Всеволод Бобров - Анатолий Салуцкий

Футболистам были созданы все условия для тренировок и отдыха: удобная спортбаза, возможность культурного досуга. Активно подключились к подготовке олимпийцев и представители зарождавшейся советской спортивной медицины, а также медики других специализаций. В частности, одного из форвардов даже возили к гипнотизеру, чтобы сделать его посмелее в атаках. Впоследствии этот игрок стал известен своим жестким характером – видимо, сеанс гипноза помог.

И наконец Олимпийские игры приблизились вплотную. Советские футболисты отправлялись на них с хорошим настроением, твердо рассчитывая занять в олимпийском турнире достойное место.

Однако именно в этот момент началось нечто несуразное.

В спортивных мемуарах уже не раз отмечалось, что в первые послевоенные годы существовало неоправданное и неприемлемое для спорта положение, при котором команды, участвовавшие в международных встречах, должны были дать обязательство во что бы то ни стало одержать победу. Спорт есть спорт, и существует огромная разница между заверениями в том, что игроки приложат максимум сил для победы, и в том, что они наверняка победят. Первое желательно и даже необходимо, поскольку свидетельствует о волевом настрое спортсменов. Но что касается письменного обязательства занять первое место, то оно могло привести лишь к чрезмерной нервозности и скованности.

Между тем, когда по пути в олимпийский Хельсинки футболисты на несколько дней остановились в Ленинграде, их собрали в гостинице «Астория», в «двойном люксе», где жил руководитель футбольной делегации, и предложили подписать письмо с торжественным обещанием стать чемпионами Олимпиады. Спортсмены буквально вытаращили глаза от удивления. А потом дружно заявили: будем «выкладываться», как говорится, «костьми ляжем», но дать торжественное обещание… Половина команды наотрез отказалась подписать такое письмо, и не нашлось сил, способных заставить футболистов сделать это.

Однако то необычное собрание перед отъездом на Олимпийские игры, созванное по инициативе некоторых чересчур энергичных молодых руководителей того времени, взбудоражило команду, и на протяжении нескольких дней Юрию Ныркову приходилось успокаивать возмущенных ребят.

А потом был олимпийский турнир и тот исторический матч с командой Югославии, где советская сборная за двадцать минут до конца проигрывала со счетом 1:5.

О том, как проходила концовка того матча, хорошо – лучше не скажешь! – написал его участник Игорь Нетто в своей книге «Это футбол».

«Не сговариваясь, но каким-то шестым чувством ощутив настроение каждого, мы, – пишет Игорь Нетто, – заиграли на пределе своих возможностей. Так заиграл каждый. Однако острием, вершиной этого волевого взлета был, бесспорно, Всеволод Бобров. Атака следовала за атакой, и неизменно в центре ее оказывался Бобров. Словно не существовало для него в эти минуты опасности резкого столкновения, словно он не намерен был считаться с тем, что ему хотят, пытаются помешать два, а то и три игрока обороны. При каждой передаче в штрафную площадку он оказывался в самом опасном месте. Гол, который он забил «щечкой», вырвавшись вперед, забил под острым углом, послав неотразимый мяч под штангу, до сих пор у меня в памяти. Это был образец непревзойденного мастерства… Счет стал уже 3:5… И снова Всеволод Бобров впереди. Вот я вижу, как он врывается в штрафную площадку, туда, где создалась невообразимая сутолока. А вот он, получив мяч, обводит одного, другого, и уже бросается ему в ноги, пытаясь перехватить мяч, вратарь Беара… Счет уже 4:5!.. Все заметнее, что наши соперники уже не верят в свою победу. И у них есть все основания для этого. Мой партнер по полузащите Александр Петров, вырвавшись вперед, головой забивает пятый гол!» Три из пяти мячей забил в том матче Всеволод Бобров. Еще один гол был забит с его подачи.

И Нетто делает окончательный вывод: «А такого игрока, как Бобров, не было ни у болгар, ни у югославов. И мне еще долго не приходилось встречать на поле таких игроков. Да и сейчас, если говорить откровенно, я не вижу равных ему по классу, а главное, по характеру бойцов».

После того исторического матча в Хельсинки, после этих слов Игоря Нетто, можно ли говорить о том, что Всеволод Бобров не любил черновую работу на футбольном поле? Можно ли неодобрительно отзываться о тактике «игры на Боброва»? На самом деле Всеволод выполнял очень много черновой работы, но понимать ее надо в широком смысле, а не так, как трактовали ее сторонники привлечения к обороне самого активного нападающего. Бобров всегда мчался на каждый мяч, посланный в линию атаки, старался использовать каждую, пусть казавшуюся совершенно безнадежной ситуацию, каждый, пусть минимальный шанс для взятия ворот. Не было матча, где он не создавал бы десятки голевых моментов. Это и была его огромная черновая работа – черновая работа форварда, позволявшая Боброву не упустить ту одну-единственную возможность, которая приводила к взятию ворот противника. А что касается «игры на Боброва», то, как показывает пример матча в Хельсинки, это понятие тоже следует трактовать иначе, чем делали это приверженцы так называемого «колхозного» футбола. Играть можно на любого игрока, да толку из этого будет мало. Но Бобров сам смело брал игру на себя – игру, а вместе с ней ответственность за исход матча. Именно ответственность! А именно и только тот, кто берет на себя ответственность, становится лидером команды, ведет ее вперед. И для этого необходимо не только спортивное техническое мастерство, но также гражданское мужество. Мы знаем игроков, которые в решающие моменты предпочитают поступать наоборот: отдать мяч, а вместе с ним и ответственность за неудачу, которая, конечно, возможна. И прикрывают такого рода тактику рассуждениями о коллективном стиле игры. Между тем именно бобровский стиль игры олицетворял собой истинный коллективизм советского спорта, что и было многократно отмечено зарубежной печатью после футбольного турнира Олимпиады-52 и чемпионата мира по хоккею с шайбой в Стокгольме-54.

И в такой связи небезынтересно привести слова Анатолия Владимировича Тарасова, написанные им о Всеволоде Боброве в 1952 году: «К положительным качествам Боброва, в частности к искусству обводки, прибавилось умение играть коллективно, действовать в течение длительного периода времени с большим напряжением сил. Не ущемляя своей яркой индивидуальностью творчества партнеров, Бобров способствовал развитию в каждом из них наиболее ценных качеств».

«Не ущемляя своей яркой индивидуальностью творчества партнеров…» – сказано очень точно и справедливо.

О том, как неудачно сложился для советских футболистов олимпийский турнир 1952 года, широко известно. Неправедный пенальти, назначенный в ворота сборной СССР английским судьей Артуром Эллисом при переигровке с югославами, во многом решил исход напряженного матча в пользу соперников. Однако справедливости ради следует напомнить и о некоторых явных тренерских просчетах, приведших к поражению в повторном матче и лишивших команду права продолжать борьбу в турнире.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});