Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья - Влада Баранова

Греки из Греции. Урумы называют греков «настоящие греки», или «греки из Греции», иногда — «эллины», а их язык — настоящим греческим, или эллинским. Для греков из Греции урумы не составляют отдельной группы, сливаясь с другими группами этнических греков из стран бывшего СССР; всех их в Греции называют «понтийцы».

В отличие от русских и румеев, которые проживают по соседству и с которыми происходит постоянное взаимодействие, греки из Греции остаются для большинства урумов виртуальной, хотя и очень влиятельной группой. Рассказы о встречах кого-то из членов сообщества с ними транслируются среди урумов, почти каждый информант упоминает о знакомом или родственнике, побывавшем в Греции.

Когда появилась возможность ездить в Грецию, урумы обнаружили, что их идиом вызывает негативные эмоции у настоящих греков. Информантка, проработавшая несколько лет в Греции, отмечала, что старалась скрыть свой язык: «Ни в коем случае об этом говорить нельзя было, потому что конфронтация с турками и многолетняя вражда. Очень враждебно настроены к туркам, вот. Нельзя было говорить о том, что вот язык у нас не сходится и что мы… что какая-то линия турецкая у нас. Нельзя. Ну, так по исторической справке говорили о том, что греки мы, каким образом, как мы сюда попали» (ЛВА, урумка, 1969, Гранитное). Другая информантка (ИТШ, урумка, 1963, Старый Крым) рассказывала, что по лицам участников делегации — кипрских греков, приезжавших в поселок Старый Крым, было видно, как неприятно им слышать урумский язык, напоминавший турецкий, — язык врагов и угнетателей греков.

Контакты урумов с настоящими греками и поездки в Грецию вызвали в сообществе обсуждение отношений новогреческого, урумского и румейского языков. Болезненность для Греции вопроса о связях языков, на которых говорят этнические греки, с тюркскими языками отчасти определили позицию ФГОУ. Точка зрения на урумский как неправильный, навязанный грекам язык врагов становится известна через публицистику греческих обществ даже тем урумам, кто никогда не бывал в Греции и не встречался с настоящими греками.

Подобная категоризация идиома вызывает протест у урумской культурной элиты, лидером которой можно считать поэта В. И. Киора (поселок Старый Крым). Ее немногочисленные представители подчеркивают, что происходит постоянная дискриминация урумов: в составе правления ФГОУ непропорционально представлены урумы и румеи, на фестивалях и конкурсах самодеятельности греков Приазовья урумские ансамбли не получают призовые места, в школах урумских поселков преподают новогреческий.

Определения тюркоязычных греков глазами ФГОУ и греков из Греции не удовлетворяют урумов и принуждают их искать новые пути определения группы и ее отношения к русским, румеям и грекам. Этот хаотический процесс затрагивает, по большей части, молодое население и, рикошетом, остальное сообщество. Молодой человек из поселка Старый Крым (АБА, урум, ок. 1975) защитил дипломную работу в Мариупольском гуманитарном институте, в которой доказывает, что урумы и румеи — разные народы и урумы — тюрки.

Представители урумской культурной элиты придерживаются одновременно различных точек зрения на происхождение группы. Они продолжают называть себя греками и объясняют, что тюркский язык объединяет их с другими тюркоязычными группами. Как отмечает В. А. Шнирельман, «выбор той или иной версии истории из всего предоставленного набора „исторических истин“ всегда будет определяться не столько ее исторической достоверностью, сколько в первую очередь насущными социальными, политическими и культурными интересами представителей данной конкретной группы» [Шнирельман, 2003, с. 12].

Возможно, в ближайшее время группа обретет непротиворечивую и связную официальную новую историю и новый этноним «урумы». На сегодняшний день в поселке Старый Крым на возможность тюркской самоидентификации указали трое мужчин с высшим образованием, тогда как большинством урумов, особенно пожилыми людьми, подобный подход, скорее всего, будет оценен отрицательно.

Крымские татары в поселке Гранитное — только в этом приазовском поселке [85] они являются соседями урумов По данным на 2001 г. в Гранитном проживали 3929 жителей, из них греков — 2712 человек (69 %), татар — 487 человек (12,4 %), украинцев — 400, русских — 150, других — 180 человек. В 1946–1970 гг Гранитное было районным центром Тельмановского района, который затем перенесли в город Тельманово. Существенная особенность поселка — слабая активность греческого движения; здесь нет постоянного преподавания новогреческого языка (несколько лет студентка Мариупольского гуманитарного университета вела нерегулярный факультатив по выходным). Гранитное в достаточной степени удалено от столицы греческого движения, Мариуполя; сюда редко приезжают делегации из Греции.

