Бункер. Смена - Хауи Хью

— Я имел в виду… — Дональд болезненно сглотнул. — Почему я… не сплю?

Он едва не сказал «живой». Санитары переглянулись, помогая перебраться из кресла на нижнюю койку. Кресло разок скрипнуло, когда его выкатили в коридор. Человек, везший его, задержался в дверях. Из-за его широких плеч проем казался узким.

Санитар взял руку Дональда, прижал два пальца к льдисто-голубым венам и беззвучно зашевелил губами, считая. Другой бросил две таблетки в пластиковую чашку и стал свинчивать колпачок с бутылки с водой.

— Это не потребуется, — произнес силуэт в дверях.

Санитар с таблетками оглянулся, когда седой вошел в комнатку, заместив в ней часть воздуха. Комната съежилась. Дональду стало труднее дышать.

— Вы Айсман… — прошептал Дональд.

Седой махнул санитарам.

— Оставьте нас на минуту, — велел он.

Тот, что считал пульс, закончил и кивнул второму. Из чашки достали неиспользованные таблетки. Лицо старика что-то пробудило в Дональде, пробившись сквозь мешанину видений и снов.

— Я вас помню. Вы Айсман. Ледяной Человек.

Блеснула улыбка, такая же белая, как и волосы. Возле глаз и губ появились морщинки. В коридоре скрипнуло увозимое кресло. Дверь со щелчком закрылась. Дональду показалось, что он услышал, как запирается замок, но у него время от времени стучали зубы, а слух еще не восстановился полностью.

— Турман, — поправил его седой.

— Помню.

Он вспомнил его офис — тот, что наверху. И какой-то другой офис, вдали от первого, там, где все еще шли дожди, росла трава и раз в году цвели вишни. Этот человек когда-то был сенатором.

— То, что ты помнишь, — это загадка, которую нам необходимо разгадать. — Старик наклонил голову. — Но пока даже хорошо, что ты помнишь. Нам нужно, чтобы ты помнил.

Турман прислонился к металлическому комоду. Старик выглядел так, словно несколько дней не спал. Волосы взъерошены — Дональд помнил, что прежде у него была другая прическа. Под грустными глазами появились темные круги. Турман смотрелся намного… старше.

Дональд уставился на свои ладони. Из-за пружин в койке создавалось впечатление, будто комната раскачивается. Он снова быстро взглянул на скверно выглядящего человека, помнящего свое имя и желающего быть свободным.

— Меня зовут Дональд Кини.

— Значит, ты помнишь. И ты знаешь, кто я?

Седой достал сложенный листок бумаги и подождал ответа.

Дональд кивнул.

— Хорошо. — Турман повернулся и поставил листок «домиком» на комод. — Нам надо, чтобы ты вспомнил все. Прочитай этот отчет, когда туман в голове рассеется, и проверь, не пропущено ли там что-нибудь. Когда желудок у тебя успокоится, я велю доставить тебе нормальный обед.

Дональд помассировал виски.

— Тебя не было с нами какое-то время, — сказал Турман и постучал в дверь.

Дональд пошевелил голыми пальцами по ковру. К ногам возвращалась чувствительность. Дверь щелкнула, прежде чем открыться, и сенатор вновь заслонил свет из коридора, на мгновение превратившись в силуэт.

— Отдохни, а потом мы вместе найдем ответы. Тут кое-кто хочет с тобой увидеться.

Комнату заперли быстрее, чем Дональд успел спросить, что он имел в виду. Когда Турман вышел, а дверь закрылась, Дональду показалось, что в маленьком помещении стало легче дышать и прибавилось воздуха. Он несколько раз глубоко вдохнул. Собравшись, он ухватился за раму койки и с трудом встал. Постоял несколько секунд, пошатываясь.

— Найдем ответы, — повторил он.

Кто-то хочет с ним увидеться…

Он покачал головой, из-за чего все вокруг завертелось. Можно подумать, у него есть какие-то ответы. У него есть только вопросы. Он вспомнил, что разбудившие его санитары говорили что-то о проблемах в бункере. Он не мог вспомнить, в каком именно. Но почему его разбудили ради этого?

Он неуверенно подошел к двери, повернул ручку, убедился в том, что уже знал. Шагнул к комоду, на котором стоял сложенный листок.

