О текущем моменте №8, 2002г. - Внутренний СССР

Мало что изменилось в жизненном укладе северокавказских племён и после революции, хотя НКВД и милиция жестоко карали за приверженность к рабовладению «гордых горцев». И многие из них с приходом на Кавказ немецко-фашистских войск встали на сторону третьего рейха не столько из ненависти к русским, сколько из нравственного согласия с законами расового фашистского государства, вожди которого пропагандировали рабовладение по отношению к неполноценным, как им привиделось, славянским народам. Чеченцы и другие племена Северного Кавказа решили, что теперь они могут держать в своих зинданах славян в качестве рабов на законных основаниях. Такое поведение представителей этих племён не было для них актом предательства, как считают многие наши правоведы, поскольку любое законодательство проистекает из нравственности самих народов и прежде всего их родо-племенной верхушки.

Сталин, прекрасно знающий жизнь и обычаи племён Северного Кавказа, проблему искоренения рабовладельческой нравственности (их и крымских татар) начал решать путём выселения их в равнинную часть СССР. И для того времени это было единственно верное решение, гарантирующее будущее этих племён с искоренением их приверженности к жестоким обычаям родо-племенной общности. Если бы чеченцы два-три поколения прожили среди народов, в которых рабовладение находилось под запретом не только с точки зрения законов, но прежде всего потому, что было для них нравственно неприемлемо, то в начале XXI века война в Чечне при всех интригах либерал-демократов вряд ли была бы возможна.

И психтроцкисты времён Хрущёва, вернувшие горцев в родные места спустя всего 10 — 12 лет после их переселения, знали что делали: они закладывали бомбу под будущее. Вернувшись в свои аулы, многие чеченцы взялись за старое: снова строили зинданы, снова воровали и перепродавали людей, снова выводили рабов в железных ошейниках на работы, и снова власти, как и до революции, за деньги закрывали глаза на эти позорные явления ХХ века. Эта склонность родоплеменной культуры к паразитизму на окружающих обществах нашла ещё одно свое выражение в последние годы существования СССР: когда его репрессивный аппарат перестал быть сдерживающим фактором, то остановка и ограбление транзитных поездов на перегонах Чечни стала местным «народным промыслом».

Сегодня многие наши борцы за права человека задают вопросы: за что страдают простые чеченцы, если людей воруют и продают лишь «бандиты-чеченцы»? Пусть они зададут себе другой вопрос: возможно ли в русской деревне такое явление, когда на полевые или какие-то другие работы в сельской местности кто-то из сельчан выводит человека в ошейнике раба? Такого «рабовладельца» забьют свои же или, по крайней мере, вызовут милицию для наведения порядка. В Чечне, в Ингушетии и Дагестане рабовладение по-прежнему норма. «Простые чеченцы» прекрасно знают, в каком доме содержали до войны и содержат сегодня в многочисленных зинданах пленных русских ребят в качестве рабов. Знают, но не только не обращаются к властям за пресечением этого позорного явления, но главное — в душе своей одобряют и считают это нормой. И будь у них деньги, многие бы из «гордых и свободолюбивых горцев» и сегодня приобрели бы рабов для выполнения тяжёлых работ в своём хозяйстве.

Конечно, в этой странной войне, которая длится почти 10 лет, много грязи, подлости и предательства. И многие представители высших эшелонов власти по-прежнему наживаются на крови своих соотечественников благодаря этой войне. Но есть в ней и благородные цели: искоренение остатков института рабства в пределах Русской многонациональной цивилизации. Это должны прежде всего понимать так называемые «простые чеченцы», которые по-прежнему считают рабовладение нравственно приемлемым. В XXI веке на земле не должно быть места рабству в любой форме, и пока этого не поймут «простые чеченцы», война в Чечне будет идти до полного искоренения этого позорного явления. Тот факт, что об этом позорном явлении в жизни горцев молчит правительство России, свидетельствует либо о его глупости, либо о его продажности и молчаливом попустительстве институту рабства. Русский солдат никогда за деньги хорошо не воевал и хорошим наёмником не был. Для полной и окончательной победы в любой войне ему нужна не просто чёткая и ясная идея, во имя которой он готов сражаться «не щадя живота своего», но прежде всего это должна быть великая праведная идея. Величие не всегда справедливо, справедливость — всегда велика! Америка великая страна, но никто не может сказать, что Соединённые Штаты — оплот справедливости в мире. Если Россия действительно хочет стать великой державой, то она должна стать прежде всего оплотом справедливости, а для этого ей необходима и подлинно великая идея. Идея борьбы с последними очагами рабовладения на земле — справедливая и великая идея.