В поселке Гранитное (Карань) наиболее значимыми соседями являются крымские татары, и большинство маркеров сообщества используется для противопоставления урумов и этой группы. Например, почти все информанты в Гранитном считают, что внешне отличаются от крымских татар, но не от румеев.

Информант. Вот увидишь — отличить можно сразу. Как-то то ли поведением, то ли одеждой, то ли чем-то… отличить можно татара сразу.

Собиратель. А про эллинца можно понять, что он эллинец?

Информант. Нет. Эллинцев понять трудно. Не поймешь.

Собиратель. А вы думаете, что это просто грек, как ваш?

Информант. И как грек, и как русский можно понять. Да. Своего грека можно не отличить от русского или от эллинца.

(Сведения об информанте: МКЗ, урумка, 1922, Гранитное.)

Урумы и крымские татары существуют достаточно изолированно друг от друга; последние отчасти выключены из публичной жизни поселка и не имеют формальных организаций, репрезентирующих этническую группу (у урумов есть ансамбль «Пиштеш», или «Сувенир», греческое общество, музейный уголок в библиотеке, православная церковь, тогда как культура крымских татар не представлена в публичной сфере).

Наиболее значимые для поддержания границы с крымскими татарами маркеры сообщества — язык и вероисповедание. Язык манифестирует близость групп, тогда как вероисповедание (православие — у урумов, мусульманство — у крымских татар) позволяет отделить себя от другого сообщества. Воспоминания татар о первых контактах с урумами показывают, как в процессе категоризации другой группы они осмысливали, в первую очередь, эти два признака. Информантка, поселившаяся в Гранитном позже других, рассказывала, что была удивлена, встретив людей, говорящих с ней на одном языке, но придерживающихся другой веры, и расспрашивала окружающих о причинах подобного положения. «Вроде разговор понимаем полностью, ну, некоторые слова… Вот узбеки, татары, казахи — это же все похожие языки, друг друга понимали. И тут приехала — понимали мы, думаю, как это, другая вера? Там-то [в Узбекистане] одна вера была — таджики, узбеки, казахи. А сюда приехала — первое время мне интересно было очень» (МАА, татарка, 1957, Гранитное).

Для татар помимо языкового сходства важно единство территории в прошлом — принадлежность урумов к Крыму: «Получается, что мы с ними с одной и той же территории, но просто в разное время сюда пришли» (ЭАИ, татарка, 1954, Гранитное). Информанты-урумы не упоминали этот маркер.

Все информанты-татары утверждали, что прекрасно понимают урумов, когда те говорят на своем языке, тогда как урумы, хотя и говорили о сходстве идиомов, все же подчеркивали различия языков, иногда затрудняющие, по мнению урумов, понимание: «Есть такие, которые разговаривают вроде бы нормально, это вроде бы мы понимаем. А есть такие — бул-бу-бу-бу-бу-бу — сам Аллах не разберет! Это как ногайские татары. Мы их совсем не понимаем» (ПСС, урумка, 1925, Гранитное).

По мнению одной урумки, близость языка послужила причиной того, что татары переехали именно в поселок Гранитное: «Их [татар] не было здесь, они были на Урале. На Урале же холодно, все время лес рубят. Дети маленькие, дровами надо топить, греть, а потом по снегу на работу идти. Один приехал сюда: „Ой! Там по-нашему разговаривают! Поехали туда“. И все как один, как саранча примчались в течение двух-трех лет!» (ВПК, урумка, 1924, Гранитное).

Урумы считают, что татары чаще используют свой идиом, тогда как они сами больше говорят по-русски. «Татары очень… И вот такого вот (показывает рост маленького ребенка) заставляют, учат по-гр… по-татарски разговаривать. Они разговаривают полностью» (НИП, урумка, 1937, Гранитное). Однако в отличие от аналогичных представлений урумов других поселков о румеях стремление сохранить язык не обязательно оценивается положительно: в приведенном выше отрывке информантка НИП скорее негативно отзывается о том, что татары заставляют своих детей говорить на родном языке; другие информанты подчеркивают трудности с усвоением русского языка и т. д. Сохранение татарского языка оценивается с точки зрения цивилизационной значимости (усвоение норм единой русскоязычной культуры и прагматического удобства коммуникации) и оказывается, в глазах урумов, в лучшем случае нейтральной характеристикой другой группы.