Остров Амазонок - Николай Прокудин

Теперь начинался новый этап, еще не осознанный до конца. То ли это удача — жить в окружении гарема, то ли новое испытание. Вдруг злодейка-судьба забросила его на остров похотливых самок, которые замучат единственного мужика до смерти?! Серегу нисколько не беспокоила национальная принадлежность партнерш, но если бы узнал, кто они такие и что это за остров, то имел бы верное представление о том, куда надо держать путь дальше. В каком примерно направлении и как далеко находится родимая сторона.

Понятное дело, плыви на север и не промахнешься, но как долго плыть до русских форпостов на Дальнем Востоке? В силах ли он достичь их, сколько запасов съестного и воды взять с собой? А где ближайшие цивилизованные страны? Где голландские или испанские колонии, английские или французские крепости? То-то, что ничего не известно!

Что ж, пока он будет отдыхать, набираться сил и наслаждаться жизнью. Возможно, ему так понравится пользоваться бесплатными утехами, что палкой не выгнать будет отсюда. Ни одна из подружек доллары за час или за ночь не требует. Да и не знают они таких фантиков: долларов, фунтов.

Сергей попытался вспомнить из истории, в эти годы доллары уже печатали в Штатах или еще нет? Стоп, если сам Вашингтон только-только стал президентом, а города его имени еще нет и в помине, значит, и купюр с его изображением не должно быть! Рановато.

Так Строганов лениво, расслабленно и отрешенно размышлял о своей доле, возлежа на богатырской груди очередной наложницы. Хотя Мо назвать так можно было лишь с очень большой натяжкой!

Эти наложницы сами так на него накладывались, что никакого покоя не было. Сегодня две жены привели в шалаш третью! Ужас! Надо же так опошлить прекрасную мечту об эротическом рае! И где потерялись их законные супружники? Куда они запропастились? Неужто сбежали?

Объявился бы хоть один бы местный мужик, так Серега сразу же возложил бы на него заботу о пожилых матронах. От них самый большой вред! Так галдят и домогаются, что и шагу не ступить. Но, впрочем, какие они пожилые — самой древней из «старух», наверное, едва за пятьдесят! Просто они выглядят плохо: никакой косметики, нет элементарного ухода за кожей, а палящее солнце быстро старит лицо. Вот и все. Но и тридцатилетние дамочки здесь потрепаны тяжелой первобытной жизнью, на все европейские шестьдесят тянут! Несчастные существа...

Взглянув на посапывающих во сне счастливых наложниц, Сергей приказал себе сурово: «Стоп! Прекрати их жалеть! Они ведь тебя нисколечко не жалеют!»

Строганов хлопнул по колену ладонью и громко произнес вслух:

— Как в поговорке, «затрахают, замучают, как Пол Пот Кампучию»! А где выход, какие будут идеи, сэр? Может, хватит изображать из себя льва?

Идеи нашлись. В голову пришла светлая мысль!

Опытный офицер вспомнил, как в армии отвлекают солдат от непристойных мыслей, чтоб на блуд не тянуло. Как там успокаивают брызжущие энергией организмы. Бром в компот — это брехня, все солдатские проблемы решает беспрестанная, бессмысленная работа, изнурительный, никому не нужный труд!

Глава 20

ВОЗВЕДЕНИЕ КРЕПОСТИ

Король восседал на троне и думал. Откуда взялся трон? А как же быть королем и не иметь трона? Его роль выполнял большой расщепленный пень, оплетенный лианами. Сергей выдолбил в нем седалище, подлокотники, отшлифовал поверхность и устлал ее шкурами. Строганов принял позу, подобную той, в которой сидел изваянный Роденом мыслитель, и приступил к разработке плана организации принудительных работ.

Так чем же занять женщин, каким общественно-полезным трудом? Заставить каждый день подметать остров? Покрасить яркую вечнозеленую траву в серо-зеленый камуфляжный цвет, но чем? Утром отрыть по периметру атолла траншею, а вечером ее обратно закапывать?

Вот! Точно, это идея! Будем копать окопы и строить забор из частокола, возводить фортификационные сооружения, крепостные стены. И бабам дело, и для обороны сгодится. Вдруг действительно какие-нибудь каннибалы нагрянут, прознав, что остров остался без мужиков? Не дай бог! Или внезапно объявятся настоящие супруги нынешних пассий самозваного короля. И где ему тогда укрыться? Именно в крепости! А вопрос о пропавших мужьях надо будет уточнить у наложниц в первую очередь, когда он наконец сможет их понимать.

День за днем шли монотонной чередой, распорядок был один и тот же. С раннего утра, ударив в большой продолговатый деревянный барабан местного производства, обтянутый кожей, Сергей собирал подданных на гарнизонном плацу. Именно на плацу — на широкой площадке, расчищенной и утоптанной по приказу короля Сержа I босыми женскими ножками перед хижинами. Место для построения расчистили в первую же неделю пребывания нашего путешественника на острове.

