На пятьдесят оттенков темнее - Э. Джеймс

Он не в силах спрятать удивление.

– Мисс Стил, – шутливо одергивает он меня. – Я и не знал, что вы бываете такой грубой.

– Мистер Грей, я тоже не знала. Думаю, виной всему мой недавний опыт. Он многому меня научил.

– Научил нас обоих.

Кристиан снова посерьезнел. Сейчас мне кажется, что на танцполе только мы двое и оркестр. Мы находимся в нашем личном воздушном шаре.

Песня кончается, и мы аплодируем. Певец Сэм грациозно кланяется и представляет свой оркестр.

– Могу я пригласить леди?

Я узнаю высокого мужчину, который соперничал с Кристианом на аукционе. Кристиан неохотно отпускает меня, но сам тоже удивлен.

– Да, пожалуйста. Анастейша, это Джон Флинн. Джон, это Анастейша.

Черт побери!

Кристиан усмехается и отходит на край танцпола.

– Доброго вечера, Анастейша, – говорит доктор Флинн, и я понимаю, что он англичанин.

– Здравствуйте, – отвечаю я.

Оркестр начинает другую песню, и доктор Флинн ведет меня в танце. Он гораздо моложе, чем я думала, хотя и не вижу его лица. Его маска походит на маску Кристиана. Он высокий, но не выше Кристиана и не обладает такой же непринужденной грацией.

О чем мне с ним говорить? Спросить, почему у Кристиана такой неровный характер? А еще почему Флинн делал ставку на меня? Это единственное, что мне хочется узнать от него, но отчего-то этот вопрос кажется грубым.

– Я рад, что наконец познакомился с вами лично, Анастейша. Вам здесь нравится?

– Нравилось, – шепчу я.

– О-о, надеюсь, я не виноват в такой перемене вашего настроения. – Он тепло улыбается, и я немного расслабляю душевные мышцы.

– Доктор Флинн, вы психиатр. И вы мне это говорите.

Он усмехается.

– В этом проблема, не так ли? Что я психиатр?

Я хихикаю.

– Я беспокоюсь, что вы разглядите во мне что-нибудь нехорошее, вот немного и смущаюсь. А вообще-то я хочу спросить вас о Кристиане.

– Во-первых, я не на работе, а на благотворительном празднике, – с улыбкой шепчет он. – Во-вторых, я действительно не могу говорить с вами о Кристиане. Кроме того, – дразнит он меня, – еще нужно дожить до Рождества.

Я в ужасе ахаю.

– Это наша профессиональная шутка, Анастейша.

Я смущаюсь и краснею, потом чувствую легкую неприязнь. Он отпускает шутки в адрес Кристиана.

– Вы только что подтвердили то, что я говорила Кристиану… что вы дорогостоящий шарлатан.

Доктор Флинн хохочет.

– Пожалуй, вы отчасти угадали.

– Вы англичанин?

– Да. Родился в Лондоне.

– Как вы попали сюда?

– Счастливое стечение обстоятельств.

– Вы не склонны рассказывать о себе, верно?

– Мне особенно нечего рассказать. Я самый обычный, заурядный человек.

– Какое самоуничижение.

– Это британская черта. Особенность нашего национального характера.

– А-а.

– Я могу обвинить вас в том же самом, Анастейша.

– Что я тоже обычная, заурядная особа, доктор Флинн?

Он фыркает.

– Нет, Анастейша. Что вы не склонны раскрываться.

– Мне особенно нечего показывать, – улыбаюсь я.

– Я откровенно в этом сомневаюсь. – Неожиданно он хмурится.

Я краснею, но музыка заканчивается, и рядом со мной возникает Кристиан. Доктор Флинн отпускает меня.

– Рад был с вами познакомиться, Анастейша.

Он снова тепло улыбается, и я чувствую, что прошла какой-то скрытый тест.

– Джон. – Кристиан кивает ему.

– Кристиан. – Доктор Флинн отвечает на его кивок, поворачивается и исчезает в толпе.

Кристиан обнимает меня за плечи и ведет на следующий танец.

– Он гораздо моложе, чем я думала, – бормочу я ему. – И ужасно несдержанный.

Кристиан удивленно наклоняет голову набок.

– Несдержанный?

– Да, он все мне рассказал, – шучу я.

Кристиан напрягается.

– Ну, в таком случае можешь собирать чемодан. Я уверен, что ты больше не захочешь иметь со мной дело, – тихо говорит он.

Я замираю на месте.

– Да ничего он мне не сказал! – В моем голосе слышна паника.

Кристиан растерянно моргает, потом его лицо светлеет. Он снова держит меня в объятьях.

– Тогда будем наслаждаться танцем. – Он радостно улыбается, потом кружит меня.

Почему он подумал, что я захочу его бросить? Непонятно.

Мы остаемся на площадке еще два танца, и я понимаю, что мне нужно в туалет.

– Я сейчас.

По дороге я вспоминаю, что оставила свою сумочку на банкетном столе, и иду к шатру. В нем еще горят канделябры, но уже пусто, только в другом конце сидит какая-то пара. Я беру сумочку.

– Анастейша?

Нежный голос поражает меня. Я оглядываюсь и вижу женщину в длинном облегающем платье из черного бархата. Ее изысканная, отделанная золотой нитью маска не походит на остальные. Она закрывает верхнюю часть ее лица и все волосы.

– Я так рада, что вы тут одна, – тихо говорит она. – Весь вечер я искала возможности поговорить с вами.

– Простите, я не знаю, кто вы.

Она снимает маску с лица и волос.

Черт! Это миссис Робинсон.

– Простите, я вас испугала.

Я смотрю на нее, разинув рот. Черт, какого хрена нужно от меня этой женщине?

Не знаю, как полагается себя вести, беседуя с известной растлительницей малолетних. Она мило улыбается и жестом приглашает меня присесть за стол. Поскольку я лишена референтной среды и обалдела от неожиданности, то из вежливости делаю все, что она говорит. Только радуюсь, что на мне маска.

– Я буду лаконична, Анастейша. Мне известно, что вы думаете обо мне… Кристиан мне сказал.

Я бесстрастно слушаю ее, но довольна тем, что она знает об этом. Это избавляет меня от необходимости высказывать собственное мнение. Кроме того, в глубине души мне любопытно, что она скажет.

Она замолкает и куда-то смотрит через мое плечо.

– Тейлор наблюдает за нами.

Я оглядываюсь и вижу, как он стоит у входа в шатер. С ним Сойер. Они смотрят куда угодно, только не на нас.

– Ладно, мы быстро, – торопливо говорит она. – Вам, должно быть, ясно, что Кристиан в вас влюблен. Я никогда еще не видела его таким, никогда. – Она подчеркивает последнее слово.

Что? Любит меня?.. Нет. Зачем она говорит мне об этом? Чтобы убедить меня? Не понимаю.

– Он не скажет вам этого, потому что, возможно, сам не сознает, хотя я говорила ему об этом. Но это Кристиан. Он не очень держится за те позитивные чувства и эмоции, которые у него возникают. Гораздо крепче он цепляется за негативные. Вероятно, вы и сами поняли это. Он не считает себя достойным позитива.

Я сижу в растерянности. Кристиан любит меня?.. Он ничего не говорил мне про любовь, а эта женщина сообщила ему, что он ее чувствует? Как все странно.

Сотни мыслей пляшут в моем сознании: айпад, полет на вертолете, чтобы повидаться со мной, все его действия, его ревность, сто тысяч за танец. Это любовь?