Страстный. Плохой. Опасный (СИ) - Тиган Линетт

— Если продолжишь меня преследовать и домогаться, тебя ждут большие проблемы с законом, Максим, — на мое удивление я говорю очень холодно и спокойно. Гордеев тихо насмехается, положив свой подбородок на мое плечо, второй рукой исследуя бедра в джинсах.

— Ты, правда, считаешь, что сможешь со мной соперничать? Малышка, не будь такой наивной, — потешается Гордеев, — поехали ко мне, я безумно соскучился по твоим очаровательным стонам, — шепчет мужчина, ослабив свою хватку. Я подгадываю этот удачный момент, и развернувшись, прыскаю баллончиком в лицо Максима, отворачиваясь от расыпления спрея.

Мужчина от неожиданности, отскакивает к противоположному стеллажу, ударяясь об него спиной. Я бросаю корзинку, взволнованно оглядываясь по сторонам. Гордеев сбивает дорогостоящие бутылки алкоголя, рыча, встряхивая головой и жмурясь.

— Ах ты дрянь! — рявкает он, а я, крепко впившись пальцами в свою сумку, бросаюсь в бег. — Ярослава! — доносится звериный рев за спиной, из-за чего я мчусь еще быстрее, сбивая всех посетителей на пути, взволнованно извиняясь.

— Ярослава Игоревна, стойте! — кричит мне вслед знакомый грубоватый голос Игната, и я оборачиваюсь, обнаруживая за спиной еще двоих рослых мужчин в костюме. Сегодня я как никогда ранее рада, что в супермаркете так много отделов и людей, которые зашли в магазин после работы, таща за собой огромные тележки.

Пока я юрко оббегаю каждого человека, Игнат с мужчинами замедляются, не поспевая за мной через толпу голодных граждан столицы.

Спехом пробегаю мимо кассы, но меня неожиданно перехватывает охранник маркета, которого я отталкиваю и в порыве адреналина бью сумкой по голове. Она не тяжелая, но дезориентирует толстенького мужика, не ожидавшего такого ярого сопротивления. Толкаю его, когда вижу пробирающегося через толпу Игната, и охранник оступается, заваливается на стенд с рекламой. Картон рвется под его весом, мужчина падает на жесткий пол, пытаясь встать на колени, но стенд придавливает его своим нелегким весом.

Люди ошеломленно уставились на меня, и всего через мгновенье я выбегаю на улицу, сразу же сворачивая во дворы, торопясь домой.

Черт!

