Последняя из рода Гррой. Зелье старика Эдди (СИ) - Делаверн Хельга

—Что с ним?—спросил Марк.

Джерард потянулся к Камилю, и тот схватил его за палец.

—Ещё раз полезешь ко мне, беломордый, я тебе руку сломаю.—сказал он и захрапел. Уорелл, как не пытался, всё же не смог освободить палец из его железной хватки.

—Видимо, ночевать ты будешь с ним.—хмыкнул Марк.

Предположение Уинсли обернулось действительностью. Джерард в самом деле всю ночь провёл за столом с Камилем, который, по словам Уорелла, «полночи сосал мой несчастный палец». Удивительно, что когда северянин проснулся, то дал подзатыльник задремавшему гостю. «Кровати для кого придумали, беломордый?»,—поэтому, когда все спустились в обеденную комнату на завтрак, Джерард отправился спать.

Амальтея напомнила мужчине об их вчерашнем разговоре и потребовала отвести её на скалу Эйнерис. Камиль с равнодушием слушал проклятия Гррой и даже стерпел от неё пару несильных ударов в плечо.

В конце концов, девушка добилась своего. Мужчина пообещал отвести её к человеку, который, как и она, бесспорно сумасшедший, потому что время от времени поднимается на прославленную скалу.

Этим человеком оказался мужчина пятидесяти лет. В молодости он был среднего роста, сейчас же под тяжестью горба едва доставал Камилю до живота. Длинные, седые волосы тащились за ним по земле, а большие голубые глаза то и дело высматривали что-нибудь необычное для северных земель. «Свихнувшийся алхимик. Не заговаривай с ним»,—предупредил Камиль. Звали проводника Горски.

Впрочем, Амальтее не пришлось с ним заговаривать. Горски, одетый в светлый, рваный балахон по типу того, что носил Амбер, опирался на палку и постоянно тряс головой. В какой-то момент девушка решила, что рано или поздно шея мужчины не выдержит, и его голова, как тухлый кочан капусты, покатится вслед за ними. Он без остановки кряхтел и не был настроен на диалог.

Камиль не обманул. Дорога на скалу действительно была крутой, неровной и скользкой. И пока Амальтея на дрожащих ногах шла за Горски, наблюдая, как камешки падают в пропасть, пожиравшую всё, что в неё попадало, мужчина уверенно ступал босыми ногами на лёд. «Не скользит и не мёрзнет,—подумала она,—бессмертный или проклятый Богами?».

—Дальше сама.—Горски повернулся к ней лицом, указывая палкой вперёд.—Пещера ближе, чем кажется.—с этими словами он обогнул девушку, прижавшуюся к скале, и, насвистывая знакомую ей мелодию, пошёл в обратную сторону.

До пещеры оставалось не больше пяти шагов, а для падения со скалы хватило бы и одного неуклюжего движения. Невольно вспомнив Амбера, она улыбнулась. Юноша ни за что не поднялся бы с ней в пещеру. А Алан? Пошёл бы за ней Алан Дигеренс?

При мысли об Алане у Амальтеи скрутило живот. Конечно бы, он не пошёл, и её не пустил бы. А если покорение этой вершины необходимо для дела? Что, если Амальтея права, и Дэниел Гррой спрятал в пещере одно из драконьих яиц?

Последние два шага испуганная девушка одолела одним прыжком. В представлениях Амальтеи пещера была более глубокой. И пустой.

—Я ждал тебя.

Она схватилась за стену, но бежать было некуда. Если только вниз со скалы.

—Ты напрасно меня боишься.

Тёмная фигура, скрывавшая лицо за капюшоном, сидела у огня, а за его спиной, в углу, лежали гниющие кости.

—Ты правильно поняла, это человеческие кости, но не думаешь же ты, что этих страдальцев съел я?—он поднял голову, но лица по-прежнему не было видно.—Брось, Дитя, в тебе говорит страх.

—Боб?

Мужчина снял капюшон.

—Ты как никогда проницательна, Дитя.

—Что ты тут делаешь?

Амальтея, отбросив страх, прошла в пещеру и опустилась на колени перед огнём. Одноглазый хриплый кучер, сидевший неподалёку от человеческих костей,— жуткое зрелище.

