О чем не сообщил ТАСС - Игорь Перетрухин

Согласно плану операции «Лес» ЦРУ США, в 23:00 Трианон должен был прибыть в парк, подобрать в условленном месте обломанную ветку и в 23:15 положить в другом известном ему месте смятую жестяную банку с вложенной в нее информацией, а разведчик, в свою очередь, — оставить еще в одном месте смятый пакет из-под молока как сигнал о том, что информация получена.

В этот район заблаговременно были стянуты значительные силы из числа оперсостава и сотрудников наружного наблюдения. Ожидалось— и на то были основания, — что американский разведчик приедет на машине по основной дороге — Староможайскому шоссе. Так как точное место встречи неизвестно, было решено на дистанции в 1,2 километра замаскировать сто двадцать сотрудников наружного наблюдения. Использование радиосвязи категорически запрещалось.

На тот случай, если бы разведчик, приехав в парк, успел заблокировать двери машины и отказался выйти из нее, в одном из вариантов плана предусматривалась его доставка в ближайшее отделение милиции при помощи трейлера с тягачом и подъемного крана. Предполагалось также пригласить туда иностранных корреспондентов. По указанию руководства главка я побывал в этом отделении и осуществил соответствующую договоренность с его начальником, предварительно осмотрев помещения, которые могли быть использованы в случае необходимости. Все они были в приличном состоянии, так как совсем недавно в отделении был проведен основательный ремонт, о чем и было доложено руководству для принятия окончательного решения.

Итак, кульминационный момент приближался. Долгота дня 28 июня была около 17:30, солнце должно было зайти в 22:15, то есть менее чем за час до планировавшегося прибытия туда Трианона. Постепенно, с приближением сумерек, территорию парка покинули его последние посетители, и их место стали заполнять участники оперативного мероприятия. Несмотря на то что в парке в тот вечер находилось около 200 человек, он выглядел безлюдным.

Наступило томительное ожидание, прерываемое иногда отдаленным шумом проезжавших по Кутузовскому проспекту автотранспортных средств (двадцать лет тому назад машин было значительно меньше, чем сейчас).

Вначале была ясная и теплая погода, но около 23:00 над парком стали сгущаться тучи, с северо-запада надвигалась гроза, подул сильный ветер, и начался слабый дождь, перешедший затем в ливень. Несмотря на это, все оставались на своих местах до сигнала отбоя. В кромешной тьме были задержаны двое неизвестных, которых тщательно обыскали и после проверки отпустили за отсутствием каких-либо улик. Они оказались жителями близлежащих домов по Кутузовскому проспекту.

Уже около 24:00 из штаба, находившегося в специальном вагончике на опушке лесопарковой зоны, был передан сигнал отбоя. В разные стороны из парка стали выходить поодиночке и небольшими группами промокшие, однако оживленно переговаривающиеся между собой участники несостоявшейся операции. Все понимали: что-то не сработало в этом тонком деле, но дух оптимизма от этого не пострадал.

Через пару дней была перехвачена шифрованная радиограмма Трианону следующего содержания:

«У „Лес“ 28 июня были зрители. Ясно, почему вы не подобрали. Мы подобрали наш пакет в 23:40. Используем „Сетунь“ в то же время 1, 7 или 9 июля. Пакетом будет кусок бетона с желтой чертой на стороне, которая открывается. Подтвердить готовность для „Сетунь“ — поставьте машину у „Паркплац“[13] 18:30–19:00 1, 5 или 7 июля».

Что помешало успеху проведения нашего мероприятия в парке Победы, стало ясно из письма Трианону резидентуры ЦРУ, обнаруженного при задержании американской разведчицы Марты Петерсон 15 июля 1977 года. Вот текст этого письма:

«Дорогой С.! Мы положили наш пакет для вас у „Лес“ 22:50 28 июня без затруднений, когда никого не было. Однако, возвращаясь к „Лес“ в 23:30, наш офицер увидел автомобиль около „Лес“, а также человека, проходящего через лес. Наш офицер подождал, пока автомобиль уехал, а потом подобрал наш пакет. Мы не увидели вашу банку у „Лес“ и предположили, что из-за этих зрителей вы не могли подойти к „Лес“, чтобы подобрать наш пакет и оставить ваш пакет. Увидев ваш сигнал „Колоннада“ (а не „Прогулка“), мы предположили, что вы не хотели возвращаться в „Лес“ и что вы ждали дальнейшей инструкции от нас по радио. Хотя мы уверены, что „Лес“ еще безопасное место, мы решили, что будет лучше, если наш двусторонний контакт произойдет у „Сетунь“ во избежание таких проблем, как у „Лес“».

