Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья - Влада Баранова

Внутри своей группы урумы называют румеев «греко-эллины», «греко-эллинцы», или «эллинцы», а себя — «греки»; язык румеев они обозначают как эллинский, а свой идиом как греческий. Описывая взаимодействие с румеями в разговоре с приезжими собирателями, информанты, как правило, переходили на «внешнюю», ориентированную на румеев, систему описания и именовали свой идиом греко-татарским, однако некоторые урумы в любой ситуации придерживались привычного для них распределения лингвонимов «греческий» и «эллинский», даже когда это могло привести к недопониманию.

Тремины «греко-эллинцы» и «греко-татары» воспринимаются как полные формы, акцентирующие общую часть — греки, тогда как краткие формы, противопоставляющие греков и эллинцев (греческий и эллинский языки), позволяют обозначить границу сообщества и отделить себя от румеев. Этнонимы «греко-эллинцы» и «греко-татары» задают схему логических (родовидовых) отношений, которую, как правило, и пытаются интерпретировать информанты. Двойные родовидовые этнонимы — продуктивная модель образования новых номинаций в интервью: «… Еще, вроде, бывают греко-грузины; греко-эллинцы и греко-мы» (ЕЛК, румейка, ок. 1923, Старый Крым).

Крымские татары. В конце 1950-х гг. крымские татары переселились в Гранитное из Зауралья, Казахстана, Узбекистана. В 1956–1957 гг. в Гранитном обосновались первые семьи, и в 1960 — начале 1970-х гг. миграция продолжалась: родственники переселенцев тоже вербовались на работу в колхоз; в основном татарское население поселка сложилось в эти десятилетия. Отдельные семьи приехали позже под влиянием политических и этнических процессов в республиках СССР или новых независимых государствах (семья татарки AAA приехала из Узбекистана в 1989 г.).

Татары живут в так называемом новом поселке, в выстроенных колхозом для переселенцев домах, расположенных отдельно от центральной части Гранитного [83]. Крымские татары контактируют только с урумами поселка Гранитное (Старая Карань), а также, отчасти, с жителями ближайших поселков — Старая Ласпа и Староигнатьевка, приезжающими в Гранитное. Урумы из других поселков не встречались с татарами и не знают о группе переселенцев в Гранитном.

Татары в разговоре с урумами называют их «греки», а внутри своей группы — «греки», или «греко-татары». Последний этноним используется крымскими татарами в присутствии урумов только в ситуации конфликта или игры, шутливого поддразнивания. В интервью крымские татары избегают однозначных номинаций урумов и их языка, прибегая к дейктическим конструкциям или распространенным атрибутам группы. Часто в интервью встречается определение урумов как крымских людей или другие упоминания пребывания сообщества в Крыму.

«Да, они тоже, они… греки-татары, говорят [здесь и далее выделено мной. — В. Б. ], но их 300 лет — туда назад — их выслали сюда. Они тоже выслатые люди вообще-то. Ну, и их потомки… уже поумирали. Остались там дети, дети-дети… вот так, в общем, молодежь. А родители ихние все давно умерли — раз 300 лет, какой там — родители? Вот и поэтому они свою нацию… за русского, кто куда в общем. Замуж повыходили. Люди замешались. Вот тут народ такой. А наш язык сходится. И они еще чище говорят, чем мы» (ВАВ, урумка, 1927, Гранитное).

Информантка избегает этнонимов: один раз она называет урумов греко-татарами, но дистанцируется от этой номинации, ссылаясь на то, что так говорят другие. Затем она прибегает к описательным наименованиям другой группы, причем формулировка «тоже выслатые люди» свидетельствует о сопоставлении урумов и собственной группы: главный мотив устной истории крымских татар — депортация из Крыма, и оценка переселения урумов из Крыма в Приазовье как выселение в интервью с крымскими татарами обычно свидетельствует о признании урумов татарами.

Язык урумов крымские татары называют и татарским, и греческим, но чаще, избегая определенных лингвонимов, описывают как похожий идиом, близкий татарскому. Крымско-татарский и урумский — близкородственные языки, и иногда возникают коммуникации, в которых каждый из собеседников использует «свой» идиом, называемый в этом случае татарами как татарским, так и греческим.

Татары Гранитного выделяют в крымско-татарском два варианта — ногайский (степной) и татский. Некоторые наши информанты проецировали это разделение и на близкий идиом, описывая язык урумов как татский, язык татов (AAA, урумка, 1940, Гранитное). Однако никто из информантов-урумов не заметил совпадения этой номинации с почти утраченным обозначением румеев на урумском языке — таты, татский язык.

