Целеполагание в современном отечественном уголовном судопроизводстве - Алексей Попов

4. Выявить, описать и проанализировать эу- и дисфункциональности в соотношениях систем и элементов целеполагания, проведенных в соответствущих системах законодательства криминального цикла и конституционном праве.

5. Осуществить сравнительно-правовое исследование целеполагания в названных ( в п. 6) отраслях науки и (в п. 7) отраслях законодательства государств СНГ (стран постсоветского пространства).

6. Выявить элементы содержания целеполагания, необоснованно или недостаточно обоснованно включаемые в цель уголовного процесса, непосредственные задачи стадий, другие подвергнутые анализу объекты и обосновать необходимость или отсутствие таковой, характер и степень их коррекции.

7. Соответствие функций-задач государственных органов и должностных лиц уголовно-процессуальным функциям, которые на них возлагаются, проанализировать, не являются ли некоторые заботы12; возлагаемые на УСП и его участников в современном отечественном варианте уголовного процесса, излишними; разработать и предложить рациональные компромиссы для разрешения обнаруживающихся в связи с этим противоречий между излишествами (или отсутствием таковых) процессуальной формы уголовного судопроизводства, прав или обязанностей участников уголовного процесса и целью уголовного процесса.

8. Осуществить углубленное исследование направлений и процедур оптимизации досудебного производства.

9. Создать графическое отображения содержания и структуры целеполагания в уголовном судопроизводстве – дерево целей в уголовном процессе.

10. Попытаться согласовать терминологию целеполагания в различных отраслях права и науках криминального цикла.

Особо хотелось бы отметить, что современное отечественное уголовное судопроизводство, рассматривается нами, в отличие от традиционного подхода, не как идеальная законодательная модель, не как совокупность правовых норм, а как феномен реальной жизни в определенных условиях места и времени, как система деятельности его участников с основными ее детерминантами. Среди этих детерминант, конечно же, уголовное право, но далеко не только оно одно.

Целеполагание в современном отечественном уголовном процессе как способ его оптимизации: сущее и должное

Рабочая гипотеза – это еще не гипотеза. Или – уже не гипотеза. При второй позиции – это инструментарий исследования. Наверное, надо сказать больше: это инструментарий исследователя, выдвинувшего и проверяющего определенную рабочую гипотезу.

У Бертрана Рассела в его весьма своеобразной книге, в словарной статье, озаглавленной «Гипотеза, действие в соответствии с гипотезой», находим следующие слова: «…недостаточно признать, что все наше знание в той или иной степени зыбко и неопределенно; необходимо в то же время научиться действовать в соответствии с лучшей гипотезой, но без догматической веры в нее».13

Мы предположили, что целеполагание, его процедуры и результат должны образовывать (должное) объективно обусловленный целеустремленный костяк соответствующей, в данном случае современной отечественной системы уголовного судопроизводства.

Познание любых объективных закономерностей и проведение их в жизнь осуществляется человеками или их совокупностями, последнее особенно характерно для проведения познанного, точнее выводов из него, в жизнь. Таким образом, любое целеполагание (а в нашем случае целеполагание в сфере уголовного процесса) есть субъект-объектный процесс.

Субъективные опасности (субъективизм на различных уровнях, вплоть до бытового) процесса целеполагания в уголовном судопроизводстве многократны. Прежде чем результаты целеполагания станут реально детерминировать в конкретных условиях места и времени определенный уголовный процесс, они должны будут преодолеть:

1) опасность искажения при познании объективных закономерностей;

2) опасность субъективизма при интерпретации исследователем полученных результатов;

3) опасность субъективизма при составлении исследователем информационного сообщения о своем открытии (составление сообщения в СМИиП, информирование законодателя или правоприменителя, иные средства передачи информации о познанной закономерности);

4) опасности искажения и субъективизма оценки сообщения воспринятого законодателем;

5) опасности искажения и субъективизма оценки сообщения воспринятого правоприменителем (профессиональная инерция, профессиональные предубеждения);

6) опасности искажения законодателем полученной информации при трансформации выводов из нее в правовые нормы; некомпетентность индивидов, входящих в законодательный орган;

7) опасность влияния на законодательный процесс других субъективных детерминант;

8) опасность вхождения новых норм в противоречие с индивидуальным и групповым (профессиональным) правосознанием правоприменителя;

9) опасность субъективных расхождений в правосознании среди участников процесса целеполагания и внедрения его результатов.

