Дело Рихарда Зорге - Ф. Дикин

Зорге описывает, как «с двумя товарищами я отправился в Берлин на официальную партийную работу в штаб-квартире партии… Но когда мы добрались до Берлина, уже поздно было предпринимать что-либо… Нас заставили остаться на вокзале и обыскали на предмет оружия, но, к счастью, мое оружие не нашли. Любой, имевший при себе оружие и отказавшийся отдать его, подлежал расстрелу. Просидев несколько дней на вокзале, мы с товарищами вернулись обратно в Киль. Вряд ли эту поездку можно назвать триумфальной».

Вскоре после этого он вступает в недавно созданную Германскую коммунистическую партию.

В начале 1919 года Зорге переезжает из Киля в Гамбург, чтобы закончить работу на соискание докторской степени по политическим наукам, которую он успешно завершил в августе этого года с оценкой «summa cum laude»[4].

Весной 1919 года профессор Герлах переехал из Киля в Аахен, где он возглавил кафедру экономики в Технологическом институте, и пригласил Зорге стать его ассистентом. В Гамбурге Зорге, работая над своей докторской диссертацией, почти сразу окунулся в нелегальную деятельность. Но Аахен находился в сердце Рейнланда и был стратегически важным пунктом в революционной борьбе за власть в Германии. Однако, прежде чем принять предложение Герлаха, Зорге по приказанию своего начальства явился в Берлин — в Центральный Комитет коммунистической партии, где сначала доложил об обстановке в Гамбурге и о своей работе там, а затем получил инструкции на «выполнение различных политических поручений для партии в Аахенском регионе». Его должность помощника Герлаха являлась хорошей «крышей» для нелегальной работы, и он занялся организацией местной кадровой службы регионального руководства коммунистической партии. Его преподавательская деятельность в Технологическом институте не отнимала много времени, и Зорге с увлечением отдался созданию молодежных групп по изучению марксистской литературы и формированию будущей политической элиты в регионе. Вся партийная работа после 1919 года велась в подпольных условиях, но в атмосфере лихорадочного самопожертвования, и с этих пор подобная деятельность приносит Зорге вое возрастающее интеллектуальное и эмоциональное удовлетворение. Он обнаружил в себе талант учителя, горячего и терпеливого одновременно, и молодежь внимательно слушала его толкования марксистских трудов как на тайных собраниях в доме Герлаха, так и повсюду в Аахенском регионе. Но он занимал свой пост не более двух семестров, и к марту 1920 года Зорге в институте уже не работал.

Его увольнение совпало с капповским путчем — попыткой милитаристских элементов германской армии захватить политическую власть в стране, успеху которой, однако, помешала всеобщая стачка, охватившая всю страну, и вооруженные столкновения в индустриальных районах, особенно в Руре. Со времени своего образования Германская коммунистическая партия тайно вербовала в свои ряды военные кадры, известные как М-аппарат, организуя их на региональной основе. Зорге с его опытом военной службы был идеальным кандидатом на такую работу, и более чем вероятно, что он был причастен к подобной деятельности. Частично это подтверждается как недавними советскими сообщениями о его участии в подавлении путча, так и его собственным молчанием на эту тему во время следствия, проводимого по его делу японцами[5].

Спустя некоторое время после путча Зорге начал нелегальную работу в шахтерских округах Рура. В течение всех тех месяцев, что продолжались волнения в промышленных районах, Зорге, по крайней мере, однажды был членом шахтерского забастовочного комитета, в котором он ведал пропагандистской работой.

Согласно его признанию, большую часть 1920 года он провел в Гамбурге, занимаясь формированием партийных кадров и консультируя местную коммунистическую газету, а также выполняя «другие обычные обязанности»[6].

Зорге также утверждал, что не ездил в Аахен до следующего года, но в прошении о присвоении ему докторской степени в Гамбургском университете, которую он получил 8 августа 1919 года, Зорге назвал себя ассистентом Технологического института в Аахене.

Начиная с 1919 года, Зорге все свое время посвящал нелегальной работе, и вполне вероятно, что его несколько туманный отчет о годах, проведенных в Германии, был предусмотрительно тщательно обдуман с тем, чтобы скрыть его истинную деятельность.

