Мне бы в небо (СИ) - Митрофанов Даниил

А Галя договорилась с братом погулять вместе ещё и в это воскресенье. Конечно, если ему подпишут увольнительную, в чём сам Витя сомневался. Всё же драка в увольнительной, это большой залёт.

Из дома я вышел только в среду и сразу же отправился в Протасово. Всё же Игорь переживал и нужно было ему показать, что со мной действительно всё в порядке. Я полностью готов к прыжку и не подведу его. И пришёл я как раз в тот момент, когда курсанты ДОСААФа решили полетать. Как же я завидовал им в этот момент, с открытым ртом наблюдая, как дельфины набирают скорость и отрываясь от взлётной полосы, устремляются ввысь. Как они набирают высоту, делают несколько кругов. Как видно, что за штурвалом сидит новичок и ужасно нервничает. Но за его спиной находится опытный инструктор и одним своим окриком заставляет молодого взять себя в руки. В этот момент машина тут же прекращает вести себя, как необъезженная лошадь и превращается в эталон послушания. Не знаю, какой это курс, но летают ребята довольно паршиво. Впрочем, ничего другого от лётной школы ДОСААФ я и не ожидал. Все слышанное мною об их подготовке полностью подтверждалось и ничего более.

Если кто-то из этих ребят хочет связать свою жизнь с небом, то им обязательно нужно поступать в нормальное училище. Где из них быстро выбьют любые страхи. Ну а если этого не получится сделать, значит, небо не для этого человека. Тот, кто боится неба, никогда не станет хорошим пилотом.

А на моей практике попадались такие люди. В основном попадались те, кого заставляли идти учиться на лётчика родители. И им было совершенно плевать, чего действительно хочет их ребёнок. Мы сказали в лётное, значит, ты поступаешь в лётное. По себе прекрасно знаю, если тебя постоянно пытаются принудить к чему-нибудь, то с каждым разом тебе это становится всё более ненавистным.

— Нравится? — спросил меня подошедший Игорь. — Это уже выпускники.

— Тогда чего они летают, словно желторотые новички? Ты видел, чего в воздухе вытворяют. Когда поднялся заключительный дельфин, я думал его пилот сейчас вместо того, чтобы от земли оторваться рылом клюнет. А посмотри, как они машины неровно держат. Так что не нравится. Отвратительное зрелище. Хочется взять и каждому из этих горе пилотов таких лещей навешать, чтобы на всю жизнь запомнили. Благо, что никому из них не доверят управлять реальным самолётом. По крайней мере, не с такими навыками.

— Ишь, ты какой строгий. Вон сразу, сколько всего заметил, — рассмеялся Игорь. — Теперь мне понятно, почему ты так хочешь на пилота идти учиться. Ты живёшь полётами. У тебя сразу глаза гореть начали, когда ты за барахтаньем досаафовцев смотрел. Я даже думал, что ты сейчас побежишь к ним и попросишь дать прокатиться. Но ничего, посидеть за штурвалом я тебе не обещаю, но в небо мы с тобой обязательно вместе полетим. Не забудь завтра прийти пораньше, будем парашюты к прыжку готовить. Проверяющий из федерации парашютного спорта будет. Поэтому не подведите меня. У вас будет первый прыжок, а у меня тысяча трёхсотый. Можно сказать, юбилей.

— Не подведём. Ребята — все молодцы.

— Это, да. Тем более завтра с вами спортсмены из Тулы прыгать будут. Обмен опытом, показательные выступления и всё такое.

— Спортсмены — это хорошо, но небо всё же лучше. Так как к небу у меня пока доступа нет, побегу к своей девчонке.

— Обязательно побежишь. Сразу после тренировки, — рассмеялся Игорь.

На следующий день мы занимались укладкой парашютов, которые потом проверял Игорь и ещё один человек, которого нам представили, как инструктора из ВДВ. Почти все справились на отлично с первого раза. Только одному парню из нашей группы пришлось укладывать парашют второй раз. Погоду на завтра обещали отличную и в девять нас уже ждали на аэродроме.

— Страшно? — спросила у меня Галя, когда мы ехали в Протасово. Она решила своими глазами посмотреть, как я буду прыгать. Тем более Игорь её уже отлично знал и точно не будет возражать, если Галя подождёт меня на земле.

— Если скажу, что не страшно — совру. Но и если скажу, что страшно — тоже совру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это как? — удивилась Галя.

