Сиблинги - Лариса Андреевна Романовская

очень высокие, и от них идёт очень много проводов. Так много, что дома кажутся декорациями, а провода – верёвками, которые их держат.

– Над небом голубым есть город золотой…

Ира знает, что надо петь не «над», а «под». Но ей так правильнее.

3

Семь пятнадцать. Они сидят на верхнем этаже торгового центра, на фудкорте.

Есть не хочется, но надо. Они на вылете. Когда в следующий раз накормят – неизвестно, а НЗ без повода лучше не ковырять. В общем, они пробуют жевать. Ира смотрит в зеркальце, Юрка в книгу, близнецы вытащили мобильники, молча играют. Так многие делают: сидят за одним столом и молчат, каждый в своём телефоне. В стаканах газировка выдыхается, бургеры на вкус как поролон. Но надо доесть.

В семь двадцать Сашка и Серый встают из-за стола. Они вернутся очень быстро. Совсем немного времени нужно, чтобы дойти до аварийных дверей, перекусить тросик велосипедного замка, который эти двери стягивает. Это двери третьего этажа. А на первом надо раскурочить замок запасного выхода.

Семь двадцать две. Ира тоже встаёт.

– Ну что, я пошла?

Юра всё ещё читает. Они всегда говорят друг другу разную ерунду на вылете.

– Взорвёшься – голову оторву.

– Угу-угу. Утонешь – домой не приходи.

– Как говорил Герасим: «Эй, на «Титанике», собачку не возьмёте?»

Ира идёт мимо витрин. Семь двадцать три.

Налево, налево, прямо. Женский туалет – между магазином нижнего белья и магазином игрушек. В нём четыре кабины, та, которая нужна, дальняя крайняя, пока занята.

Ире очень хочется подойти к раковине, заранее намочить шарф, перчатки – чтобы в дыму было легче.

Но дыма пока нет. И можно же попробовать, чтоб не было, сегодня есть шанс. Им иногда полагается людей спасти, а ситуацию не менять. Если ДТП – так ДТП, пожар – так пожар, просто уже без жертв. Такие штуки в НИИ просчитывают, но не всегда понятно, по какому алгоритму. В инструкции этот пункт каждый раз прописывают заново. В этот раз – «действовать по обстоятельствам».

Нужная кабинка освобождается, Ира бежит туда так, будто сейчас лопнет.

И вот – в кабинке пахнет дымом. Резкий, мерзкий запах, тревожный, опасный. Надо спустить воду и выйти наружу. И сказать сразу всем, кто стоит в туалете: женщине с ребёнком, двум младшеклассницам, продавщице с бейджиком «Вера», маленькой смуглой уборщице:

– Вы знаете, там дымом пахнет…

Уборщица пожимает плечами.

– Тут вентиляция такая, от ресторана. Что у них сгорит, всё к нам идёт.

Эта уборщица выводила потом детей, много.

Продавщица Вера морщится.

– Да накурили небось… Штрафуй, не штрафуй, всё равно курят, – Вера машет рукой в сторону плаката «Курение запрещено, штраф 3000 рублей».

Продавщицу Веру нашли первой, внизу, у запертого пожарного выхода.

Ира много раз мысленно разговаривала с теми, кого они спасали. Иногда очень хотелось взять человека за плечи и заорать: «Включи мозги, идиот!» Но так нельзя.

Ира говорит другое, спокойное и вроде как задумчивое:

– А вдруг там проводку замкнуло?

Это основная версия пожара – проводка в женском туалете третьего этажа. Гипсокартонный потолок. Кухня ресторана за стенкой. Тут действительно пахнет жареным мясом и картошкой фри. И сигаретой, которую кто-то утопил в унитазе.

И дымом.

Уборщица говорит:

– Скажу Ване, пусть проверит.

Она выходит из туалета. Шагает к охраннику, объясняет ему что-то. Потом возвращается, сразу начинает протирать зеркало.

– Ну, чего? – напряжённо спрашивает Ира.

– Ваня сказал: электрик освободится, придёт проверит.

– Когда?

– Через час, наверное, – уборщица трёт зеркало.

Через час тут всё заполыхает.

