Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка - Владимир Тимофеев

— Уши, б…, уши! — заорал майор, бросаясь в сторону в надежде уйти от близкого разрыва светошумовой "Зари". Оторопевший Марик целую секунду смотрел, как командир ныряет за баррикаду из столов и ящиков, прижимая ладони к ушам, как что-то кричит ему, как пытается прикрыть зажмуренные глаза локтями… Лишь через секунду, через одну долгую секунду смысл происходящего, наконец-то, дошел до недоумевающего красноармейца. В тот миг, когда сильный, ломающий барабанные перепонки грохот и яркий слепящий свет целиком заполнили просторное помещение заброшенного чердака.

* * *

Зрение возвращалось с трудом, слух — тоже. И хотя Марик в последний момент успел-таки опустить веки и зажать уши ладонями, прилетело ему все же неслабо. В голове что-то гудело, и все звуки окружающего мира казались невнятным бормотанием. Сквозь калейдоскоп цветных пятен в глазах проступила картинка. Здоровенный бородатый мужик в камуфляже, щурящийся на привязанного к стулу красноармейца. Одним глазом бородач косил куда-то в сторону, за массивный шкаф, а оружие в его руках было направлено прямо на Кацнельсона.

— Не балуй, — пробубнил здоровяк, заметив, что очнувшийся пленник заерзал на стуле, и недвусмысленно качнул стволом.

Кацнельсон перестал возиться и попытался оценить обстановку. Да, их, несомненно, повязали. Причем очень быстро и без вариантов. "Как? И откуда здесь взялись бандиты? Ведь по лестнице они пройти не могли, а на крыше Свиридяк дежурил. Там вроде тихо было. Может, его ножом порешили, когда наружу выходил или… Черт, черт, черт! А вдруг он заодно с гадами этими!?"…

И, словно бы отвечая на невысказанный вопрос, за шкафом раздался голос Тараса. Злой, торжествующий:

— Ну что, Васильич, оклемался?

— Сука ты, Тарас. Жаль, раньше не допер, что "фашам" продался.

Бойко сплюнул выбитым зубом и хмуро взглянул на ухмыляющегося особиста. Левая рука майора висела плетью, а сам он сидел, привалившись к стене, пристегнутый наручниками к стальной трубе отопления. Карманы разгрузки были пусты, пистолет и бинокль Тараса вернулись к хозяину, а "драгуновкой" завладел бородатый бандит, маячивший перед шкафом. Еще один небритый субъект в зеленой бандане контролировал дверь на крышу.

Довольный Свиридяк прошелся туда-сюда, заложив руки за спину, а потом вновь повернулся к своему бывшему соратнику.

— Хм, продался, говоришь? — Тарасу явно хотелось поговорить, растягивая миг триумфа. — Да нет, майор. Продаваться мне ни к чему. Я сам, кого хочешь, куплю. Ты что ж, думаешь, Тарас Свиридяк — это так, пешка в чужой игре? А? Васильич?

Майор посмотрел исподлобья на торжествующего Тараса и передернул плечами. Для себя он выхода уже не видел. Но надежда еще оставалась. На сержанта и на летчика. "Про самолет этот козел точно не знает. А, значит, что? Правильно. Тянем время". Прерывая подзатянувшуюся паузу, Бойко ответил вопросом на вопрос:

— А ты себя никак слоном считаешь? Или, может, ферзем?

Свиридяк расхохотался:

— Ферзем? Скажешь тоже. Нет, майор, выше бери. Я не фигура, я — игрок. Кстати, забыл представиться. Тарас Свиридяк, старший дознаватель "охранных отрядов". Так что прошу любить и жаловать.

— Да плевать мне, кем ты там у "фашиков" числишься. Сволочь ты, Тарас, и больше никто.

— Сволочь, конечно, — притворно вздохнув, согласился Тарас. — Сам понимаешь, работа такая. А ты, Васильич, тоже непрост оказался. Не думал я, что у тебя целый танк имеется. От всех ведь скрывал, нехорошо это как-то. Ну да ничего, дела прошлые. А к тебе я предложение одно имею. Хочешь знать, какое?

— Предложение? — усмехнулся майор. — Что ж, валяй, выкладывай. К себе, небось, подпевалой звать будешь?

— Фу, как грубо. Подпевалой. Нет, не подпевалой, замом к себе зову, по боевой подготовке. Новых бойцов обучать. А то покрошил ты их сегодня немеряно. Армию-то нашу восстанавливать надо.

— Хм, интересно-интересно. А фюреру своему что скажешь? Думаю, он тебя за сегодняшние потери по головке-то не погладит.

— Брось, Васильич. Ты ж не дурак, сам понимаешь, что мне этот фюрер до одного места. Я, если хочешь знать, вождей как перчатки меняю. Да и, вообще, давно мне пора из тени выйти. Задолбала уже анархия, и власти местные задолбали — порядок здесь нужен, железный. Понял, майор?

— Понял. Вот только как со спонсорами забугорными быть? Им-то порядок твой на хрен не сдался.