Урумы употребляют этноним «(крымские) татары» (и иногда, внутри своего сообщества, пейоративный дериват «татарва») и лингвоним «татарский». В поселке Гранитное урумы, обсуждая крымских татар, практически никогда не используют самоназвание «греко-татары», подразумевающее нежелательные для информантов сопоставление и сближение групп.

При взаимодействии с крымскими татарами функции этнонима и лингвонима в поддержании границы между группами распределены: этноним противопоставляет урумов и крымских татар — греков и татар, тогда как лингвоним позволяет подчеркнуть общность групп. Рассказывая о крымских татарах, урумы называли идиом греко-татарским или татарским, обозначая частичное или полное совпадение урумского и крымско-татарского языков. Редкое в данном контексте использование самоназвания «греческий» было маркировано и означало отказ информанта признать какое-либо сходство между идиомами.

Самоназвания, рассмотренные вне контекста взаимодействия с другими группами, достаточно условны, так как только в ситуации контакта и возникает потребность в назывании. Однако принятые урумами номинации своей группы и идиома делятся на используемые преимущественно во взаимодействии с другими группами или в контексте рассказов об этих контактах и отражающие внутреннюю точку зрения сообщества.

Используемые в XIX — начале XX в. самоназвание группы на родном языке «урум» и номинация идиома «урум»/«рум тили» («язык урумов») [Муратов, 1963, с. 179] в настоящее время неизвестны абсолютному большинству сообщества. Однако некоторым информантам эта номинация знакома из публикаций в газетах или из заглавия книги А. Н. Гаркавца — современного исследователя, пользующегося значительным авторитетом в сообществе. Утраченное самоназвание постепенно вновь распространяется, в первую очередь, среди пожилых мужчин, интересующихся историей группы; информанты стремятся интерпретировать утраченную внутреннюю форму номинации. «А вы знаете, что такое урумы вообще? Это по-турецки „грек“. Это, видимо, турки так называли» (ИТШ, урумка, 1963, Старый Крым). В публикациях обычно упоминается и парный термин «румеи», однако информанты-урумы зачастую путают, кто они — румеи или урумы.

На сегодняшний день урумы используют только русскоязычные номинации для обозначения своей группы и идиома. Лингвоним «греческий» — наиболее естественное современное название своего идиома для урумов — распространился, по-видимому после 1930-х гг. под влиянием переписей населения и других официальных документов. На протяжении XIX в. урумы могли заимствовать русскоязычные лингвонимы от чиновников или этнографов, обозначавших идиом урумов как турецко-татарский. Татарским и турецким язык урумов назван в переписи 1897 г. [Первая всеобщая перепись… 1904]; эти же номинации использовались позднее в период коренизации (наряду с новым лингвонимом «греко-татарский»). В середине 1920-х гг. урумы называли свой идиом по-русски — «турецко-татарский», например в прениях на собрании граждан в поселке Мангуш в 1925 г. [ЦГАВО 8, л. 19]. В интервью с современными урумами эта форма не встречалась. В конце 1930-х гг. из официальных документов исчезли номинации «татарский, турецкий или греко-татарский язык», а в переписи сохранялась формулировка «греки с языком своей национальности», то есть с предполагаемым греческим. Внутри сообщества утвердился русский лингвоним «греческий язык», который теперь не противоречил официальной категоризации, а поддерживался ею.

Как уже отмечалось, урумы номинации «греко-татары» и греко-татарский язык, противопоставленные румеям и их идиому, также используются как самоназвания, хотя некоторые информанты достаточно негативно воспринимают смысл этнонима «греко-татары»: «Наш язык называют [греко-татарским], почему говорят „греко-татары“? Не татары. Ну, а вообще везде в документах, везде пишется „греки“. Понимаете? А так, вот так словесно сказать, что это греко-татары. Ну, зачем? Ну, правда, не греко-эллинцы» (ВГТ, урумка, 1936, Старый Крым). Протест у информанта ВГТ вызывает связь номинации «греко-татары» с этнонимом «татары», не принимаемым урумами для определения своей группы. Информанты осведомлены о применении к ним этнонима «татары», и рассказы о взаимодействии с соседями, использующими данную номинацию, содержат явную или скрытую полемику с этой категоризацией.