От Сашки и Серого пришло сообщение: «Открыто, мы на улице». С двумя выходами жертв будет меньше.

Но они, наверное, будут.

Или нет?

Запах гари – сильнее, противнее. Он как живое существо, которое может накинуться и задушить. Ире очень хочется отсюда убежать. Но у неё нет на это права. И вообще, она знает, что будет, а они – нет. Значит, Ира за них отвечает.

Ира заходит в ту же кабинку.

У неё в рюкзаке лежит подарок для Людочки. Кукла в розовой упаковке. У куклы пышное платье и серебряные туфельки. Ира до сих пор играет в куклы. Немножко. С Людой, разумеется… Прости, кукла…

Вытаскивает куклу из коробки, суёт в рюкзак. Потом быстро заворачивает пустую коробку в чёрный шуршащий пакет из-под мусора. И кладёт свёрток на пол, между унитазом и стеной, подпихивает так, чтобы свёрток точно застрял, чтобы было видно – его сюда специально засунули…

Подозрительный неопознанный предмет готов. Теперь – бегом к охраннику.

Страшно смотреть на часы. Семь тридцать пять.

Через десять минут потолок начнёт дымиться. Но потушить ещё можно будет.

Охранник стоит у витрины магазина нижнего белья. Смотрит в телефон, совсем как Сашка и Серый.

Близнецы уже на улице, они в безопасности.

А Юра возле лифтов, рядом с открытым аварийным выходом. Будет всех гнать на лестницу. В панике люди забывают, что лифтом во время пожара пользоваться нельзя.

Семь тридцать шесть.

– Я прошу прощения… Но там в кабинке какая-то штука лежит. Я не знаю, вдруг это бомба?

Ира говорит вежливым правильным голосом, может быть, он и сейчас «хрустальный». Неважно. Если охранник не двинется с места, Ира взломает ящик с огнетушителем. Через девять минут.

– Что лежит? – охранник отрывается от мобилы. Его зовут Иван, у Ивана есть отчество и фамилия, они тоже написаны на бейджике, но Ире некогда читать.

– Коробка какая-то. У меня телефон упал, я нагнулась поднять, а там коробка. Так, будто её специально запихнули, понимаете?

– Ну, пошли, посмотрим.

Он не ругается. Идёт быстро, Ира даже отстаёт.

На входе в туалет Иван гремит связкой ключей, стучит по дверям кабинок.

– Проверка сантехники!

В кабинах сейчас только две старушки. На нулевом этаже торгового центра супермаркет, там с восьми вечера скидки, пенсионеры специально приходят в это время.

– Проверка сантехники, проверка… – говорит Иван, стуча связкой ключей по дверцам. – Где ты там что видела?

Чёрный пакет на месте. Иван включает рацию, называет какие-то числа, не иначе – код тревоги.

– Давай, девочка, иди… Спасибо.

– А вы чувствуете, что здесь дымом пахнет? – Ира смотрит вверх. Но потолок ещё не дымится, рано в него пальцем тыкать.

– Где? Сейчас разберёмся. Проверка сантехники! Быстрее, девушки, быстрее.

Старушки неловко выходят из кабинок. У одной куртка заправлена в тренировочные брюки, вторая это замечает, начинается возня. Охранник торопит их, у него шипит рация. Надо уходить. Семь сорок одна. Когда задымится потолок, на месте будет как минимум один взрослый мужчина.

Ира сделала всё, что могла. И она знает, где огнетушитель. Старушка, вышедшая из соседней кабинки, наконец вытянула куртку из штанов. Бормочет что-то неразборчивое – у неё плохо подогнана вставная челюсть. Вместе с другой старушкой они идут в сторону эскалатора, тот пока нормально работает.

Семь сорок четыре.

Уау! Уау!

В уши ввинчивается звон сирены – тревожный, монотонный.

– Опять сигнализация барахлит, – поясняет старушка в тренировочных штанах. – Марина говорила, в четверг три раза чинили, так и не исправили.

Вторая отвечает, перекрикивая вой сирены:

– Марина говорила, сегодня апельсины со скидкой, я и себе возьму, и ей.

Уау! Уау!

Пожарная тревога. На самом деле её не было. Но вот заработала. Ира