Санькя - Захар Прилепин

Постоял с полминуты и пошел следом, глядя на качающуюся, седую шевелюру.

"Можно уже сейчас", - сказал себе.

"Нет, люди идут, много".

"Не тяни".

"Я не тяну. Я иду. Я готов".

Саша шел, глядя судье в спину, руки в карманы.

Хотелось закурить, но он заставил себя не делать этого. Отвлечет.

Саша чувствовал себя так, будто из него извлекли все органы, отварили и снова вложили - переваренные, подрагивающие мелко.

Мозг расползался по черепной коробке. Но глаза все равно были ледяными и побелевшие, истончившиеся как-то пальцы - тоже ледяными, но крепкими, упрямыми и недрожащими.

"Суд судом, век веком", - повторял Саша про себя, чтобы ни о чем, ни о чем не думать, только смотреть в затылок.

"Суд судом, век веком, суд судом, век веком…" - от частого повторения смысл этих слов терялся, путался, они сливались воедино - "судсудом, веквеком, судсудом, веквеком", - получалось так, словно сзываешь какую-ту птицу поклевать, - гусей с тонкими шеями: судсудо'м, судсудо'м, судсудо'м…

"Вот сейчас. Сейчас же, я сказал", - велел себе, словно суровую нитку разорвал.

Набирая ход, Саша снял с предохранителя пистолет, лежащий в кармане. Уже подбегая жесткими шагами, метрах в пятнадцати от человека, что спустя секунду умрет, Саша чуть-чуть приостановился: навстречу ему, а вернее, навстречу судье, тоже кто-то бежал.

"Какого черта?" - выругался Саша, взбешенный, не зная, что делать.

Тот, что бежал, извлекал из большого пакета железный предмет. Автомат ППШ. В течение пяти громыхающих секунд судья, не успевший ни отбежать, ни пригнуться, кривясь, падая и подрагивая телом на асфальте, принимал в тело куски свинца. В него стреляли в упор, с расстояния в два метра.

Когда судья уже лежал на земле, ему еще засадили очередь в голову. Саша присел машинально - и смотрел на лежащего судью, на его грязные брюки и тяжелые ботинки, не решаясь рассмотреть стрелявшего. Сначала ноги шевелились, а потом перестали. Автомат упал на асфальт, человек, чьего лица Саша не увидел, развернулся и легко побежал в противоположную сторону, вскоре куда-то свернув.

- Бляха-муха… - сказал Саша негромко.

Он встал и, не веря глазам своим, подошел к телу судьи. Седые волосы слиплись - теперь, когда судья лежал, волос стало еще больше. Обильно кровоточило, текло из-под куртки.

Саша присел, зачем-то пытаясь заглянуть судье в лицо, подобрал с брусчатки гильзу, покатал в пальцах, положил в карман.

"Сейчас ведь приедут, а ты тут с пистолетом сидишь", - сказал себе.

Поднял глаза ошарашенные. На него смотрели прохожие - и никто не решался подойти. Саша поднялся и пошел быстро, не оглядываясь.

Через несколько минут почувствовал, что ломит затылок. На него явно кто-то смотрел, идя следом.

"Надо бы ствол выкинуть".

"Нельзя, заметят".

"Если это полиция, - должны были уже взять".

"Может, побежать?"

Саша напряг мышцы, чтобы сделать рывок, - и в ту же минуту услышал звук сирены - мимо пролетело полицейское авто.

"Если бы я побежал, они остановились бы. Повезло? Мне повезло? Второй раз уже?"

"Иди себе, повезло ему…"

Саша повернул наугад. Прибавил шагу.

Он чувствовал, чувствовал взгляд. Никогда Саша не отличался интуицией, а сейчас знал наверняка.

На очередном повороте скосил взгляд - и сразу того, кто шел в след, угадал. Обычный мужчина, парень даже. Не полицейский, явно. Суетливый, сутулый. Кудряшки из-под капюшона - волосы по плечи. И нос длинный. Глаза близоруко щурит. Типаж… Но упрямый. Идет себе, ботаник. Кого тебе надо, уебок?

Саша топал еще минут семь, все ожидал парка - в парке этого урода можно подождать и спросить, что он потерял. Наедине. Но парки все остались где-то в стороне.

Саше было спокойно, и даже с пистолетом расставаться не хотелось.

Он свернул на территорию новостройки, нырнул в прогал в щитовом заборе. Прыгая с кирпича на кирпич, - земля была грязной, влажной, - смотрел на окна здания, достроенного только до третьего этажа. Рабочих там не было. Вбежал в здание и притаился у окна.

"Минуту подожду".

Не в гостиницу же было идти - с таким хвостом. Может, в гостинице вообще уже не стоит появляться.

"Сейчас разберемся", - подумал Саша.

Знал, что идущий следом появится.

Появился. Он неловко протиснулся между щитами - явно с недоразвитой мускулатурой, весь какой-то плохо склеенный, с тонкими ногами. Любопытно огляделся.

"Иди сюда, живчик", - Саша прижался спиной к стене и медленно опустился на корточки.

