История третья. Так не бывает - Женя Сергеева

весь реласакционный набор в ванной.

Еще несколько движений и Тим хрипло рычит, почти кричит, изливаясь на мой живот, содрогаясь и сжимая так, что задыхаюсь вместе с ним.

Потом он только перекатился на бок, ослабив хватку, но не выпуская.

Так и лежали, лаская друг друга успокаивающими поддерживающими движениями, до тихого, глубоко сна. Он остался. Я не была против.

Глава 18. Это было слишком хорошо, чтобы продолжаться вечно

Полторы недели, ровно полторы недели продолжалось то самое "безоблачное счастье". Сладкая нега влюбленности, которую описывают в романах и какая присуща едва-едва зарождающимся более глубоким чувствам.

Эйфория, в которой я плавала отдавала странностью и невозможностью. Не то, чтобы я вообще никогда не испытывала подобных чувств. Имела место быть и первая — безумная, страстная и, как и у многих, безответная любовь. Когда я настолько терялась в собственных ощущениях, что успела совершить практически все глупости и сделать все те вещи, которые присущи подростковому возрасту и на какие ты никогда не решишься, став постарше.

Больше сознательности.

Меньше бесшабашности, безбашенности и ощущения, что вся жизнь еще впереди и любой твой поступок совершался без оглядки и без прагматических мыслей: а что потом?

Безуминка.

Черти в глазах и неверие.

Неверие в то, что сегодня утром я проснулась счастливой, и вчера, и позавчера. В то, что рядом на подушке обнаружилась роза, розовая, на длинной ножке. Интересно, кто опять вскрыл замок без ключа?

Деятельность моих мужчин вызывала все больше интереса и откровенных опасений. Слишком уж специфические навыки я обнаруживала у них день за днем. Единственный, о ком могла сказать что-то внятное — Саша. У него своя фирма, связанная с IT технологиями, в том числе с продажей комплектующих.

А вот остальные двое так и оставались темными лошадками.

Вчера — букет красных георгин — Глеб? Сегодня — роза, Тим?

Тим.

Он даже не стал уходить, пил на моей кухне мой кофе и листал страницы с новостями на планшете. Остановившись у вход на кухню оперлась о косяк плечом.

Тим выглядел необычно: в костюме, в очках, только волосы не столько дополняли, сколько смягчали всю картину, придавая строгости выражению лица и серьезному образу небрежности.

Я смотрела и улыбалась. Он же уже дано понял, что я уже проснулась, еще когда шла по комнате, но делал вид, что не замечает, давая время налюбоваться, насмотреться, впитать в себя. Я любила на него смотреть, когда он был таким, любила смотреть на Глеба, босого, потного, обнаженного по пояс, когда он занимался на турнике в нашем дворе, любила смотреть на Сашу, когда он работает, сосредоточенно нахмурясь, наблюдать, каким отрешенным и одновременно цепким становится его взгляд.

Наслаждение каждой минутой, каждой секундой, каждым взглядом, прикосновением.

Я уже знала, что сейчас будет, за эти полторы недели мы притирались, обменивались привычками, изучали друг друга. Не в плане физиологии — в интиме царили ишь и гладь.

А в плане эмоций, желаний, банальное нравится-не нравится.

Сейчас я уже знала, что Тим любит крепкий горький кофе, но обязательно вприкуску с рафинадом. Глеб обожает креветки. А Саша — любые ягоды. Он радовался им, как ребенок и готов был поглощать килограммами.

Улыбка. Не та, что с журнала. Немного кривоватая, некрасивая, но притягательная. На нее хотелось смотреть еще и еще. Хотелось подойти и прикоснуться кончиком языка к выступающему справа острому клыку, почувствовать насколько он острый. Сдерживало то, что я еще не умывалась.

Тима же не сдерживало ничего. Все еще улыбаясь, подошел вплотную и с наслаждением втянул в себя воздух около моей шеи, вызывая мурашки по спине и приятное покалывание в том месте, что должен был вот-вот коснуться, но не касался.

Ощущение желания прикоснуться, такое естественное, легкое, требовательное. Если позволить ему исполниться, то оно перерастет в потребность прижаться, почувствовать все выпуклости и впадинки на его сильном, жилистом теле. Руками вцепиться в жестковатые, гладкие волосы и уже не сдерживать ни его, ни себя.

— Доброе утро, — Тим все-таки прижался губами, но к щеке, чем вызвал легкое негодование.

— Доброе, спасибо за цветок. Красивый. Только почему опять при помощи отмычки, аки тать? — Потянулась и перехватила чашку Тима у него пред носом. Тим улыбнулся и с неудовольствием цыкнул. Это настолько не соответствовало его профессорскому внешнему виду, что вызвало смех.

— А так интереснее. — С чертями в серых глазах сообщил мужчина.

— Какие планы на вечер? — Сразу же поинтересовался он, не дав задать следующий вопрос или пуститься в нудные нотации.

— Вы. — Улыбнулась в свою очередь, откровенно разглядывая длинные ноги в брюках.

— Это не может не радовать. — Глаза Тима ощутимо потемнели. Самые невероятные из всех, что я видела за свою жизнь. Слишком светлые, они всегда темнели от сексуального желания и становились почти белесыми, когда Тим злился. — И если ничего особенного ты не планировала, тогда я заеду за тобой после работы. — Тим внезапно стал серьезным. — Пора тебе, наконец, узнать, с кем связалась. и еще. опознать тех двоих, что на тебя напали.

Настроение неумолимо портилось. Что такого скрывают Тим и Глеб, что меня должно оттолкнуть?

— Ты их вычислил? — Если бы не предыдущие слова, то этой новости я бы обрадовалась. Сейчас же радость интенсивно разбавлялась тревогой.

— Да. Случайно. И тем неприятнее было, когда оказалось, что это мои люди… В некотором роде.

— Твои люди?!

— Все вечером, а сейчас мне уже пора лететь. — Тим быстро клюнул меня в губы и направился к входной двери. — Не задерживайся, к шести буду ждать у входа.

***

— Ты только посмотри, какой страшный! Ой, Лен, а это не тот Сашин друг, который тебе двери открывал? — Жизнерадостный голос Иринки отвлек от цифр, которые сегодня напрочь отказывались со мной работать. Они не складывались, не вычитались, не сводились и вообще устроили локальную революцию.

Я устало потерла виски и перевела взгляд на время, высвечивающее в нижнем правом углу монитора.

— Твою ж! Прозевала! — Подскочив, заметалась