Раздвоение. Учебник для начинающих пророков - Илья Уверский

кажется, было что-то более важное, чем мартовские иды.

Ахматова: Да, все это очень странно. Хотя. Инквизитор… Возвращаясь к этому самому Инквизитору, про которого Вы спрашивали. Дело в том, что я частично прочитала это его чернокнижие…, этого, Пилата…

Пастернак: Чернокнижие?

Ахматова: Да, черновики. Заговорилась… Дело в том, что он написал перевернутое Евангелие, евангелие от дьявола. Евангелие для Христа, – антиевангелие для антихриста. Какое кощунство. Он перевернул кверху ногами каждую сцену евангелия, каждую притчу, каждую сценку, понимаете. И с каким изяществом, как тонко!

Пастернак: Ну, в наше время, этим никого не удивишь, тем более, что и первоисточник-то никто уже не читает. Сомневаюсь, что кто-то заценит. Хотя какая интересная идея. Думаете, Миша написал роман о пришествии антихриста, о конце света?

Ахматова: Я прочитала лишь часть. Очень странные картины. Как вспышки во тьме… Великий Инквизитор выходит на мавзолей на Красной Площади, вскидывает руку. Огромная толпа. Осужденные стоят рядом. Всадник «золотое копье» толкает речь. Принимает парад какой-то. 10 часов утра. До этого Пилат разговаривает с каким-то монахом, который предсказывает, что вскоре к Ершалаиму подойдут полчища молниеносных с Римскими орланами. Тьма накрывает Ершалаим. Да, тьма… Какие-то вспышки, прожектора тянутся в небо. Грохот взрывов. Страшный тайфун. Рядом Голгофа в двойном оцеплении. Казнимые сходят с ума и заживо умирают от жажды и голода. А этот маленький ручеек жизни. Его не хватает. Подмоги нет. И смерти нет. Защитники Голгофы просят пить, умирают один за другим от уколов в сердце с именем Кесаря на устах. В это время Пилат сидит в саду рядом с кровавой лужей и чего-то ждет… Ласточка какая-то… Все это меня тревожит… Пропал, пропал великий город, как будто и не было никогда его на свете…

Пастернак: Очень странные картины. Конец света? Эх, Миша, Миша… Вы действительно думаете, что он мог просто переделать Сталина в Пилата, Москву в Ершалаим, Сталинград в битву при Идиставизо, а наши настолько глупы, что пропустят все это?

Ахматова: Нет, конечно. Это довольно очевидно. Любой мало-мальски знакомый с Библией критик все сразу поймет. Миша писал в стол. Эти черновики хранятся у Елены Сергеевны, я думаю, они так и уйдут в небытие. Вы будете смеяться, но он туда и убийство Кирова и Берию включил. Какие-то выходки Есенина, смерть Маяковского. Страшные вещи…

Пастернак: И все это хранится у супруги Михаила Афанасьевича?

Ахматова: Да, она может дать вам почитать…

Пастернак: Помилуйте, ни в коем случае! Ей следует немедленно сжечь этот кошмар. Я надеюсь, про Ленина там ничего нет?

Ахматова: Вы будете смеяться. Книжка начинается с того, что в Москву из Германии прибывает черный маг Влад Дракула, убийца, шпион и отравитель. После небольшого переворота и истории с Ялтой, он заселяется в особняк Николая Второва, который пропал при странных обстоятельствах.

Пастернак: В Кремль?

Ахматова: Нет, это на улице Композиторов, помните Спасо-Хауз, затем он готовит бал у сатаны…

Пастернак: Вы про друга Михаил Афанасьевича, посла Вильяма Буллита? Анна Андреевна, прошу Вас, прекратите. Из Ленина сделать черного мага Дракулу, а из Кремля нехорошую квартиру! Какой ужас. И к тому же это плохая примета. Нельзя произносить имя нечистой силы…

– Борис Леонидович, Вас к телефону.

