был молодым, - сказал равви Элимелек, - то

однажды услышал, что в городок недалеко от Лиженска приехал

равви Иехиэль Михал. Я немедленно туда отправился. Придя,

я стал искать место, где можно было остановиться, но все дома

были пусты. Наконец я увидел женщину, возившуюся у очага.

Она мне сказала: "Все ушли в Дом Молитвы. Там какой-то равви

превратил этот день в День Искупления. Каждому он называет

его грехи, а затем молится об их отпущении". Когда я это

услышал, то очень испугался и вернулся в Лиженск".

ТЯЖЕЛОЕ НАКАЗАНИЕ

Некий человек невольно осквернил субботу, потому что его

повозка перевернулась, и хотя он шел быстро, почти бежал, не

смог добраться до города до наступления святых часов. Поэтому

равви Михал наложил на него суровое и длительное наказание.

Человек этот пытался ради покаяния исполнить все, что ему

сказал равви, но вскоре обнаружил, что его тело на это неспособ-

но. Он заболел и даже слегка тронулся рассудком. Тем временем

этот человек узнал, что в их область приехал Баал Шем и ос-

тановился в городе неподалеку. Он пошел к цадику и, набрав-

шись храбрости, стал просить наставника, чтобы тот наложил на

него наказание за совершенный грех. "Принеси в Дом Молитвы

свечей, - сказал Баал Шем, - и зажги их в честь субботы.

Таково будет твое наказание". Человек подумал, что цадик недо-

статочно понял то, о чем он ему говорил, и снова попросил его,

с большей настойчивостью. Когда же Баал Шем повторил свое

невероятно мягкое наказание, этот человек рассказал ему, какое

тяжкое покаяние наложил на него равви Михал. "Делай так, как

сказал тебе я, - произнес Баал Шем, - да передай равви

Михалу, чтобы приходил в город Хвостов, где я собираюсь

провести ближайшую субботу". Когда человек уходил от Баал

Шема, лицо его было необыкновенно ясным.

По дороге в Хвостов у повозки, в которой ехал равви Михал,

сломалась ось, и он был вынужден идти далее пешком. И хотя

Михал торопился, как мог, когда он входил в город, уже стем-

нело, а когда он переступил порог дома, где остановился Баал

Шем, он увидел, что цадик уже встал и произносит благословение

над вином. Увидя вошедшего, Баал Шем сделал паузу и сказал

равви Михалу, потерявшему дар речи: "Доброй субботы, мой

безгрешный друг! Ты никогда не ведал печали грешника, твое

сердце никогда не трепетало его отчаянием - оттого-то тебе так

легко налагать тяжелое наказание".

К САМОМУ СЕБЕ

В проповеди, которую равви Михал произнес однажды перед

большим стечением народа, он сказал: "Моим словам внемлют

со вниманием". И сразу прибавил: "Я не говорю: "Вы внемлете

моим словам со вниманием". Я говорю: "Моим словам внемлют

со вниманием". Потому что я обращаюсь и к самому себе!

Потому что я тоже должен внимать своим словам со внима-