—Я мчался за тобой северным ветром, чтобы сообщить, что ты сбилась с верного пути. Не там ты ищешь дракона, моё Дитя, совсем не там. Твой отец, хоть и был низким человеком, но остатки совести в нём всё же иногда говорили. Дэниел Гррой не стал бы прятать дракона в месте, где оставил трупы матери и брата.—Боб кивнул на кости.—Останки Джоан и Лейстата, твоих бабки и дяди. Дэниел хладнокровно их убил, когда получил власть Богов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

—Не правда,—Амальтея встала, чувствуя, как липкий комок подкатывает к горлу,—отец не был чудовищем настолько, чтобы убивать свою мать.

—Ради власти Дэниел убил своего ребёнка: старшего сына, наследника рода Грроев. Оборвав жизнь Дена, он, тем самым, пролил собственную кровь.—Боб тоже поднялся.—Возвращайся в столицу, Дитя. Твой дракон ждёт тебя в замке короля.

—Откуда Вы знаете, где отец спрятал дракона?—прошипела Амальтея, когда они поравнялись.

Мужчина улыбнулся и встал на краю пещеры. Повернувшись к девушке лицом, он ответил:

—Боги нашептали.

Боб сделал шаг назад и упал в пропасть. Амальтея бросилась к нему, но ледяные глыбы, свалившиеся с вершины скалы до того, как она успела выскочить из пещеры, заперли её внутри.

Огонь в одно мгновение погас, и глазные впадины черепов Джоан и Лейстата стали единственным освещением, они чудно переливались салатовым светом.

Амальтея напрасно звала на помощь и била по ледяной стене: глыбы такой толщины даже боевым топором удастся проломить не с первого раза. Холод и темнота вводили девушку в состояние паники.

В конце концов, смирившись с неизбежной смертью, она села рядом с останками, усмехнулась чувству юмора Богов, решивших похоронить её рядом с родственниками, и костяшкой указательного пальца стучала по одной из черепушек до тех пор, пока из неё не выпал сиреневый камень.

Повертев его в руке, Амальтея бросила камень в стену, а затем то же самое проделала с черепом поменьше: вытряхнула из него камень, на вид драгоценный, и бросила в глыбу.

По другую сторону стены мелькнула огромная тень. Амальтея, приняв её за тень Камиля или Горски (второй вариант, конечно, маловероятен), вскочила на ноги. Тень исчезла. Появилась. Исчезла. Появилась.

Не выдержав, девушка крикнула:

—Я здесь!

Тень сменилась ярким светом, и стена в одночасье рухнула. Влюблённым и преданным взглядом на Амальтею смотрел фиолетовый дракон с чёрными пятнышками.

—Клычок?

Она не верила своим глазам. Алан не так давно увёз маленького дракона на заброшенные земли мятежников, но если раньше Клычок мог лишь слегка прикусить девушке палец, но теперь способен откусить целую руку. За короткий срок он стал в десять раз больше, хотя до размеров взрослых драконов по-прежнему не дотягивал. «Дракон-подросток»,—хихикнул бы Алан.

Амальтея подошла к краю пропасти и протянула ему руку, правда, не сразу. Клычок спас её, но она не была уверена, что у драконов хорошая память. Во всяком случае, Гррой не исключала вероятность, что он разрушил стену, чтобы полакомиться тем, что находилось внутри.

«Что ж, если он захочет, то всё равно меня съест»,—прошептала Амальтея и, закрыв глаза, потянулась к его морде. Дракон, как охотничий пёс, обнюхал её руку. Зрачки Клычка потемнели и расширились, когда его ноздри уловили знакомый запах. Точно опьянённый он схватил Амальтею за воротник и стремительно под крики девушки полетел вниз.

Опустив девушку, которая вот-вот была готова потерять сознание от шока, на землю, неподалёку от хижины Эмиля, дракон зарылся мордой в её волосы. Вздохнув, он на прощание коснулся виска Амальтеи, точно поцеловал, как это порой делал Алан, и взметнул в небо.

—Дракон! Дракон! — соседские дети выбежали на улицу, а вместе с ними и знакомые девушке северяне.

Марк, не скрывая восхищения, смотрел, как удаляющийся дракон выписывал в небе фигуры и дышал огнём на облака, а дракон точно понимал, что доставляет удовольствие людям, поэтому намеренно задержался в воздухе прежде, чем окончательно скрыться с их глаз.

Даже Джерард открыл рот, а Камиль, схватив брата, потрепал его по голове и сказал, что было бы неплохо иметь подобную зверюгу в хозяйстве. «С таким и за дровами, и на охоту ходить будет нескучно!».

—Возвращайтесь домой, мисс Гррой.—сквозь зубы процедил Эмиль, который не разделял общей радости. Мужчина встал за спиной Амальтеи—Пока Вы не навлекли беду на наши земли.