* * *

«Надя послала телеграмму в ЦК. Сталин велел пересмотреть дело… Потом звонил Пастернаку. Остальное слишком известно…

Бухарин в конце своего письма к Сталину написал: “И Пастернак тоже волнуется”. Сталин сообщил, что отдано распоряжение, что с Мандельштамом будет все в порядке. Он спросил Пастернака, почему тот не хлопотал. “Если бы мой друг-поэт попал в беду, я бы лез на стену, чтобы его спасти”. Пастернак ответил, что если бы он не хлопотал, то Сталин бы не узнал об этом деле. “Почему вы не обратились ко мне или в писательские организации?” – “Писательские организации не занимаются этим с 1927 года”. – “Но ведь он ваш друг?” Пастернак замялся, а Сталин после недолгой паузы продолжил вопрос: “Но ведь он же мастер, мастер?” Пастернак ответил: “Это не имеет значения”.

Борис Леонидович думал, что Сталин его проверяет, знает ли он про стихи, и этим он объяснил свои шаткие ответы.

…“Почему мы всё говорим о Мандельштаме и Мандельштаме, я так давно хотел с вами поговорить”. – “О чем?” – “О жизни и смерти”. Сталин повесил трубку».

(Анна Ахматова, Дневник, 8 июля 1963 года)

2. Агасфер

«– …скажите, как это убил? Кто убил?

– Иностранный консультант, профессор и шпион! – озираясь, отозвался Иван.

– А как его фамилия? – тихо спросили на ухо.

– То-то фамилия! – в тоске крикнул Иван, – кабы я знал фамилию! Не разглядел я фамилию на визитной карточке… Помню только первую букву «Ве», на «Ве» фамилия! Какая же это фамилия на «Ве»? – схватившись рукою за лоб, сам у себя спросил Иван и вдруг забормотал: – Ве, ве, ве! Ва… Во… Вашнер? Вагнер? Вайнер? Вегнер? Винтер? – волосы на голове Ивана стали ездить от напряжения.

– Вульф? – жалостно выкрикнула какая-то женщина.

Иван рассердился.

– Дура! – прокричал он, ища глазами крикнувшую. – Причем здесь Вульф? Вульф ни в чем не виноват!» (М. А. Булгаков, «Мастер и Маргарита», глава «Дело было в Грибоедове»)

* * *

Следующая сценка является пародией аналогичной сценки с Берией и Сталиным от «Comedy Club», правда не настолько смешная.

* * *

Начальник охраны: Лаврентий Павлович, Лаврентий Павлович! Палосич, пал…!

Берия: Что такое? Почему не стучитесь? Кто пал?

Начальник охраны: Убил! Убил!

Берия: Кто убил, кого убил?

Начальник охраны: Этот, консультант, черный маг…

Берия: Как его фамилия?

Начальник охраны: В том-то и дело, что фамилия. Не могу вспомнить. Гипноз. Ушел. Коровья какая-то фамилия.

Берия: Коровьев что ли?

Начальник: Нет.

Берия: Только не говори, что на «га» фамилия…

Начальник: Нет, нет, молочная… Ме, ме, ме…

Берия: Что Вы мычите?

Начальник охраны: Или на «Ве»? Ве, ве, ве…

Берия: Маслов? Масляков?

Начальник охраны: Нет, нет. Маслякова не было… Вельзевул, Вельвеле…

Берия: Вульф что ли?

Начальник охраны: Вспомнил! Мессинг его фамилия!

Берия: Алло, срочно психиатров сюда и сопровождение, всю бригаду. Сдайте Ваше оружие, пожалуйста. Вы отстраняетесь от обязанностей.

* * *

Какое-то время после этого.

Лаврентий Павлович читает черновики подозрительного романа, переданные ему спецслужбами. Подозревается М. А. Булгаков. Причина. Роман был написан о визите в Москву убийцы и шпиона немца Влада Дракулы, в котором без всякого сомнения узнавался В. И. Ленин. Что не было большой бедой. Более важно то, что роман имел четкие параллели со Сталиным и запрещенной историей