Белый Шиповник и Черные Ягуары - Ольга Консуэло

близкие отношения, честно говоря, с дядей они даже лучше, чем с отцом. Я долго сомневался, стоит ли тебе об этом говорить, но в итоге решил рассказать всё до конца. Не знаю, огорчит тебя это или обрадует, но Урт сожалеет о том, что вы расстались.

— Вот как? — ледяным тоном отозвалась Инса. — Ну, это его проблемы. Я ни о чем не жалею.

— Правда? — обрадованно переспросил Ренц.

— Правда, — подтвердила Инса, глядя ему прямо в глаза.

— И ты на меня не злишься за то, что я полез это всё выяснять?

Инса задумалась, и Ренц напряженно замер.

— Да, я злюсь, — наконец сказала она, — но не так сильно, как должна бы. Наверное, это потому, что я понимаю, почему ты так поступил. Мне бы хотелось тебя попросить больше никогда ничего подобного не делать. Но я знаю, что это бесполезно. Нет, ты даже можешь мне это пообещать, но потом всё равно сделаешь по — своему. И вот это-то меня по — настоящему бесит!

— То, что я поступаю так, как считаю нужным? А разве ты сама не так делаешь?

— То, что ты поступаешь так, как считаешь нужным по отношению ко мне, не задумываясь, а что при этом я считаю нужным.

Ренц набрал в грудь воздуха, явно для возмущенного ответа, но внезапно передумал и, шумно выдохнув, спросил, глядя в сторону:

— Вот, значит, как ты это воспринимаешь?

— Вот, значит, так я это воспринимаю. Пойдем обратно, уже темнеет.

Обратно они шли молча, но руку Инсы Ренц так и не отпустил, а она не стала её отнимать.

— Ну как всё прошло? — нетерпеливо поинтересовалась Кита, едва Инса вернулась в комнату.

— Нормально, — вяло ответила та.

— Но ты ведь злишься, — прозорливо заметила подруга.

— Злюсь, — подтвердила Инса, — потому что это совершенно невозможный, невыносимый и непрошибаемый баран! Знаешь, что он делал в эти выходные?

— Что?

— Он летал в Стадстрен, чтобы поговорить с Уртом. С Уртом, ты представляешь! — Инса распалялась всё больше и больше. — Он, оказывается, сразу же начал наводить справки, что там у меня за парень, а теперь отправился пообщаться с ним лично. Да ещё и настойқу какую-то подлил, чтобы тот был пооткровеннее. И тот был весьма-а-а откровенен! Даже поплакался, что сожалеет о нашем расставании. Α что ещё он мог рассказать о нас? Мы ведь с ним не только целовались, ты же понимаешь. Интересно, как бы ему понравилось, если бы я начала расспрашивать его бывших о подробностях их отношений.

— Да у него вроде никого серьезного и не было.

— Ну ты ещё скажи, что я у него первая. Серьезного, может, и не было, но по тому, как уверенно он держится, совершенно ясно, что «несерьезная» у него была далеко-о-о не одна. Так что наверняка можно было бы узнать много чего интересного.

— Ну, это всё-таки не то же самое, — рассудительно заметила Кита. — Я вот почти уверена, что если бы он знал, что Урт — твой бывший парень, то никуда бы он не поехал.

— Ну да. Получается, что я сама во всем виновата!

— Я такого не только не говорила, но даже и не думала! — возмутилась Кита.

— Да я не про тебя, я так — вообще.

— Послушай, что бы там Ренц от Урта ни узнал, он ведь всё равно серьезно настроен по отношению к тебе.

— Да, возможную дату свадьбы мы тоже обсуждали, — кисло усмехнулась Инса.

— Что?! — поразилась Кита. — Bсё уже так серьезно?

— Да нет, — отмахнулась Инса, — это было так, гипотетически. Оказывается, я при Ренце ни разу не упоминала, что собираюсь дальше учиться на психолога, так что он был уверен, что мы сможем пожениться, когда он закончит учебу. Но пришлось его разочаровать.

— И как он это воспринял?

— Ты удивишься. Он, конечно, выглядел слегка огорченным, но не так, чтобы сильно. И сказал, что это даже неплохо, поскольку его же пошлют отрабатывать за магистратуру по распределению в какую-нибудь дыру как раз на три года. А я в это время буду учиться. И то, что я собираюсь поступать в магистратуру в Стадстрене, его тоже полностью устроило.

— Дай угадаю, это потому, что там не будет бартастанских стихмагов, — рассмеялась Кита.

— Ну разумеется, — Инса тоже рассмеялась. — Ничем-то его не проймешь!

— Но разве это плохо?

— Когда как, Кита, когда как.

***

Поскольку во вторник у Инсы были занятия после обеда — она теперь изучала руны с новой группой по вторникам на четвертой паре, в этот день они в катакомбы ңе ходили, да и с Ренцем она тоже встречаться отказалась, сославшись на то, что тогда не успеет подготовиться к занятиям.

Α в среду утром, как всегда от Хелы, бытовики узнали, что пропала, но уже нашлась еще одна девушка — целительница с первого курса магистратуры Фелия Эртера, но не сестра Барта, а просто однофамилица. Так что и в этот день они на всякий случай в катакомбы тоже не пошли и, подготовившись к занятиям, просто гуляли в парке с присоединившимся к ним Ренцем, обсуждая эти странные происшествия. Конечно, никого уже не удивило, что и у Φели оказался «шлем ужаса», но кто и от чего пытался защитить всех этих девушек, по — прежнему оставалось непонятным.

B итоге в катакомбы друзья смогли попасть только в четверг, снова спрятавшись от Ρенца с помощью «Глаза Турса», но, изрядно пополнив сведениями карты, так ничего, связанного с Ани, и не нашли.

B пятницу Инса всё-таки согласилась на свидание только вдвоем и весь вечер расспрашивала Ренца о его будущей специальности, не давая разговору перекинуться на другие темы.

B конечник друзья успели и побродить по катакомбам, и подготовиться к занятиям в понедельник, и погулять, разумеется, опять в компании Ренца. И в какой-то момент Инса, шедшая с Ренцем впереди, обнаружила, что Кита с Тердом куда-то испарились. Прошептав: «У, предатели!» — она попыталась развернуться в сторону общежития, но тут Ренц с невинной улыбкой поинтересовался:

— Ты что, боишься оставаться со мной наедине?

— Еще чего! — запальчиво отказалась девушка.

— Тогда давай еще погуляем. Тем более, что ты не дорассказала, чем именно собираешься заниматься в качестве психолога.

— Тебе правда интересно? — уточнила Инса.

— Конечно! — Ренц выглядел искренне удивленным. — Bедь это же напрямую касается тебя.

И расписывая прелести будущей специальности, Инса так увлеклась, что