Война. Мифы СССР. 1939–1945 - Владимир Мединский

И еще немного — о странностях, которые происходят иногда с художественным вымыслом.

Напомню ключевой момент сцены с кремлевскими курсантами в фильме «УС-2» — атака их позиции немецкими танками с тыла.

Когда-то давно мне попали в руки воспоминания старого профессора МГИМО, прошедшего всю войну. Рассказывал ветеран, как он только-только взял в руки винтовку, в ополчении, и их поставили в окопы у Москвы… И тут идут танки. Идут с тыла — и ополченцы ликуют, думают, что это наши танки, подмога… А когда танки подходят на несколько десятков метров, вдруг понимают: это немцы.

С тыла. От Москвы. И это — ощущение абсолютного ужаса.

Ветеран вспоминал: конечно, командиры не растерялись, танки мы пропустили, даже кого-то подбили, но с той поры ничего страшнее в моей жизни никогда не было. Много лет в кошмарных снах профессор видел, как из тумана, со спины ползут на него немецкие танки.

Михалков про эти воспоминания ничего, разумеется, не знал, но вот как удивительно (и не в первый раз) оборачивается правдой жизни художественный вымысел.

Матросов

Александр Матросов. По официальной версии, первым закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота. Правда, разнятся сведения — где и когда точно.

На самом деле, как и Гастелло, Матросов, конечно, не был первым.

В 1941-м подвиг «повторили» пять бойцов Красной Армии, в 1942-м — 31, а в 1943-м (до Матросова) восемь. Таким образом, у Матросова было как минимум 44 предшественника. Чем именно Матросов так очаровал пропагандистов того времени, не знаю, разве что фамилия боевая… Но что никто из 44 не стал широко известен — это факт. А вообще, за все время войны, бросок Матросова на амбразуру совершили, по разным данным, от 200 до 400 солдат и офицеров Красной Армии.

Теперь о самом Матросове.

Почему-то многим кажется, что если советская пропаганда что-то перепутала или приукрасила, так уже и самого подвига не существует.

Вот сообщается, что «Александр Матросов родился вовсе не в городе Екатеринославе (ныне Днепропетровск), а в Башкирии, в деревне Кунакбаево, и настоящее его имя — Шакирьян Мухаметьянов[156]. Отец его вовсе не погиб от пуль кулаков, а мать не умерла с горя, как это утверждалось в официальной биографии, выпущенной миллионными тиражами. Мать Шакирьяна умерла в 1932-м, а отец сильно пил и не работал, поэтому мальчика отвезли в детский дом»[157].

Так это или не так, спорить не буду. Во-первых, потому, что биография каждого героя всегда известна в нескольких версиях. Во-вторых, потому, что это не имеет никакого значения. Разве что-то меняется от того, что подвиг совершил башкир, узбек, грузин или еврей? На мой взгляд, совершенно ничего не меняется. А от того, что его отец не был убит врагами советской власти, а просто сгинул от пьянства? И от этого совершенно ничего не меняется.

Самое главное — подвиг был. А остальное, уж простите, ни для чего не важные детали.

«Свой подвиг Александр совершил не 23, а 27 февраля. Число „23“ было придумано политуправлением РККА из идеологических соображении — День Красной Армии. Обстоятельства гибели Шакирьяна М. тоже отличаются от вымышленных»[158]. Более чем вероятно. Ну и что? Подвиг сам был или нет? Читаем «борцов за историческую правду» дальше: «О боевых товарищах Александра, сделавших не меньше него, но оставшихся в живых вследствие большего военного опыта, не было сказано ни слова»[159].

Так были и боевые товарищи? Как у Гастелло?! Так, развенчивая миф, коллектив под руководством А. Зубова вынужденно признает: массовый героизм вовсе не выдуман сталинской пропагандой. Сталинские идеологические «соколы» выдергивали отдельные примеры, приукрашивали их, добавляли идеологически правильных подробностей (вроде отца, убитого кулаками).

Поразительно, но даже самые «неприятные», самые постыдные моменты той войны все равно перекрываются личным бесстрашием, готовностью к самопожертвованию тысяч и тысяч навеки, увы, забытых простых людей, простых героев.

