Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Геллер? – раздался голос.
– Я говорил с вашими друзьями.
– Хорошо. Есть какие-нибудь проблемы?
– Нет.
– Кто-нибудь приходил к кому-нибудь с расспросами?
– Нет.
– Они будут молчать, как вы думаете?
– Не могу этого знать.
– Хороший ответ. Я пошлю тебе чек на вторую тысячу. Мы не можем доверять почте такую сумму наличных денег. Эти ребята пока не состоят в профсоюзе. Пока.
Биофф повесил трубку, и я сделал то же самое.
Без десяти четыре я услышал, что кто-то вошел в дверь приемной. Я вытащил пистолет из кобуры, откинулся в кресле и стал ждать.
Вошел Пеглер.
– Вы пришли рано, – заявил я, держа пистолет в руке.
Он нахмурился и ткнул в мою сторону пальцем.
– А я думал, что пистолет – это уже прошедший этап.
Затем он показал на разбитое стекло.
– А что произошло в вашей приемной? Там чертовски грязно!
Я сунул пистолет назад в кобуру.
– Я подумал, что кто-то поджидает меня в моем кабинете, поэтому разбил стекло, а оказалось, что это мой сыщик развлекается с секретаршей.
Пеглер, скривясь от отвращения, пододвинул себе стул и уселся.
– Очень интересно, смею вас уверить. Так что вы мне скажете?
Пеглер был одет в другой отлично сшитый костюм. Лацканы на пиджаке были такими огромными, что напоминали крылья. Костюм был светло-коричневым, из нагрудного кармана выглядывал уголок платка с монограммой, а на шее был повязан темно-коричневый галстук в белый горошек.
– Ничего особенного, – промолвил я. – Я составляю секретный отчет Роберту Монтгомери. Если он захочет что-то рассказать вам – это его дело. Но ничего из того, что я обнаружил, нельзя будет доказать. Никто из тех, с кем я разговаривал, не станет говорить с вами, или еще с кем-то, и рассказывать что-либо.
– Можно было бы сослаться на вас, – сказал он с кривой, дьявольской усмешкой. – Мои материалы – это не показания в суде. Я принимаю и сплетни, причем с радостью.
– Нет, я этого делать не буду.
– Понятно. Не знал, что вы такой трус, Геллер.
– А я не считал вас ослом. Я рисковал жизнью, ввязавшись в это дело. Вы вмешались в бизнес Фрэнка Нитти, и если бы вы на самом деле играли в карты с Джейком Линглом, вы бы знали, что ребята Капоне в действительности убивают репортеров. И у вас тоже нет иммунитета на убийство.
Вестбрук вытащил портсигар, выбрал сигарету и прикурил.
– Вопрос в деньгах?
– Нет. Вопрос – в жизни и смерти. Я не хочу, чтобы вы были моим клиентом, мистер Пеглер. У меня достаточно клиентов.
Он нарочито пожал плечами и выпустил изо рта кольцо дыма.
– Делайте, что хотите. Мне не нужна ваша ничтожная болтовня. Вы уже помогли мне, Геллер, знаете вы это или нет?
– В самом деле?
Его улыбка, наклон головы стали какими-то застенчивыми.
– Я провел несколько последних дней, изучая старые полицейские отчеты. С помощью местного офицера, лейтенанта Билла Друри, и некоторых полицейских я сделал интересные открытия.
Мы с Биллом Друри вместе начинали, занимаясь карманниками. Это был честный честолюбивый коп, который почти фанатично ненавидел Компанию. Он поднимал с постели почти всех крупных лидеров преступных группировок города – просто для развлечения: Нитти, Рикка, всех до одного. Почему он был до сих пор жив – вот загадка, которую, возможно, разрешит лучший детектив, чем ваш покорный слуга.
Поэтому я сказал:
– Билл хороший коп и умеет с ними бороться.
– Он высоко отозвался о вас, – заявил Пеглер. – Думаю, если бы я не упомянул вашего имени, он не стал бы посвящать рассказу о вас так много времени. Он помог мне определить номер, под которым Биофф отбывал короткое наказание в начале двадцать второго года. Но самое главное в том, что нам удалось разыскать отчет о том, как вы его арестовали. Этот отчет был там – пожелтевший от времени листок. Там стояли две подписи – ваша и Шумейкера.
«Старый Шум» – еще один честный коп, легендарный полицейский детектив. Он умер.
И что? – спросил я. – Я уже говорил вам, что Биофф был осужден по этому делу.
Выражение самодовольства расплылось на его лице.
– Нам нужно было подтверждение. Но мы нашли нечто большее: мы выиграли джекпот. Дело в том, что Вилли Биофф так и не отбыл своего шестимесячного наказания за сводничество.
Я пожал плечами.
– Я бы мог вам это рассказать. Он сумел отвертеться от этого.
– Возможно. Но, кажется, вы не понимаете. Срок исполнения приговора был отодвинут, поэтому Биофф все еще должен штату Иллинойс шесть месяцев тюрьмы.
Я наклонился вперед.
– Похоже, вы действительно что-то раскопали. Вы уверены в этом? Я считал, что он подавал на апелляцию и получил помилование.