Дело это было не хитрое. Бабы выкорчевали мелкий кустарник, сожгли старые пни, выломали коряги. Строганов топором срубил под корень три пальмы, сохранив только одну по центру, чтобы самому под ней стоять, укрываясь от солнца. Местному населению палящие лучи не страшны. Они и так всю жизнь на солнцепеке, адаптировались давно, никакой ультрафиолет их не берет! А для белого человека попадание прямого солнечного света будет означать ожог кожи и тепловой удар.

— Живее строиться, бабоньки! — скомандовал Серж.

— Становись, билат неруськие! — эхом отозвалась энергичная и жизнерадостная Танька.

Она ликовала, потому что давно догадалась о том, что Серж считает ее самой разумной, молодой и симпатичной. Он выбрал ее главной, значит, это так и есть.

— Становись, билат, сука, дура! Бистра! Зарасы! — выслуживаясь, Танька все громче и яростнее ругала соплеменниц.

— Рафняйся! — поддержала подругу Машка-Манька. — Смирнать! Зарасы! Уря-я-я!

Что любопытно, за первую неделю Сергей запомнил сотню слов аборигенок, а смышленые Танька и Манька выучили более пятисот русских! И это не считая матюков и прочих ругательств! Матерились они отменно, с выражением, как когда-то попугай, любимец экипажа, на шхуне «Баунти».

— Ура! — воскликнули хором аборигенки без особого энтузиазма. Но каждая втайне надеялась, что сегодня и ей будет действительно «ура». Именно ей перепадет счастье, а не остальным тридцати девяти товаркам. Но «ура» доставалось далеко не всем, очередь за любовью продвигалась медленно, и даже порог двадцатилетних еще не был преодолен. Серега ограничился узким кругом подопечных, в состав которого входили шесть приглянувшихся ему молодух.

— Здравствуйте, мои дорогие и любимые подданные, товарищи женщины! — поздоровался Серега громко и протяжно, как на параде.

Ему нравилось здороваться по утрам с островом. Именно так, не с только с островитянками, а со всем островом, потому что после ответа баб пробуждались все обитатели этого кусочка суши. Попугаи и прочие птицы выпархивали из своих гнезд и громко галдели, какие-то животные верещали в глубине джунглей, а домашняя скотина с блеяньем, беканьем, меканьем, хрюканьем металась в загонах.

— Здраввв! — ответили бабы глухо и без энтузиазма.

— Плохо отвечаем. Мало каши ели? Или вас ночью не трахнули?! — хохотнул своей плоской шутке король. — Повторим! Здравствуйте, островитянки!

— Здравввв! — гаркнули тетки чуть громче.

— Плохо. С утра не ели или вас точно не е...? Так я, мать вашу, научу свободу любить! Я вам сейчас ваше коровье вымя накручу! Что сиськи выставили, дуры! Разучились здороваться? — перешел на грубый казарменный юмор Строганов. — Здравствуйте, телки!

— Здраввв желам Сирожа! — выкрикнула толпа.

Сергей замечал, что с каждым днем все больше превращается в грубого солдафона, настоящего хамоватого унтера-держиморду! По-видимому, это происходило от безнаказанности и безграничной власти. Из демократа и либерала Строганов стал настоящим монархистом-черносотенцем. Понравилось ему быть у руля.

— Пора заучить! Не Сирожа, а Сережа! Черножопые козы! Коровы недоеные! Ну ладно, я сегодня добрый, будем считать, что вы поприветствовали своего обожаемого короля.

— Ура! — воскликнули еще бодрее дамочки.

— Девушки! — смягчившись, продолжил Строганов. — С сегодняшнего дня начнем жить по-новому! Будем строить острог! Рыть землю, валить лес, таскать бревна.

А еще Сергей организовал полевые работы. Именно полевые, а не половые, чтобы окончательно растратить физическую энергию подданных. После военной подготовки он распределял женщин по объектам. Наряд на работу, наряд на службу, караул. Бабы не всегда понимали смысл всей своей деятельности, но это было неважно. Цель оправдывала средства, а цель была одна — измотать! Свои распоряжения король дополнял жестами, затрещинами, оплеухами. Делал он все не спеша, а куда и зачем торопиться? Впереди — двести лет жизни! Целая вечность, которую не прожить.

У аборигенок имелись инструменты наподобие палок-копалок и что-то вроде деревянных мотыг, но так как на два метра вглубь шел только песок, то на земляных работах им приходилось очень тяжело. Едва солдатки отрывали окоп, как он осыпался, они вновь все восстанавливали, и опять заваливался бруствер или стена. Поэтому окопы и блиндажи укрепляли сплетенными ветками, сучьями, палками. Но за неделю героических усилий десять щелей для укрытия и стрельбы стоя были готовы.