Последний министр. Книга 2 - Валерий Гуров

как правильно отметил Чхеидзе, что совсем скоро говорить начнут улицы. Я не устану это подчеркивать, милостивые государи. И за новыми взрывами недовольства публики на то, что не принимается никаких мер к прекращению разрухи, взрыв охватит даже консервативные слои чиновничества, оказавшегося вдруг в одном положении с наименее обеспеченными элементами пролетарских масс. Результат недовольства — один. И полагаю, что каждому из вас он известен очень хорошо, а от того неприятен. Потому как правильно заметил предыдущий оратор, именно Дума, то есть вы господа, привели своим бездействием Родину к разрухе. Не благодаря ли вашему попустительству случилась та самая министерская чехарда. Вы хотели показать слабость правительства но вы заигрались. А не потому ли, что кое кому из вас данное положение дел оказалась выгодно для наполнения карманов? Поэтому, — Протопопов повернулся и указал на камеру. — Я решил, что будет правильно вынести наше обсуждение на общественный суд и показать его людям, вашим избирателям, чтобы они сами решили — кто прав, а кто виноват. Не благодарите, господа за то, что я даю вам возможность вытащить себя из той ямы, в которую вы загнали сами себя столь варварским способом.

Слева и в центре совершенно не ожидали подобную речь от министра внутренних дел. Было видно, что растерялись даже Гучков, Милюков и другие видные депутаты. К тому же напрочь сковывала камера, к чему думские заседатели были непривычны. Протокол, который велся всегда и на каждом заседании был довольно формальным документом, даже если его предполагалось затем опубликовать в прессе. Он проходил тщательную цензуру и оттуда увалялось все то, что виделось нежелательным, а тут… Вот и пребывали думцы в некоторого рода растерянности и оцепенении, чем Протопопов и намеревался воспользоваться сполна.

— А теперь о главном! Вопрос кто виноват мы оставим на суд народа. Я отвечу на другой животрепещущий вопрос — что делать? Потому как обещал руку помощи тем из вас, кто неё запачкал себя в грязи терроризма. Павел Григорьевич, будьте так добры.

Курлов действовал с несколькими правыми депутатами, поднявшимися со своих мест. Они задёрнули шторы на окнах ведущих в сад. В Думском зале погасло мигом освещение — выключили. В «экран» роль которого выполняла стена «Белого зала» устремился яркий поток света из кинопроектора, который киномеханик успел подготовить к показу.

Что ж, оценим, что наснимало министерство синематографии за то короткое время, что было у них в наличии.

Начался минифильм и на стене первой появилась подергивающаяся надпись белого цвета на чёрном фоне.

Министерство синематографии при поддержке Министерства внутренних дел представляет фильм:

«Систематизация и оптимизация промышленного производства фабрик Петрограда»

Кино было немое, однако все было понятно без лишних слов — просто смотри на экран. Опытный режиссёр рассказывал небольшую зарисовку, как можно было понять — предысторию «систематизации и оптимизации». В главной роли был хорошо узнаваемый актёр — Владимир Александрович Кригер (уровень!)

Первой сценкой показали железную дорогу, запорошенную снегом, на которой стоял состав, вёзший оружие и продовольствие. На экране на фоне одного из вагонов появилась карта могущественной и безграничной Российской Империи. На ней два железнодорожных пути — один вёл в Петроград из Сибири, другой из Петрограда на линию фронта. Оба эти пути по задумке режиссера оказались перечёркнуты — поезд ввиду поломки не достигал своей точки назначения ни в первом, ни во втором случае.

Следующий кадр — надпись «а меж тем на фронте…»

Русские солдаты в военной форме, которые стоят у ж/д путей и держат руки козырьком у лба — ждут поезд, высматривают а тот, как мы уже поняли — сломан. Оружия не будет — врага нечем будет атаковать.

Надпись — «а меж тем в Петрограде…»

Новый кадр и на вокзале в Петрограде стоят пекаря в белых костюмах и колпаках и тоже ждут сломанный поезд с продовольствием. Пекари не дождавшись поезда бросают наземь свои колпаки и расходятся ни с чем.

Вокзал и пекаря сменились циферблатом с отметкой 6.45. Показывали теперь нашего главного героя, который исполнял роль рабочего одной из столичных фабрик и шёл на работу, прыпригивая — на Путиловский завод.

По задумке на заводе был отснят материал по распорядку рабочего дня — Протопопов предлагал введение строго восьмичасового рабочего дня с часовым перерывом, рабочим планом и нормочасами.

Увы, но показать этот ролик не вышло.

Не прошло и нескольких минут с начала демонстрируемого сеанса, как в зале (да-да, прямо в темноте) послышались выстрелы, очень скоро началась пальба…

Кто-то быстро вразумил куда клонит фильм Александра Дмитриевича и не воспользоваться отсутствием в Думском зале света было подобием греха…

Глава 16

Глава 16

«Тут все как с цепи сорвались,

Позабыли о том, что мы команда!

Девки под столы забрались,

Глядя, как уменьшалась наша банда»

Король и Шут, старая добрая песня группы.

Год 1917, январь 16, Таврический дворец, Петроград, разборки между депутатами в «Белом зале».

Первым нервы не выдержали у лидера фракции трудовиков — депутата Керенского. Хотя казалось бы внешне он выглядел настолько спокойным и непоколебимым, как каменная скала. Так вот, Александр Фёдорович мигом вскочил со своего думского места, как ужаленный роем пчел в жопу. И, видимо возомнив себя небезызвестным для Протопопова Сашкой Солоником (тем самым наполовину легендарным наёмным убийцей 90-х годов с погонялом Македонский), перешел в решительную атаку. Кем он себя на самом деле возомнил — не так уж и важно на теперь. Но на Думское заседание господин Керенский приперся сразу с двумя револьверами, которые были спрятаны под его пиджаком. Выхватив револьверы, трудовик начал шквальную пальбу с обеих рук.

Понятно, что никакими Македонским он не был и близко, но стрелял в Протопопова. И вот беда, несколько пуль должны были достичь министра наверняка — все-таки тяжело промахнуться, когда убийцу от жертвы отделяет всего несколько метров, а именно столько было между местом, на котором сидел Керенский и трибуной, на которой стоял министр внутренних дел.

Вот для чего эта троица пересаживалась ближе!

Александр Дмитриевич видел перекошенную рожу Александра Фёдоровича в отблесках вспышек выстрелов и его выпученные глаза. На лбу Керенского, как ртуть, блестели крупные капли холодного пота. Керенский шёл вперёд и с каждым шагом делал выстрел, вжимая пальцем крючок спускового механизма.

Первые пули изрешетили трибуну, а затем включился Федя. Охранник среагировал на выпад Керенского стремительно — прыгнул с ловкостью и быстротой гепарда, закрывая Протопопова своим телом от смертельных выстрелов. Продолжая ассоциативный ряд, Федю сейчас можно было сравнить с Максом Пейном, тем самым главным героем из старой популярной компьютерной игрушки двух тысячных. Потому как падая,