Крах СССР - Сергей Кара-Мурза

Замечательно это явление тем, что именно после завершения эпохи Брежнева массы с жадностью, даже со страстью приветствовали М. Горбачева с его «общечеловеческими ценностями». Как же это произошло? На мой взгляд, Л.И. Брежнев создал идеальные условия для вызревания того нарыва, который прорвался катастрофой перестройки. Когда этот нарыв созрел, люди буквально жаждали прихода Горбачева, чтобы вскрыть его. В чем же тут заслуга — подвести страну к катастрофе, дать вызреть кризису вместо того, чтобы его предотвратить? Это теперь видится так.

Начиная с XVIII в., когда возникла современная энергичная и хищная западная цивилизация, Россия могла выжить только совершая регулярные сверхусилия — чрезвычайные программы модернизации с творческой переработкой заимствованных у Запада технологий. Времени, кадров и ресурсов для этих программ всегда не хватало. Их мобилизация и концентрация на главных, критических направлениях всегда приводили к истощению и загниванию «тылов». Это значит, что быстрое и даже чудесное развитие одной части культуры, которая принимала на себя главный удар очередного исторического вызова, сопровождалось кризисом других частей.

Можно сказать, что каждое поколение, решая главную для него, поставленную именно перед ним историческую задачу, обеспечивало жизнь России еще на целый исторический период, но «готовило» для следующего поколения новый кризис, который также мог стать смертельным. Если Запад научился экспортировать свои кризисы на периферию (в колонии, «третий мир», теперь и в Россию), то нам приходилось экспортировать наши кризисы в будущее, перекладывать их на плечи следующего поколения. Иногда эти «посылки из прошлого» содержали бомбы, хотя и с вынутыми взрывателями. Их активизировали своими неумелыми или злонамеренными действиями реформаторы.

Какому кризису дал вызреть Брежнев и в каком виде он подготовил его к экспорту в наше настоящее? На какой исторический вызов ответило поколение «периода застоя»? Можно ли было разделить эти две сущности эпохи Брежнева и уже тогда разрушить структуру кризиса, не дав ему вызреть в бомбу перестройки? Ответ на эти вопросы и будет оценкой доктрины, которую реализовала собранная Брежневым команда.

Противоречие, которое должен был разрешить «режим Брежнева», заключалось в следующем. Развитие общества и государства требовало осуществления нового цикла модернизации, в том числе обновления той мировоззренческой основы, на которой было собрано советское общество и легитимирован советский общественный строй. Однако модернизация политической и хозяйственной систем одновременно усугубляла кризис мировоззренческой структуры, ядром которой был крестьянский общинный коммунизм, слегка прикрытый адаптированным к нему марксизмом.

Идеальным было бы разрешение этого противоречия через синтез — переход на новый уровень социальной и политической философии, а также антропологии советского общества, обновление и укрепление культурной гегемонии советского строя, модернизация остальных сфер с опорой на новую мировоззренческую базу. Сегодня совершенно очевидно, что сил и средств для такого идеального решения в середине 60-х годов XX в. в наличии не было.

Интеллектуальный задел для этого мы только-только начинаем нарабатывать сегодня, приобретя опыт катастрофы, которая всегда прочищает мозги хотя бы у части общества. В 60-е годы XX в. мы и в малой степени не понимали природы накатывающего на нас кризиса. Мы даже и признаки его трактовали неверно. Более того, прозорливое предсказание И.Сталина о том, что именно на этапе «развитого социализма» у нас вспыхнет классовая борьба, воспринималось как старческое чудачество. Понять этого мы не могли, как римляне не могли складывать большие числа столбиком — цифры у них были не те. Когда сейчас говорят, что Брежневу следовало бы провести демократизацию партии и начать творческий диалог о проблемах социализма, это выглядит наивным детским лепетом.

Ни о какой «свободной дискуссии» тогда и речи не могло быть. Повязанные официальным марксизмом, наши большие и малые сусловы были бы тут же биты знатоками подлинного Маркса, и перестройка была бы приближена на десять лет. Вот это была бы катастрофа без всяких метафор. Задача обновления философской базы без прямого конфликта с марксизмом настолько сложна и нетривиальна, что и сегодня для ее решения не найдено приемлемого варианта. Это видно и по западным левым, и по нашей КПРФ, которая за 20 лет не смогла сказать ничего внятного о будущем «обновленном социализме».

