По ту сторону рассвета - Ольга Брилева

— Бывает, что и в глаз, — заметил Брандир Фин-Роган, сын Брегора.

— Чтоб шкуру не попортить? — усмехнулся Берен.

Горцы хохотнули. Гили попытался улыбнуться. В присутствии этих невозмутимых мужчин он еще отчаянней трусил. Когда Берен спросил, хочет ли Гили сопровождать его к Талат Дирнен в качестве слуги и оруженосца, Гили, не раздумывая, ответил «Да» — так ему хотелось увидеть эльфов, а самой большой и неизбывной надеждой было попасть в их тайный город и увидеть Короля. А вот теперь он боялся, что их не узнают и расстреляют, и клял себя за опрометчивое решение.

— Как вы думаете, нас заметили?

— Давно заметили, господин.

— Тогда не переходите границу. Останавливайтесь здесь и ждите меня. Ждите… три дня. Если не появлюсь — возвращайтесь и скажите госпоже Эмельдир, что… я был неправ.

— Лорд, — Брегор протянул руку, но так и не решился взять Берена за плечо. — Вардой тебя прошу, не езди. Какими глазами я посмотрю твоей матери в лицо, если ты не вернешься? Дождись короля Финрода в Бретиле, он наезжает примерно раз в месяц.

— Нет, Брегор. Я выбрал.

Берен спешился и передал поводья Гили.

— У меня будет неописуемо дурацкий вид. Надеюсь, мои вассалы, никто из вас не станет смеяться надо мной. Cuio nin, mellyn!

— Cuinah, earn.[12]

Берен развернулся и зашагал по высокой, до бедер, мокрой траве, которую никогда не тревожили ни табуны, ни стада. Осевшая на ней морось осыпалась брызгами. Сердце бухало. После скачки идти было приятно — он успел порядком отвыкнуть от верховой езды — но через две сотни шагов пришлось перевести дыхание.

— Особенно будет глупо, Дагмор, если меня и не застрелят, и не пропустят, — сказал он себе под нос. — Если буду целый день стоять как дурак и орать: не стреляйте, мол, я Берен сын Барахира… В Дориате хоть собственные подданные в затылок не дышали.

Он глубоко вздохнул и пошел дальше, и тут ему пришла в голову мысль запеть. Может быть, его примут за безумца — но уж никак не примут за врага.

Он вспомнил, как танцевала на поляне Лютиэн — и, вскинув руки, начал щелкать пальцами, отбивая нехитрый ритм дорожной песни. Слова рождались сами собой.

Паденьем камня рожден обвал,И я один бреду в лунном свете,Среди мерцанья бессчетных звездНад той землей, где я сердце утратилТерновник ветви над лунойПечальной аркой переплелЯ гибну без тебя…Я гибну без тебя!!!Забыл я путь в родимый край,Затерянный в ночи — Я грежу о тебе…А вздохи в сумрачных долинах — Как эхо песен древних, длинных,И что ни песня — о тебе,Каждый шаг мой — о тебе!Что ни шаг, что ни звезда — Песок иссохшего потокаКак давно?За цепью Синих Гор былаСтрана великих королей.Столицы их лежат в руинахИ ветер воет средь камней.И вот вся наша жизнь,И вся цена людских стремлений.Я назову весь мир тюрьмой,Коль станешь ты чужой женой —Но стены мира упадут,Ты только закричи…Я грежу о тебе.И что вся жизнь моя?Тоска и одиночество.Все богатства мира,Все, что видел я —Ничто без тебя.Свобода — это плеть,Победа — это смертьБез тебя…Паденьем камня рожден обвал,И я один бреду в лунном свете,Среди мерцанья бессчетных звездНад той землей, где я сердце утратилТерновник ветви над лунойПечальной аркой переплелЯ гибну без тебя…Я гибну без тебя!!!Вот двери сердца моего,а вот тебе ключи.Забыл я путь в родимый край,Затерянный в ночи;И стены мира упадут — ты только закричи…Я грежу о тебе…Я грежу о тебе.

Едва песня окончилась, пришлось остановиться: стрела, по высокой дуге поднявшись в небо, вонзилась в землю на расстоянии двух саженей справа, полностью исчезнув в траве.

— Daro![13] — донеслось откуда-то издалека.

Подняв правую руку с кольцом Фелагунда, Берен крикнул в сторону подлеска в ста шагах от него:

— Im Beren no-Barahir! Cermin govadeth men aran Finrod![14]

Не дождавшись ответа, он сделал еще несколько шагов вперед. Ноги стали какими-то неуклюжими, в животе заныло. Насколько все-таки проще идти на видимого, пусть даже многочисленного и страшного, противника…

— Avo im deginag! — Берен раскинул руки. — Dernin![15]

Он застыл на месте, подняв вверх руку. Жаль, что день такой пасмурный — на солнце кольцо сияло бы что твоя звезда.

— Govado, mellyn![16] — крикнул он, размышляя, сколько еще придется драть глотку прежде чем друзья соизволят подойти.

К его удивлению, из подлеска сразу же вышли двое. Один держал в руках лук с наложенной стрелой, второй вытащил меч из заплечных ножен.

— Я — Берен, сын Барахира, — повторил он, когда пограничники приблизились. — Мне нужно попасть в Нарготронд, к королю Фелагунду. Очень важно для всех: для него, для вас, для меня.

— Они? — спросил эльф с луком, кивнув в сторону его спутников.

— Они будут ждать меня здесь, не переходя границы.

Эльф взял руку Берена, рассмотрел кольцо.

— Идем, — сказал он. — Я — Дирхавель.

— Я — Бронвегир, — сказал второй. — Сейчас тебе подведут лошадь и завяжут глаза. Не пытайся снять повязку, пока тебе не позволят. Если тебе что-то будет нужно — проси.

Большую часть времени они ехали неутомительной мелкой рысью. Сначала морось сменилась редкими, но крупными каплями, по звукам и запаху Берен почувствовал, что они едут через лиственный лес. Потом они въехали в ущелье, где шумел ручей; пересекли его и какое-то время петляли по склонам и долинам, после чего оказались в пещере или туннеле, прорытом водой. Миновав это пустое, гулкое место, долго ехали по речке, по бабки в воде. Склон стал круче, лошади пошли шагом. Наконец, они снова оказались в ущелье, которое привело их ко второй пещере — еще более гулкой и темной, чем первая. Здесь было много народу; сколько именно — определить не удавалось: слишком шумное эхо. Несколько раз на пути эльфы перебрасывались парой слов с другими дозорными. Никто не интересовался, кого везут с завязанными глазами, никто не заводил бесполезных разговоров. Именно в пещере их в последний раз остановили, и Берену разрешили снять повязку.

Пещера была чем-то вроде кордегардии. Дирхавель провел Берена к начальнику стражи, и тут горцу повезло: этим начальником был Эленихир, знакомый по Ущелью Сириона. Берена он узнал в лицо, хотя с тех пор горец здорово изменился. Выслушав его просьбу, лично проводил в гостевые покои и пообещал устроить встречу с королем сегодня же.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});