Было бы неверным во «Введении» обойти вопрос о методологии, в русле которой и писалась монография… Методология как термин в самом общем смысле используется для обозначения, как минимум, двух понятий. Во-первых, так обозначается учение о методе как феномене бытия, во-вторых, – учение о методах человеческой деятельности, в том числе познавательной. В настоящей работе, если иное прямо не оговорено, мы, как правило, исходим из второго значения этого термина: методология деятельности по познанию явлений объективной реальности, познавательной деятельности.

Конкретная совокупность методологических знаний может быть структурирована в качестве самостоятельной отрасли знаний, самостоятельной науки. Таковой, в частности, является методология познавательной деятельности. Эта методология имеет общие, к тому же не до конца демаркированные, границы с такой наукой наук, как философия и с гносеологией, рассматривающейся в разных источниках и как раздел философии и как самостоятельная отрасль знаний. Первая ситуация более распространена.

В связи с ростом диапазона векторов познания и, следовательно, разнообразия его методов, наряду с всеобщей методологией в последние десятилетия появляется потребность в отраслевых и иных специальных методологиях познания. Специальные методологии познания обычно выступают в качестве весомых, относительно самостоятельных содержательно и структурно, частей отраслевых наук.

Методология анализируемых в монографии явлений – диалектический материализм. Его устои позволяют нам, в пределах целесообразности, использовать полезные методы других современных философских систем, к примеру, разрабатываемую неопозитивистами верификацию теорий и гипотез (принцип верификации). Нам использование процедур верификации представляется полезным, в частности, для проверки судом процессов доказывания-обоснования, осуществляемых сторонами, или оценки стороной познания-доказывания, осуществляемого противной стороной.

Термин и понятие верификации не слишком распространены в отечественной уголовно-процессуальной литературе, в том числе и в большом числе источников по теории доказательств. Поэтому в обоснование целесообразности использования некоторых элементов методологии неопозитивизма (впрочем, случается наименование для обозначения школы и термин эмпиризм) мы приведем выписку из работы Бертрана Рассела.

«Когда вначале появляется утверждение, а затем – очевидность, существует процесс, называемый «верификацией», предполагающий очную ставку утверждения с очевидностью. …Очевидность должна заключаться в чувственном опыте или в серии таких опытов»14.

Нам также представляется весьма важным акцент, проставляемый Кемеровым В. Е.: «на стыке М<етодологии> познания и М. обыденной деятельности людей обнаруживаются изменения характера М.: из М. общих норм и правил деятельности она превращается в М. постановки и прояснения человеческих проблем»15. Внимание к человеческому фактору (человечности, духовности, справедливости) в разрешении проблем уголовного судопроизводства характерна для последних работ А. В. Агутина. Достаточно сказать в этой связи, что один из параграфов его последней монографии именуется так: «Место совести в уголовно-процессуальном доказывании»16.

Без особой опасности ошибиться можно утверждать, что на настоящем этапе развития правовой науки всеобщая методология разработана основательнее и глубже, чем методологии отраслевые. Достаточно взглянуть в большинстве авторефератов по правовым наукам на фрагменты, посвященные методологии и методам исследования.

Что касается конкретных, используемых в работе методов, то должны заметить, что под методом исследования мы понимаем совокупность принципов, правил, приемов и требований, которыми надлежит руководствоваться при восприятии, описании и анализе соответствующего объекта.