— Отдохни, — повторил он и посмеялся над таким советом. Как будто он сейчас в состоянии заснуть. Ему и так кажется, что он проспал целую вечность. Он взял листок и развернул его.

Отчет. Дональд его вспомнил. Это была копия отчета. О молодом мужчине, совершившем ужасные поступки. Комната вокруг зашаталась: ему вспомнились растоптанные и умирающие люди и то, как он отдает ужасный приказ. Как в каком-то далеком прошлом на него смотрит множество лиц из коридора.

Дональд заморгал, избавляясь от слез, и уставился на трясущийся в руке отчет. Так это он его написал? Он помнил, что подписывал его. Но внизу стояло не его имя. Почерк был его, но имя чужое.

Трой.

У Дональда онемели ноги. Он потянулся к койке… но рухнул на пол, когда на него нахлынули воспоминания. Трой и Элен. Элен и Трой. Он вспомнил свою жену. Увидел, как она исчезает за холмом, рука поднята к небу, откуда падают бомбы, а сестра и какая-то темная и безымянная тень тянут его назад. Как люди скатываются по склону, исчезая в глубокой яме, наполненной белой дымкой.

Дональд вспомнил. Он вспомнил все, что помог сделать с миром. Да, был там проблемный парень в бункере, полном мертвецов, ученик в серверной. Тот парень погубил двенадцатый бункер, и Дональд написал отчет. Но сам Дональд… что сделал он? Он убил намного больше людей, чем в одном бункере, он составлял планы, которые помогли погубить мир. Когда он вспоминал, отчет в руке дрожал. А капавшие на бумагу слезы были бледно-голубыми.

30

Несколько часов спустя врач принес ему суп, хлеб и высокий стакан с водой. Пока врач занялся его рукой, Дональд жадно набросился на еду. Глотать горячий суп было наслаждением. Он проскальзывал в желудок и согревал все тело изнутри. Дональд откусывал хлеб и запивал его водой. Он ел с отчаянием человека, постившегося столько лет.

— Спасибо, — поблагодарил он, не переставая жевать. — За еду.

Измерявший артериальное давление врач взглянул на него. Он был старше Дональда, крепкого сложения, с пышными кустистыми бровями и пушком редких седых волос, прикрывавших череп наподобие облачка на вершине горы.

— Я Дональд, — представился он.

Врач недоуменно нахмурился. Его серые глаза уставились на планшет с записями, словно решая, кому нельзя верить — пациенту или написанному на листке. Стрелка манометра подергивалась в такт пульсу Дональда.

— А вы кто? — спросил Дональд.

— Я доктор Снид, — ответил врач, чуть помолчав, но без уверенности.

Дональд сделал большой глоток воды, радуясь, что она комнатной температуры. Никогда больше он не захочет, чтобы внутри него оказалось что-то холодное.

— Откуда вы?

Врач, затрещав «липучкой», снял манжету с руки Дональда.

— С десятого этажа. Но работаю в офисе смены на шестьдесят восьмом.

Он уложил прибор в сумку и сделал запись на листке в планшете.

— Нет, я хотел спросить, откуда вы. Ну, понимаете… где вы жили… до того?

Врач похлопал Дональда по колену и встал. Планшет он повесил на крючок на двери.

— В ближайшие несколько дней у вас могут быть легкие головокружения. Дайте нам знать, если начнутся любые судороги, хорошо?

Дональд кивнул. Он вспомнил, как ему уже давали такой же совет. Или это было во время предыдущей смены? Возможно, совет повторяли для тех, у кого случались трудности с воспоминаниями? Но он таким не будет. Не в этот раз.

В дверном проеме появился силуэт. Дональд взглянул туда и увидел Турмана. Он ухватил поднос с едой, чтобы тот не соскальзывал с коленей.

Ледяной Человек кивнул Сниду, но это были не их имена. «Это Турман», — напомнил себе Дональд. Сенатор Турман. Он это знал.

— У вас найдется минутка? — спросил Турман врача.

— Конечно.

Снид взял сумку и вышел в коридор. Щелкнул дверной замок, оставив Дональда наедине с супом.

Он постарался есть тихо, пытаясь что-то разобрать из бормотания за дверью. «Турман», — снова напомнил он себе. И не сенатор. Сенатор чего? Те дни уже в прошлом. Дни, когда Дональд делал чертежи и планы.