1941-й. Советское руководство бежит из Севастополя — это с явным удовольствием описывает тот же самый коллектив авторов:

«В ночь на 1 июля 1942 г. из Севастополя бежала группа представителей командования Севастопольского оборонительного района во главе с командующим Черноморским флотом и СОР вице-адмиралом Ф. С Октябрьским. На Херсонесском аэродроме изможденные защитники города, ожидавшие эвакуации по ранению, подняли шум, раздавались возмущенные крики и несколько автоматных очередей. От командования отделился военный комиссар 3-й особой авиагруппы главной базы полковой комиссар Борис Евгеньевич Михайлов. Он заявил, что остается с защитниками города…»[160]

Михайлов лично водил в контратаки бойцов и был убит возле того самого аэродрома 3 июля при разрыве немецкого снаряда. «Добровольно остался в городе и начальник Севастопольского горотдела милиции Н. Н. Исаев, погибший в бою 2 июля»[161].

Так, оказывается, не все комиссары и энкаведешники драпали?

Боже, о чем вы! В одной только книге «Золотые звезды политработников» приведено больше 40 биографий политработников авиации, удостоенных Золотой Звезды Героя Советского Союза.

Например, вот такие:

Гвардии капитан П. П. Кожанов, комиссар эскадрильи, погиб в воздушном бою 22 апреля 1943 года. К тому времени он совершил более 500 боевых вылетов, сбил 9 самолетов лично и 4 — в группе с товарищами. Награжден орденами Ленина и Красного Знамени. «Бесстрашный истребитель. Любимец всех летчиков. Где бой достигает наивысшего напряжения, там всегда впереди комиссар. Он своим примером вливает новые силы в воздушных бойцов…»[162]

Герой Советского Союза Анатолий Петрович Чулков (1908–1942) — комиссар, заместитель командира эскадрильи по политической части 751-го авиационного полка дальнего действия 17-й авиационной дивизии дальнего действия, майор. Им произведено 114 боевых самолето-вылетов, из них ночью — 111, и все с отличным выполнением боевого задания[163].

И оказавшись в окружении, в самой безнадежной ситуации, не все торопились сдаваться, как тот же вытащенный либеральными историками с пыльного чердака генерал Власов.

Весной 1942 года немцы нашли труп командующего 33-й армией Михаила Ефремова. Попавшая в окружение армия не смогла выйти к своим, 13 апреля 1942 всякая связь с ее штабом теряется. Отдельные части разбитой, истекающей кровью армии разрозненными группами пробиваются на восток.

19 апреля 1942 года командарм М. Г. Ефремов получил три ранения, и, не желая попасть в плен, застрелился.

Ефремов Михаил Григорьевич (1897–1942)

Генерал, Герой России

Генерал Ефремов — антипод генерала Власова. В его жизни были славные моменты: и участие в Брусиловском прорыве в Первую мировую, и другой прорыв — на четырех бронепоездах в Баку, за что он получил золотую саблю — в Гражданскую. Был буквально суворовский переход через хребты Кавказа — тоже на Гражданской. И был еще один прорыв. Его 33-ю армию, участвовавшую в битве за Москву, усталую и обескровленную, бросили в январе 42-го развивать наше контрнаступление. Армия попала в окружение. Отбивалась сначала в жестокий мороз, а потом — в вязкую весеннюю распутицу, при жесточайшей нехватке всего: людей, боеприпасов, одежды, продовольствия. Сражалась вплоть до середины апреля. Два с половиной месяца. Когда положение стало совсем безнадежным, командование прислало за Ефремовым самолет — спасти, вывезти штаб на Большую землю. Он отправил с ним боевые знамена, а сам остался со своими бойцами. 19 апреля, получив тяжелые ранения и не желая сдаваться в плен, он застрелил жену, служившую санинструктором, и застрелился сам. Вместе с ним погиб почти весь штаб его армии, тоже, как и командир, отказавшийся бросить солдат и спастись самим. Из воспоминании немецкого офицера: «Русские несли тело своего генерала на самодельных носилках несколько км. Я приказал похоронить его на площади… Я сказал, что доблестная армия фюрера с уважением относится к такому мужеству. По моему приказу на могилу установили табличку с русским и немецким текстом». Ефремов держался дольше, чем армия Паулюса в Сталинградском котле. И не сдался.

Своим поступком Ефремов спас честь своих солдат, сделал всю окруженную, но не сдавшуюся 33-ю армию — героической. Вышедшие из окружения бойцы не попали под разбор «органов», напротив — все были награждены: офицеры — орденами Красного Знамени, рядовые бойцы — орденами Красной Звезды или медалями. После войны прах генерала перенесли из села Слободка в Вязьму, где ему и его армии поставлен монументальный памятник работы Е. Вучетича (1946). В 1996-м Ефремову присвоено звание Героя России