Часть 9. Папка

Я так сильно перенервничала, что как только забежала домой, ринулась в ванную комнату, падая на повреждённые колени перед унитазом, тяжело дыша, надсадно всхлипывая. Сердце колотилось, кажется, даже в перепонках оглушительным барабаном. Последнее время я слишком мало ела, поэтому выждав тошнотворные судороги пустого желудка, встаю на шаткие ноги. Не могу перестать слышать его шепот у себя в голове и успокоить свое рваное дыхание, после забега. Не могу забыть, как за мной побежал Игнат… Так медленно, словно дал мне фору и возможность ускользнуть. Кажется, он мне помог, поэтому я сейчас дома, а не прикована к широкой кровати в апартаментах Гордеева. — Яся? — стучится в комнату брат, — я могу войти? — тихо спрашивает он, приоткрывая двери. Я умываюсь холодной водой, очередной раз всхлипывая. Господи, я так испугалась, что даже не помню, как добежала домой. Только неопределённое понимание того, что удалось ускользнуть и спрятаться. Но боюсь, что так не может быть вечно. Гордеев не остановится так просто… — Что случилось? — он обнимает мои дрожащие плечи, а я не выдерживаю накала чувств и плачу навзрыд. — Максим… — прошептала я, поглядев на Андрея через зеркало. Он расширяет глаза, рассматривая меня. — Он следит за нами. Я прыснула баллончиком ему в глаза и сбежала, — кратко отвечаю я, снова наклоняясь и умываясь холодной водой. — Тише, тише, — Андрей хватает банное полотенце, вытирает мои руки и лицо, — пойдем, — он ведет меня на кухню. Наливает стакан воды и дает две крошечные таблетки. — Это всего лишь успокоительное, — говорит он, замечая мой недоверчивый взгляд. Беру лекарство, запивая его водой, обессиленно откидываясь на спинку стула. — Мне нельзя было тебя оставлять одну, — глухо произносит он, сожалеющее меня рассматривая. Брат присаживается у моих ног, крепко обхватив их выше коленей своими руками. — Послушай, тебе сейчас лучше не выходить из квартиры, ладно? — брат заглядывает мне в лицо. — Ярослава, без самодеятельности, пока все не решится. — Камеры, — шепчу я, посмотрев на непонимающего меня Андрея. — Камеры в супермаркете, они должны были заснять, как он приставал ко мне, — нервно объясняю я, сцепляя руки в кулаки. — Я проверю, — убеждает меня Андрей, накрывая мои кулачки телпыми широкими ладонями. Он заставляет расслабиться, подбирает ладошки и целует в тыльную сторону моих обеих рук. — Не переживай, — нашептывает он, заставляя меня обхватить обеими ладонями его лицо. Андрей прикрывает глаза, будто убеждает себя в том, что вот она я — сижу перед ним и со мной все в порядке. — Нет, надо сейчас, пока ему не удалось взять под контроль охрану супермаркета! — повышаю я голос, вцепившись пальцами лицо Андрея, потряхивая. — Слышишь? Нужно сейчас! — Хорошо, я сейчас пойду туда, а ты ложись и передохни. Потом обязательно поешь. Когда ты последний раз ела? — спрашивает брат, а я отвожу взгляд, думая совершенно не о сне и еде. Гордеев теперь точно на меня рассердится. Под такой угрозой я и сама ни за что не выйду из дома. — Давай, отправляйся в комнату и выспись, не то приобретёшь нервный срыв, — брат настойчиво заставляет встать, направляя в мою спальню. — Будь осторожен, ладно? — обеспокоенно говорю я, посмотрев на решительность Андрея. — Пожалуйста, обещай мне. — Обещаю, Яся, не волнуйся, — кивает он, умиротворенно улыбнувшись. — Давай, иди, — брат сопровождает до самой кровати. — Сиди дома и держи телефон при себе. Я закрою тебя снаружи… И поешь, обязательно поешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Часть 9.1

Андрей пропал на сутки в участке. Мы созваниваемся каждые два часа, и он рассказывает хорошие новости — брат нашел юриста, который поможет грамотно обвинить Господина Гордеева в преследовании. Пока Андрей разбирается с бумагами и собранным материалом, я практически все время провожу в постели.

К вечеру брат пытается выведать у меня рацион, и грубо ругается в телефон, приказывая поднять мою ленивую задницу и поесть, иначе он приедет и начнет кормить меня сам. Наученная печальным опытом, так как он действительно уже кормил меня с ложечки специально противно приготовленной овсянкой с сухофруктами, когда я скинула семь килограмм на диете ради модельной талии. Все-таки встаю и иду на кухню.

В холодильнике еды немного, но я нахожу пару сосисок, кидая их на сковороду, заливая тремя яйцами и режу томаты, выкладывая их на яичницу. Завариваю кофе в турке и сажусь… Кушать. Для завтрака еще рано, а для ужина слишком поздно.

До этого момента есть совершенно не хотелось, но, когда предо мной оказалась еда, я буквально накинулась на тарелку, словно это была моя последняя трапеза в жизни. Набив живот большой для меня порцией, я беру из комнаты свой ноутбук, устраиваюсь поудобнее на кухне.

Рядом свежезаваренный ароматный кофе, и очередная статья, которую я никак не могу дописать, перечитывая разные информационные форумы касательно последних реформ в стране и их влияние на внутреннюю экономику. Тема сложная, поэтому отвлекает от всяких волнений, когда я погружаюсь в чтение, параллельно изучая новые для себя термины.

Мессенджер разрывается от входящих сообщений. Я игнорирую его, замечая контакт, который мне отправляет сообщения в мессенджере. Пытаюсь не обращать внимания, но… Это же просто невозможно терпеть!

С грохотом поставив чашку с еще не остывшим кофе, захожу в мессенджер, несколько удивленно замечая двухминутное видео. Без задней мысли включаю, усмехнувшись тому, что Максим привлекает мое внимание непонятными для меня…

Внутри меня все холодеет. Видео загружается и исчезает черный экран. Мой мир пошатнулся всего за одно мгновенье, когда меня захлестывает осознание того, что он сделал. Я шокировано смотрю на съемку видео, которая была записана в ту злосчастную ночь. Камера направлена на нас. На меня, извивающуюся, и на Максима, который ласкает мое тело своими руками.