В действительности оказалось, что американский разведчик вопреки нашим предположениям вовсе не использовал машины, а подошел пешком к южной окраине парка со стороны железнодорожной станции Москва-Сортировочная, где, по всей видимости, и увидел человека и злополучную машину, которая не имела к нам никакого отношения.

Из содержания перехваченной шифровки было ясно, что американцы предпочли осуществить передачу материалов по плану «Сетунь», в связи с чем и сообщили необходимые параметры: число, время и подтверждение готовности — постановку машины у «Паркплац». Нам же было известно все, кроме последнего. Дело в том, что они всегда очень подробно расписывали все необходимое для проведения бесконтактных встреч, как правило, снабжая инструкции соответствующими чертежами.

В качестве примера можно привести полученные нами уже после ареста Огородника составленные американцами описания мест постановки сигналов «Театр» и «Девушка»:

«„Театр“:

Оставить машину с южной стороны Кутузовского проспекта между улицей Дунаевского и Дорогомиловской, и восточнее проезда, идущего от Кутузовского к воротам театра „Призыв“ (Кутузовский, 25). Нельзя путать театр „Призыв“ с театром „Пионер“, который находится на Кутузовском, с той же стороны улицы, но на 100 метров к востоку от театра „Призыв“.

„Девушка“:

От метро „Спортивная“ идти по Фрунзенскому валу мимо Новодевичьего монастыря, пока Фрунзенский вал не упрется в Новодевичью набережную. В этом месте у вас автозаправочная станция справа, а река Москва перед вами. Пересеките Новодевичью набережную. Вдоль забора и слегка направо (по направлению к зданию СЭВ) столб забора, на котором написано большими красными цифрами П 3/8122. Красной губной помадой начертите жирную черту длиной 15 см под этими цифрами».

В данном случае не требовалось составлять какие-либо чертежи, так как было достаточно одного описания.

Но «Паркплац» ранее настолько активно использовался, что не было необходимости каждый раз повторять его описание. В это упирался весь вопрос. Задачу должен был решить оперативный штаб.

Накануне проведения очередного мероприятия у начальника главка состоялось оперативное совещание, на котором присутствовали руководители всех подразделений КГБ СССР, принимавших в нем участие. Все были в генеральском звании, и лишь представители отдела Костыря и я являлись исключением из их числа.

Г. Ф. Григоренко был опытным, волевым и знающим свое дело организатором. Многие побаивались его, так как он нетерпимо относился к некомпетентности и поверхностности в оценке тех или иных ситуаций, халтуре и очковтирательству.

Задаваемые им участникам совещания вопросы носили четкий и целеустремленный характер. Мне было несколько жаль тех уважаемых начальников, которые не смогли дать таких же таких ответов на поставленные им вопросы. Вопросов же было немало. А все ли учтено в подготовке к захвату американского разведчика? А какие меры предусмотрены на случай возникновения непредвиденных обстоятельств? А что произойдет, если?.. Каковы ваши действия? Должны быть предусмотрены все возможные ситуации, которые могут так или иначе осложнить проведение мероприятия. А именно…

Утешало одно: претензий к отделу у Григория Федоровича не было, а на вопросы, заданные Костыре и мне, мы дали вполне обстоятельные ответы.

1 июля в предполагаемых местах постановки сигнала «Паркплац» были припаркованы две черные «Волги» с соответствующими номерными знаками.

В этот день установленный американский разведчик Артур совершил поездку на автомашине по городу и на улице Плющиха, на небольшом пустыре около трансформаторной будки, остановил ее, открыл капот и долго копался в моторе. Все это продолжалось с 18:30 до 19:00. Затем он выехал по направлению к центру города.

Я по указанию руководства выезжал на это место, но ничего подозрительного там не обнаружил. Поведение Артура было непонятным, хотя можно было предположить, что это каким-то образом связано с акцией, намечаемой, скорее всего, на 7 июля. Надо было рисковать.

В район Краснолужского моста были стянуты значительные силы сотрудников с целью обеспечения возможной операции по захвату американского разведчика.

Томительно тянулось время, и вдруг около 23:00 на мост, обычно пустующий в это время, по пешеходной дорожке хлынула масса людей. Оказывается, в Лужниках закончилось представление знаменитого американского балета на льду «Холидей он айс».