Нечто в лодке по ту сторону озера... - Максим Перфильев

13.

В этом мире можно пострадать по трем причинам. Можно пострадать за правду — приняв правильное решение и объявив войну с несправедливостью. Можно пострадать по случайности — просто потому что, ну, вот как-то вот так получилось, а ты рядом оказался. А можно пострадать за зло, которое ты сам когда-то совершил. Причем, страдая за правду, ты всегда будешь осознавать, что тебе в действительности нечего стыдиться, и когда-нибудь тебя будут прославлять как героя. Страдая по случайности, ты всегда будешь осознавать, что кто-то за твои страдания должен рано или поздно тебе же заплатить. А, страдая за зло, ты всегда будешь осознавать, что твои страдания — это всего лишь закономерность — всего лишь наказание — возмездие — всего лишь восстановление гармонии и баланса, восстановление равновесия, восстановление справедливости. Кто-то может сказать: "Нет никакого равновесия". Нет, есть. Это как с маятником: теоретически при отсутствии внешних, диссипативных, консервативных или других каких-либо сил, можно вывести маятник из состояния равновесия, и он в него никогда уже не вернется. Но это только в теории. На практике же оказывается, что всегда существуют силы, которые действуют на маятник, и которые рано или поздно, но вернут его в состояние равновесия. Нарушая баланс всегда нужно понимать — баланс будет восстановлен любой ценой. И чтобы что-то получить, нужно сначала что-то отдать. Но, как известно, отдавать долги намного менее приятное занятие, чем получать их.

Осознание несправедливости причиняет боль — производит в душе резонанс. Это как рефлекс — отчасти безусловный, отчасти — выработанный. Многие люди утверждают, что справедливости, как таковой не существует. Но — во-первых, мы уже о ней говорим, а во-вторых, — осознание отсутствия несправедливости всегда будет причинять человеку боль, а боль — наиболее значимая сущность во вселенной и, как известно, самый верный способ заставить человека что-то делать. Ты поймешь, насколько реальна справедливость, когда кто-то потребует от тебя ее восстановления.

Мне никогда не было сильно жалко женщин, которые решились пойти на аборт — и в результате как-то так получилось, что им удалили матку. Не хочешь иметь ребенка — не будешь иметь его. Конечно, я всегда понимал, что ситуации в жизни бывают разные — в том числе и очень сложные, бывают и изнасилования, и невозможность выносить плод, и вероятность смерти матери при родах, и даже внематочная беременность. И в каждой ситуации необходимо действовать по-разному. Но есть одна истина: чем проще твоя жизненная ситуация, тем сложнее тебе будет оправдаться потом за принятое тобой решение. А одной из основ греха всегда была неизменная мерзкая черта человеческой сущности — попытка построить свое счастье за счет другой жизни.

Безусловно, человек часто страдает и от принятия казалось бы правильных решений. И даже поступая благородно и в соответствии с понятиями справедливости — терпит потом от этого зло. Но все же это лучше, чем пострадать за неправильный поступок. Потому что страдание за преступление — это есть возмездие, это наказание и это то, как должно быть, и здесь нет места жалости или сочувствию. А страдание за правду — это то, чего быть не должно, и рано или поздно за это придет компенсация. И, как в залог этой компенсации, на земле всегда остается чувство горечи и обиды — чтобы никто никогда не смог забыть того, что где-то здесь произошла ошибка, где-то здесь произошла несправедливость — и когда-нибудь ангел, а возможно, и Сам Бог спустится на землю и исправит эту ошибку. И не утихающая боль и резонанс в душе, который производит осознание несправедливости — нужны всего лишь для того, чтобы ангел смог найти дорогу.

Мы со Славой сидели вечером на скамейке в каком-то сквере, и тихо-мирно, никого не трогая, обсуждали боевые действия, недавно начавшиеся и уже успевшие закончиться на Северном Кавказе. Маленькая страна, власть в которой, аккуратно была установлена супер-пупер-мупер мировой державой США, решила вернуть себе назад территорию, жители которой по определенным соображениям некогда отделились от этой маленькой страны и установили свое собственное управление. По крайней мере, так нам преподносили эту историю средства массовой информации. У меня не было своего мнения на этот счет, так как я был слишком далеко и реально не знал, что там на этом Кавказе происходило. Тем более я не знал, что происходило в кабинетах глав государств и министров, и какая реально ведется политика. Очевидно, что Россия, имея во всем этом какие-то свои интересы, не хотела позволить маленькой стране, вернуть назад себе эту территорию, видимо, у России были на нее какие-то свои планы. Начался конфликт интересов. Средствами массовой информации это преподносилось, как стремление США подобраться поближе к российским границам, используя для этого в качестве предлога интеграцию на Кавказе. Я действительно не брался судить о том, что же происходило на этом Северном Кавказе и у кого какие были интересы. Я не доверял СМИ и тем более тому, что говорили политики, но по каким-то причинам я больше склонялся к той точке зрения, которая преобладала в нашей стране, хотя опять же, к суждению обо всех этих событиях подходил с большой осторожностью. Я знал, что политика редко бывает чистой, и что все правители, ища какой-то собственной выгоды, всегда готовы поступиться жизнями сотен и тысяч… и даже миллионов своих людей.

Я сидел на скамейке в согнувшемся положении, с засунутыми в карманы куртки руками, и тупо смотрел прямо перед собой в одну точку, не имея при этом особого желания отражать что-либо, что происходило вокруг меня в радиусе дальше, чем на пару метров.

— Реально, не закончилась бы щас эта война — свалить бы на нее, отвлечься хоть от всего этого дерьма, от всех этих проблем, которые здесь, — произнес я.

— Думаешь, там всякого дерьма меньше? — ответил Слава после некоторой паузы.

— Хм… фиг знает, — пожал я плечами, — Там хоть как-то понятно, война, там, сражаешься за что-то. А здесь чо? Быдлятник какой-то. Люди себя ведут как говно последнее. На Пасху все бухие валяются под заборами в собственной же блевотине и кричат при этом "Христос воскресе"… Причем православная церковь — как будто ваще не существует этой проблемы, чисто, как будто бы ее нету, все прекрасно, и так и надо Пасху отмечать. Всякие чмыри ходят, наркоманы… лесбиянки… ха-ха-ха…

Здесь мы со Славой заржали.

Я сделал паузу, потом глубоко вздохнул и продолжил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});