Заскрипели шаги.

"На цыпочках, что ли, идет, - усмехнулся Саша. - Медленно поднимая длинные ноги… Следопыт, блин".

Он повернул голову, увидел ботинок, мягко ступивший на бетонный пол дома. Второй ботинок.

- Заходи, друг. И поднимайся на второй этаж, - сказал Саша тихо и, поняв, что ему не вняли, громко прибавил: - Быстро, блядь!… Ты кто такой?

- спросил Саша наверху.

- А ты?

Саша легкой и сильной ногой ударил нового знакомца по коленке и сразу же кулаком в лоб. Именно в лоб: так и метился нарочно.

Парень упал на зад и, двигая тонкими ногами, отъехал на заднице в угол. Саша поднял с пола большой и тяжелый обломок кирпича:

- Если будешь плохо разговаривать, я кину в тебя кирпичом. - Стоял, раскачивая кирпич в руке. - Ты кто? - повторил Саша.

- Человек.

- Лови, человек.

Саша бросил обломок, метя чуть выше головы. Ударившись о стену, кирпич упал на спину сидящему, - тот закрыл голову руками. Потом зашевелился, повел плечами, и кирпич свалился рядом.

Саша даже не тронулся поднять его.

Сидящий посмотрел на Сашу, потом скосился на кирпич.

- Ага, подними, - предложил Саша. Кирпич никто не тронул, конечно.

- Удобно сидеть?

В ответ прозвучали что-то неразборчивое.

- А?! - переспросил Саша, громко, как глуховатый.

- Мне удобно, - повторили спешно, скороговоркой, - оттого прозвучало как "мудон".

- Кто "мудон"? - поинтересовался Саша, хотя все понял.

- Мне удобно, я сказал.

- А я думал, ты представился: Мудон. А ты, значит, не Мудон. Да? А что, хорошее имя. Давай ты все-таки будешь Мудоном.

Саша достал сигарету. Прикурил - безо всякого пафоса. Давно курить хотелось, вот и все.

- Ты зачем шел за мной, Мудон? - спросил Саша. Нет ответа.

Саша развернулся спиной, ища что-нибудь на полу. Приметил в другой комнате ведро, пошел за ним, уверенный, что кирпич вслед не полетит. Вернулся, весело раскачивая ведром, и с внутренней усмешкой приметил, что кирпич был поднят и переложен поближе к ноге в смешной, белой кеде. Ничего не говоря, Саша резко ударил сидящего ведром по голове. Получилось очень громко. И кажется, больно. Саша подумал и еще раз угораздил сидящего ведром. На этот раз угодил по рукам прикрывшим голову.

- Я тебе задал два вопроса, кто ты такой и зачем ты шел за мной, а ты мне пока только рассказал, что ты Мудон. Давай знакомиться ближе. Я ничего о тебе не знаю.

- Я журналист, - неожиданно ответили Саше.

- Отлично. Покажи корочки. Показал. Заполнены на латышском языке.

"Поверим на слово, - решил Саша, разглядывая удостоверение, в котором ни черта не понял. - Достаточно того, что на фотографии человек без формы".

- И чего ты за мной пошел, журналист? Три секунды молчания. Саша качнул ведром.

- Я тебя заметил вчера. Ты шел за судьей пьяный. "Бля, ну я и лох", - подумал Саша.

- А откуда ты знаешь, что это судья?

- Я журналист, я же сказал. Да его все знают, к тому же его по телевизору показывают часто.

- А чего ты полицию не вызвал?

- А по поводу чего? Что ты ходишь по улице? А если б это было случайностью, - кем бы я выглядел в итоге?

Саша кивнул: говори дальше.

- А сегодня я случайно проходил мимо, у нас редакция здесь неподалеку - и увидел, как ты снова здесь стоишь. Подождал немного - и увидел, как ты снова пошел за судьей. И я пошел следом. И все.

Саша бросил сигарету на пол. Помолчал.

- Ну, ты понял, что я там ни при чем, журналист?

Тот кивнул.

Саша подумал, что задал глупый вопрос: какого черта он тогда ведром его здесь охерачивает - если ни при чем.

- Нет, ты не понял, наверное, - философским тоном, и скорей для себя, негромко сказал Саша. Он поставил ведро, дном вверх, и уселся напротив журналиста. - Короче, такая ситуация, - сказал Саша. - Я тебе повторяю: я ни при чем. Судью убили, и я не знаю, кто это сделал. Но если ты донесешь на меня, - у меня могут быть неприятности. Которых я не заслужил. А если не донесешь, - все будет хорошо. У нас обоих. Ты как собираешься? Донести? Журналист отрицательно покрутил головой.

- А отчего мне верить тебе? - спросил Саша. - Быть может, тебя лучше убить?… А? Какие у тебя планы, я забыл?

- Сейчас домой пойду.

- Да? И что там?

- С собакой погуляю.

- А потом?

- Спать лягу.

- Проводить тебя?

- Как хочешь…

- Ну, пошли.

На улице стемнело.