— Молодец, майор. Правильно мыслишь. Но все равно, главного ты так и не понял. Спонсорам на нас глубоко насрать. Им только земли наши нужны, чтоб кукурузу свою тут выращивать. А кто правит, да какие порядки, им это всё фиолетово. Лишь бы денежки капали, да продукция шла. Вот на этом я их и подловлю, — тут Тарас на секунду прервался, принял горделивую позу и с пафосом продолжил. — Веришь, не веришь, а я за Россию стою! За великую Россию, от океана до океана, от южных гор и, как говорится, до северных морей. Вот так вот. Путь, правда, долгий будет. И кровавый. Но начну я его отсюда!

Свиридяк перевел дух и вопросительно уставился на майора:

— Ну что, Васильич, ты со мной? Вместе, за Россию, а? Как тебе такой расклад?

Бойко помолчал немного, подвигал челюстью и, как бы собравшись с духом, медленно проговорил:

— Что ж, убедил. Почти. Одного только не пойму, как ты меня контролировать будешь? Обману ведь, и не узнаешь.

— О! С этим все просто, — прищурился Свиридяк. — Ты ж у нас человек сентиментальный, семья у тебя. Ольга, Антон. Я ведь давно про твой склад в военгородке знаю. Вот только до поры не лез туда. А сегодня, — Тарас демонстративно посмотрел на часы, — точнее, прямо сейчас…м-м, парни мои, скорее всего, уже добрались дотуда. А мужики у меня хваткие, с молодняком справятся как-нибудь. Так что, извини, Васильич, но за детишками твоими теперь я следить буду. Хорошо следить.

Скрипнув зубами, майор рванулся вперед в попытке достать ногой бывшего особиста, но тот ловко отскочил в сторону и рассмеялся:

— Не зря, выходит, я тебя к трубе пристегнул. Знал ведь, что нервничать будешь. Предложение, кстати, в силе. Торопить не буду. Посиди тут пока, подумай.

— Да пошел ты, тварь… Разные у нас с тобой России. И в моей для тебя места нет. Понял, гнида?

— Ну что ж, нет так нет. Сам выбрал.

Тарас повернулся к бородатому и уже открыл было рот, собираясь отдать какой-то приказ, но в этот момент за окном что-то протяжно загудело, заскрипело и через пару секунд разорвалось с оглушительным грохотом. Клубы поднявшейся от самой земли пыли достигли окон техэтажа, и волна уплотнившегося воздуха ударила по стенам. "Молодец сержант, обвалил-таки хибарку!".

Растерявшийся Свиридяк невольно присел, а потом резко выпрямился и злобно просипел прямо в лицо майору:

— Сука, б… Зубы мне, значит, заговаривал. Ну ничего, отольются кошке мышкины слезы. На куски твоих резать буду, слезами кровавыми умоются.

Отряхиваясь и отплевываясь, он кинулся к выходу, но у самой двери приостановился и коротко бросил небритому:

— Этих двоих — в расход. Потом вниз и на базу. Транспорт сами найдете.

Небритый кивнул, а когда дознаватель скрылся в проеме, почесал бандану и поинтересовался у бородатого:

— Слушай, Аслан, я чот не понял, где мы тут транспорт найдем? Все ж машины этот чертов танк расхреначил.

— Найдем, — проворчал бородач. — Там, за забором… ну, к реке который, я там мотоцикл заныкал. Босса на нем с утра в Орловку возил. Как знал, что пригодится. Вертушку-то, небось, босс под себя забрал, ну а мы… мы не гордые, мы и на байке могём. Но ничего, зато с ветерком.

— А, тады живём, — тип в бандане довольно ощерился и мельком глянул на привалившегося к стене майора. — Ну чо, этих сразу грохнем или вначале распишем малёхо?

— Хм? Босс сказал — в расход.

— Ну а я чо, против, что ли? В расход, так в расход. Тока щас прямо или через час, без разницы.

— Я те дам через час, — рявкнул бородатый. — Жрать охота, а тебе лишь в игрушки играться. Ладно бы, девок каких поймали, я б тогда и пару часов не жрамши перетерпел. А тут — тьфу, вояка старый да жидёнок. Тоска.

— Ну, не скажи, не скажи, — протянул небритый. — С воякой-то, конечно, да, интересу никакого. Пристрелим и ладно. А вот с жидёнком можно позабавиться.

— Ты с ним, как с девкой, забавляться хочешь или… как девка? — заржал Аслан.

— Да иди ты… — озлобился второй бандит. — Я те чо, педик что ли? Шкурку с него по лоскуточку сниму и хватит.

— О, вот это дело, уважаю… Ладно уж, забавляйся. Минут за десять управишься?

— Управлюсь.

Бородатый отошел от шкафа, пропуская небритого, а потом прислонился к простенку и принялся наблюдать. Одним глазом — за пристегнутым к трубе майором, а другим, с гораздо большим интересом, — за напарником. Небритый же вертлявой походочкой подошел к связанному Кацнельсону и присел на корточки.

— Привет, козлик. Я — Чича, — представился он пленнику. Марик в ответ промолчал.