Л.И. Брежнев рассудил настолько разумно, что сегодня это поражает. Это не могло быть сделано по расчету — тут здравый крестьянский смысл помог. Спорить с молодыми философскими талантами не стали, их рассовали в разные башенки из слоновой кости: М. Мамардашвили в Прагу, А. Зиновьева в Мюнхен, с другими тоже как-то договорились. «Подморозили» их. Решили все наличные средства бросить на то, что было поколению по силам, — отстроить и укрепить страну, насколько возможно, до прихода М. Горбачева.

В какой мере удалось выполнить эту программу? В очень большой. Можно спорить по мелочам, находить конкретные ошибки или упущения. Но в целом программу на три пятилетки надо считать удивительно компактной, системной и гармоничной. Вряд ли из нынешних умников кто-то смог бы сладить ее лучше. Это, кстати, видно из того, что «второе Я» Брежнева, исполнительный директор всей этой программы А.Н. Косыгин, за все время перестройки и реформы не получил от умников ни одного замечания. Хотели бы сказать про него гадость, но не нашли к чему прицепиться. Все вокруг да около: «застойный период, застойный период…».

Команда Брежнева-Косыгина выжала все, что могла, из стареющей плановой системы. Правильно сделали, что свернули «реформу Либермана»: если бы стали переделывать хозяйственный механизм, то потеряли бы темп и подошли к перестройке на спаде. А так, на «энергии выбега» системы, успели создать тот запас прочности, который позволяет нам «куролесить» уже в течение 20 лет и даже дает шанс вылезти живыми из этой ямы.

Так что выбор, который был сделан при участии и, видимо, под влиянием личных установок Брежнева, сводился к тому, чтобы перевести кризис мировоззренческих оснований советского строя в режим хронического медленного течения, а все силы бросить на конструктивную работу, задачи которой были ясны и кадры для которой имелись. Этот выбор был стратегически верным. Любой другой реально осуществимый вариант с большой вероятностью приблизил бы крах системы, но в любом случае резко ухудшил бы положение страны и народа в тот момент, когда этот крах наступит.

Вот поэтому наши разумные граждане так высоко оценивают «эпоху Брежнева». Тогда работалось легко, потому что делали заведомо нужные стране вещи. Более того, «казарму» нашего социализма расширили и прибрали так, что людям стало легче дышать, в буквальном смысле жить стало лучше, жить стало веселей. Милиция ходила без оружия, о дубинках и слезоточивых газах читали в газетах и считали это «пропагандой». В Крым и на Кавказ можно было ехать на машине с детьми и жить в палатке. Посмотрите сегодня на карту страхов среднего советского человека в «период застоя» и сравните с нынешней. Это был золотой век, который уже не повторится.

И никакого с этим нет противоречия в том, что люди жаждали перестройки: ведь кризис духовных оснований продолжал развиваться, хотя и в режиме хронической болезни. Его надо было преодолевать, и это была историческая задача нового поколения, которое ее не решило, а сорвалось в катастрофу. Это уже другая история, теперь уж надежда на новых молодых.

Давайте посмотрим, что было сделано за эпоху Брежнева (округлим ее до трех пятилеток 1966-1980 гг). Начнем с самых обыденных вещей. За это время был кардинально обновлен жилищный фонд страны. Было построено 1,6 млрд м2 жилья, т.е. 44% от всего жилья, что имелось в СССР к 1980 г. Новое жилье получили 161 млн. человек за три пятилетки. Если бы не эти колоссальные вложения, жилищный фонд РФ в 90-е годы XX в. просто рухнул бы, ветхие дома не пережили бы реформы, которая оставила жилье страны без капитального ремонта.

За эти три пятилетки было построено 2/3 инфраструктуры городов и поселков: водопровод, теплоснабжение и канализация. Стоимость этих систем такова, что сейчас экономика РФ не может даже содержать их, не то чтобы строить — инфраструктура быстро ветшает, и средств хватает только на аварийный ремонт.

В общем, именно в эпоху Брежнева быт подавляющего большинства граждан был поднят до стандартов самых развитых стран при отсутствии в СССР массовой бездомности, присущей этих самым странам. Другое дело, что «режим Брежнева» не смог объяснить нашим гражданам, чего стоит эта ценность, и они ее выплюнули — но это уже проблема мировоззрения.

В эпоху Брежнева было создано то развитое информационное пространство, в котором советский народ уже дозревал до связности современной нации. Он стал связан интенсивными потоками печатной информации, тираж журналов вырос в 3 раза, а их объем в листах в 4 раза. Сегодня постсоветское информационное пространство приобретает параметры, присущие племенам слаборазвитых стран. Средняя обеспеченность населения газетами снизилась в РФ в 7,3 раза, а, например, в Грузии в 137 раз. Вперед, в каменный век!