– Деньги, конечно, сыграли здесь свою роль, – сказал Пеглер, выпуская клубы дыма. – Вилли Биофф действительно подавал на апелляцию и был отпущен в ожидании решения Верховного суда. Но когда я просто позвонил по телефону в Верховный суд в Спрингфилде в штате Иллинойс, то выяснил, что его апелляция туда просто не приходила. Дело было нарочно переслано в Кук-Каунти и вполне благополучно забыто.
Господи! В тридцатом году я принимал участие в облаве. Мы отправились в бордель на Саут-Холстед-стрит и застали там этого маленького сводника, который пытался убежать. У него в руках был учетный листок этого публичного дома. Позже он избил одну шлюху, которая донесла на него, и я поклялся тогда, что эта сволочь попадет за это в тюрьму – неважно, в Чикаго или где-то еще. Теперь, спустя десять лет, у меня появилась надежда, что моя клятва сбудется.
– Я представил эту информацию прокурору штата Томасу Е. Коротни, – с воодушевлением проговорил Пеглер, – который сообщил нам, что он потребует, чтобы Биоффа доставили в Иллинойс.
– О Господи, кажется эта маленькая сволочь у вас в руках.
– Да, я поймал этого жиденка.
Молчание.
– Следите за своей речью, мистер Пеглер.
Удивленная мимолетная улыбка.
– Вы обиделись.
– Меня ничто не может обидеть. Но иногда я просто в ярость впадаю. Вы помните меня – как я тогда стоял перед вами с пистолетом?
Пеглер самодовольно улыбнулся и произнес:
– Во всяком случае, у вашего приятеля лейтенанта Друри есть кое-что против Джорджа Брауна. В тысяча девятьсот двадцать пятом году Браун ввязался в перестрелку в ресторане: он получил пулю в мягкое место, а его спутник был убит. Известно, что Браун по этому поводу сказал в полиции следующее: «Я позабочусь об этом, ребята». Через четыре недели его выписали из больницы, и человек, который стрелял во время перестрелки в Брауна, сам был убит. Убийцу не нашли.
– Это не такая шикарная зацепка, как неотбытое наказание, – заметил я, – но для вашего фельетона это вполне подойдет. Всем станет ясно, что Браун – профсоюзный деятель, имеющий криминальное прошлое.
– С ним, можно считать, все кончено, – весело проговорил он. – Как и с профсоюзом работников сцены.
– Я не буду даже рассчитывать на это. Может, пни смогут выкрутиться. А возможно, что без Брауна, Биоффа и Компании этот профсоюз станет нормальной организацией.
Он посмотрел на меня с таким выражением, будто почувствовал горечь во рту.
– Нормальная организация, нормальный профсоюз – что это? Равнодушные трудяги, которые таскаются на митинги только тогда, когда рассчитывают получить что-то от этого. И профсоюзный босс, который то переигрывает, то занимается подкупами и, как правило, знает достаточно много, чтобы не показывать ни к чему уважения.
– Я не собираюсь обсуждать профсоюзы с вами, Пеглер. Я за то, чтобы взяли Биоффа, Брауна, Дина и всех остальных, потому что они извратили само понятие профсоюза. Но ваши антипрофсоюзные настроения оскорбляют меня. Все, что вы говорите – ложь. Мой отец...
– Ваш отец! Так он принадлежал именно к этому племени? Я правильно понял?
– Что?
Пеглер поднялся. Он затушил свою сигарету о стеклянный поднос, стоявший на столе.
– Ничего. Жаль, что вы не хотите рассказать мне о том, в чем вы их подозреваете, и о том, что вам удалось выведать, пока вы проводили ваше собственное расследование. Тем не менее, вы будете в моем фельетоне героем, вы будете описаны как человек, который арестовал Биоффа и выжил, чей тяжелый труд десять лет назад не пропал даром и благодаря которому Вилли Биофф сегодня предстанет перед правосудием.
– Не забудьте правильно написать мое имя и упомянуть мое агентство. Тогда я не буду преследовать вас.
– Как благородно. Вы уверены, что вам не придется в будущем передавать мне информацию, которую раздобудете? Это денежное дельце. Человек вашего вероисповедания должен понять это, я уверен.
– Моего вероисповедания?
Его губы издевательски скривились:
– Ведь вы еврей, не так ли? Мистер Геллер? Вы не похожи на еврея, но вы – еврей.
– Так, что же, черт вас побери?
Ему не нравилось, когда его ругали: его лицо побагровело, а сатанинские брови приподнялись, когда он отчеканил:
- Две жены господина Н. - Елена Ярошенко - Исторический детектив
- Человек в черном - Уилки Коллинз - Исторический детектив / Классический детектив
- Волчья каторга - Евгений Сухов - Исторический детектив
- Генералы шального азарта - Евгений Сухов - Исторический детектив
- Доля ангелов - А. Веста - Исторический детектив
- Сестры в вечности - Кеннет Дун - Детектив / Исторический детектив / Триллер
- Танец змей - Оскар де Мюриэл - Детектив / Исторический детектив
- Царская экспертиза - Алексей Ракитин - Исторический детектив
- Предсмертная исповедь дипломата - Юрий Ильин - Исторический детектив
- Сломанная тень - Валерий Введенский - Исторический детектив