9. Война в Чечне (а не с Чечнёй, потому что там собрались бандиты не только со всего бывшего СССР, но и со всего мира), идёт к своему завершению. Очередная троцкистская революция в современной России невозможна. В стране с появлением КОБы — концептуальная неопределённость, которую официальные политики пока предпочитают называть «политической неопределённостью». Так, например, участник «Круглого стола» «Литературной газеты» № 33 Андрей Рябов, член научного совета Московского Центра Карнеги в статье «Кто сказал “Поехали”?», анализируя начало предвыборной президентской кампании уже в этом году, пишет:

«Ранний старт — не признак силы, а, скорее, реакция на политическую неопределённость, правда, несколько иного рода, чем та, которая существовала при Ельцине. Ныне она присутствует скрыто и редко выплёскивается в информационное пространство. Неопределённость — на уровне непубличной политики. При Ельцине работоспособность и устойчивость политической системы обеспечивалась индивидуальными закулисными договорённостями, взаимными достаточно жёсткими индивидуальными обязательствами. Фактически государство базировалось на этих договорённостях. Они автоматически предполагали наличие арбитра. Функции президента были сведены к роли арбитра. Решение всегда принималось в нужный момент. Политическая система продолжала работать, несмотря на низкие рейтинги Ельцина и бесконечные скандалы вокруг “семьи”.

Сейчас другая ситуация. Основных политических игроков вокруг Путина (ту же “семью”, “питерских силовиков”, клан Чубайса) она не устраивает — они никак не могут понять, какую политику в конечном итоге и кем будет проводить президент, на кого он будет опираться. Нынешняя обстановка представляется им переходной к какому-то иному состоянию. Усиливается прессинг на президента с просьбой определиться: с кем он».

Другими словами, Путин — плохая фигура для составления алгоритма шахматной задачи на кооперативный мат. Да и в образы основных персонажей «Мертвых душ» он как-то не вписывается. И тем не менее, в последней неоконченной главе этой удивительной поэмы в прозе, он там присутствует. Но прежде чем показать это, укажем ещё на один персонаж поэмы, созданный гением Гоголя, который, по нашему мнению, может сломать всякую шахматную партию на кооперативный мат, снова придуманную закулисой для России. Речь идёт о миллионере откупщике Муразове Афанасии Васильевиче, который наставляет князя — генерала, приехавшего из Петербурга для наведения порядка в город, где происходят главные события поэмы. Он предлагает князю осторожность и осмотрительность при принятии решений и опору на то, что называется совестью и нравственностью в человеке:

«У русского человека, даже и у того, кто похуже других, всё-таки чувство справедливо. Разве жид какой-нибудь, а не русский. Нет, ваше сиятельство, вам нечего скрываться. Скажите так точно, как изволили передо мной. Ведь они вас поносят как человека честолюбивого, гордого, который и слышать ничего не хочет, уверен в себе, — так пусть же увидят всё, как оно есть. Что ж вам? Ведь ваше дело правое. Скажите им так, как бы вы не перед ними, а перед самим Богом принесли свою исповедь».

После долгой беседы с Афанасием Васильевичем князь выступил с речью перед всеми чиновниками города:

«В большом зале генерал-губернаторского дома собралось всё чиновное сословие города, начиная от губернатора до титулярного советника: правители канцелярий и дел, советники, асессоры, Кислоедов, Красноносов, Самосвистов, не бравшие, бравшие, кривившие душой, полукривившие и вовсе не кривившие, — всё ожидало с некоторым не совсем спокойным ожиданием генеральского выхода. Князь вышел ни мрачный, ни ясный: взор его был твёрд, так же как и шаг… Всё чиновное собрание поклонилось, многие — в пояс. Ответив лёгким поклоном, князь начал:

— Уезжая в Петербург, я почёл приличным повидаться с вами всеми и даже объяснить вам отчасти причину. У нас завязалось дело очень соблазнительное. Я полагаю, что многие из предстоящих знают, о каком деле я говорю. Дело это повело за собою открытие и других, не менее бесчестных дел, в которых замешались даже наконец и такие люди, которых я доселе почитал честными. Известна мне даже и сокровенная цель спутать таким образом всё, чтобы оказалась полная невозможность решить формальным порядком. Знаю даже, и кто главная пружина и чьим сокровенным… [1], хотя он и очень искусно скрыл своё участие. Но дело в том, что я намерен следить не формальным следованием по бумагам, а военным быстрым судом, как в военное время, и надеюсь, что государь мне даст это право, когда я изложу всё это дело. В таком случае, когда нет возможности произвести дело гражданским образом, когда горят шкафы с бумагами и, наконец, излишеством лживых посторонних показаний и ложными доносами стараются затемнить и без того довольно тёмное дело, — я полагаю военный суд единственным средством и желаю знать мнение ваше.