Работа Зорге на шахтах Рура продолжалась, должно быть, в течение первой половины 1920 года. Некоторое время он работал шахтером и сам описывает этот опыт как «столь же ценный для меня, как и полученный мною на полях сражений, и мое новое занятие было также значимо и для партии». Зорге создал партийные ячейки на ряде шахт в угледобывающем районе Рейнланда и в датской провинции Лимбург[7]. Интересно, что ходы и штольни в шахтах, расположенных на германо-датской границе, использовались как контрабандный маршрут для партийных курьеров, и, возможно, сам Зорге имел отношение к подобной деятельности. Ибо в этот начальный период становления германского коммунизма членам различных секций часто приказывали выполнять самые разные функции.

Существуют, однако, веские свидетельства относительно следующего этапа деятельности Зорге. С уходом из Аахенского Технологического института он потерял и «крышу»[8]. Его работа среди шахтеров, которая почти наверняка имела прямую связь с М-аппаратом партии, повсюду искавшим новобранцев для возможных действий в качестве уличных бойцов, привлекла внимание германской полиции[9].

Тогда начальство Зорге приказало ему стать штатным сотрудником местной партийной газеты «Голос шахтеров», и 28 февраля 1921 года имя д-ра Рихарда Зорге появилось в архивах местной полиции как постоянного жителя небольшого рурского городка Золингена.

Сам Зорге несколько странно описывает свои новые функции. «Однажды во время школьных каникул я в течение двух месяцев редактировал золингенскую газету, пока ее редактор находился в тюрьме». Подшивки этой газеты до сих пор сохранились, и из них видно, что Зорге вовсе не был редактором, но имя его встречается время от времени в качестве автора передовиц. Между августом 1921 года и июнем 1922 он регулярно писал статьи, подписанные «Р. 3.».

Занимался он и обучением кадров местной партийной организации, а в 1921 году опубликовал свою первую книгу — короткий комментарий к «Накоплению капитала» Розы Люксембург, классическому, но спорному марксистскому труду. Зорге говорит об этой брошюре как о «неуклюжей и незрелой», но не упоминает, что она была опубликована в Золингене.

В мае 1921 года Зорге женится на Кристиане, бывшей жене Курта Герлаха. Молодые люди часто встречались во время политических дискуссий о социализме и коммунизме, поскольку «Ика» — так звали Зорге в кругу близких знакомых — стал частым гостем в доме Герлаха в Киле. Эмоциональное притяжение между Кристианой Герлах и Рихардом Зорге усилилось в течение последующих двух лет. Но он, похоже, не форсировал этих отношений. Кристиана писала о нем: «Ика никогда не был ни назойливым, ни настойчивым; ему не нужно было искать расположения людей, ибо они тянулись к нему сами — и мужчины, и женщины».

Но дело подошло к развязке, когда осенью 1919 года эти двое вновь встретились в Аахене. Однажды вечером «Ика» позвонил в дверь, и Кристиана поняла, что должна немедленно поговорить с мужем. Последовал дружеский и рассудительный разговор о разводе, Кристиана уехала, чтобы переждать процедуру развода, длившегося девять месяцев, у своей мачехи в Баварии.

После свадьбы Ика и Кристиана сняли дом в Золингене. Она готовилась к защите докторской степени, которую получила в июле 1922 года в Кельне, а он числился сотрудником «Голоса шахтеров». Кристиана никогда не бывала в редакции газеты и ничего не знала о каких-либо других интересах и тайной деятельности своего мужа. И совсем немногие из ныне живущих его друзей и товарищей по партии тех дней вообще знали о его браке.

За все эти месяцы, проведенные в Золингене, имя Зорге всплывает лишь в одном случае, не связанном с его партийной деятельностью в качестве журналиста: на VIII съезде Германской коммунистической партии, проходившем в Йене с 22 по 26 августа 1921 года. Он упомянут как один из сорока одного делегата от региональных организаций Рейн-Вестфалии[10].

Зорге также писал о заседаниях съезда в «Голосе шахтеров».

Но больше никаких следов его передвижений не найдено, вплоть до записи в архивах Золингенской полиции о том, что д-р Зорге выехал из города 28 сентября 1922 года.

Зорге (его партийная кличка в то время была «Роберт») к тому времени был уже обученным и опытным «аппаратчиком», специалистом по нелегальной работе, который мог совмещать открытую пропагандистскую работу в качестве журналиста о выполнением подпольных заданий. В течение последних месяцев его пребывания в Руре, а потом и в Золингене, он был тесно связан, как и в Аахене, с организационной работой среди шахтеров и вскоре стал инструктором в партийной школе, расположенной близ Вупперталя[11].