— Вот даже не знаю, как тебе объяснить. У меня сейчас весьма противоречивое состояние. Очень хочу подняться в небо и одновременно с этим страшно оказаться там под куполом парашюта. Одно дело летать в кабине и совсем другое вот так практически без всего.

— Так говоришь, словно знаешь, какого это летать в кабине самолёта, — рассмеялась Галя, а я лишь грустно улыбнулся ей в ответ.

Знаю. И очень хорошо. Вот только рассказать никому об этом не могу. И сам не знаю, хочется мне это сделать или нет.

— Я уверен, что в кабине самолёта буду чувствовать себя просто превосходно. А вот болтаясь на стропах парашюта...

— В таком случае для чего всё это?

— Для того чтобы повысить свои шансы при поступлении. Для того чтобы заручиться поддержкой человека, который может мне помочь в случае неудачи. Ну и для того, чтобы показать какой я крутой. Буду потом ходить перед девчонками красоваться.

— Перед какими ещё девчонками ты собрался ходить?! А ну, рассказывай! Вот ты у меня сейчас получишь.

Я уже не мог сдерживаться и рассмеялся, наблюдая, как негодует Галя. Поняв, что я просто шучу, она надулась и отвернулась к окну.

— Дурак! — выдала Галя и показала мне язык.

На аэродроме мы были в половине девятого. Все наши ребята уже собрались. И было прекрасно видно, как мы все нервничаем. Неуклюжие шутки, подколки и нервные смешки. Всё это прекрасно выдавало наши настоящие эмоции. Но мы же мужики и не должны никому показывать свой страх. Особенно спортсменам, которые также уже были на аэродроме.

Также здесь уже стоял Ан-2, из которого нам и предстоит прыгать. А рядом на расстеленном брезенте нас дожидались наши парашюты.

Нас было десять человек и десять человек спортсменов. Инструктора переговорили между собой и решили разделить нас на две равные группы. Прыгать мы будем по пять новичков и пять опытных. Все спортсмены уже были опытными парашютистами, за спиной у каждого было не по одному десятку прыжков. И вот таким образом нам хотели помочь. Хотя мы, наоборот, ещё сильнее начали нервничать. Одно дело находится в самолёте с уже знакомыми ребятами, с которыми ты занимался и знаешь, что им страшно так же, как тебе. И совсем другое с парнями, которых видишь впервые. И для которых ты неумеха, трясущийся даже на земле. Но выбора у нас просто не было.

После деления на команды мы надели каждый свой парашют. Инструктора ещё раз проверили его подгонку, провели краткий инструктаж и велели нам ожидать команды.

Игорь куда-то убежал и через пару минут пришёл вместе с пилотом, который сперва осмотрел самолёт и потом скрылся в кабине.

Первыми выпало прыгать группе, в которой находился я. И это было очень хорошо. Ожидание — это всегда самое плохое, что может быть. А так прыгнул и всё, можешь быть свободен. Не нужно больше волноваться и всё такое. К тому же вместе с первой группой будет прыгать Игорь.

И вот нам дали команду садиться в самолёт. Мне досталось четвёртое место от двери. Соответственно и прыгать я буду четвёртым. Первыми из самолёта выбрасывают тех, у кого больше вес. Тяжелее меня оказалось три человека. Двое из опытных и один наш Денис Чурин. Ему же и выпало прыгать первым. Я видел, как парня колотит от страха. И я его прекрасно понимал.

Пилот запустил двигатель, и Игорь сел на место второго пилота. И вот мы начали медленно набирать скорость. Затем лётчик вывел двигатель на взлётный режим и мы, с ощутимым ускорением, стали разбегаться для взлёта. Буквально несколько секунд и самолёт отрывается от взлётной полосы, а вместе с этим приходит непередаваемое чувство полёта. В этот момент страх полностью исчез и я начал наслаждаться полётом. Как же это приятно вновь оказаться в небе, пусть даже в качестве пассажира, которого совсем скоро выкинут из самолёта.

Самолёт начал кружить над аэродромом, набирая высоту. Но что это за высота восемьсот метров? Мы все поднимались и поднимались. И вот самолёт набрал нужную высоту. Пилот прибрал режим работы двигателя, стало немного тише. Уже все постройки на земле казались очень маленькими, а людей и вовсе не возможно разглядеть. Денис, вообще зажмурился и не хотел смотреть на землю. Зато опытные ребята всячески старались поддержать нас. Рассказывая, как это потрясно чувствовать себя в небе.