На грани счастья (СИ) - "Miss Spring"

— Я вас слушаю. — сказала Калерия, когда они оказались в коридоре.

— Меня зовут Игорь Максимович Истомин. — представился мужчина.

— Очень приятно. — сдержанно ответила она, ожидая, когда посетитель перейдёт к теме своего визита.

— Может быть, я могу предложить вам поужинать и мы поговорим?

— Простите, во-первых, я не вижу надобности в нашем ужине, во-вторых, у меня сегодня ночная смена. Я не могу.

— Хорошо, тогда, если вы не возражаете, Калерия Александровна, давайте спустимся в сквер и поговорим там. — выдвинул очередное предложение Истомин.

— Да, — вздохнула Лера. — давайте пройдём в сквер.

Пока они спускались вниз, Игорь получил возможность рассмотреть её более внимательно.

Она была невысокого роста, приблизительно 160 см, худенькая, хрупкая, как фарфоровая статуэтка. Девушка обладала притягательной, полу-аристократической внешностью, её лицо было усеяно множеством маленьких веснушек-солнечных приветов жаркого лета, которые ничуть не портили, а добавляли шарма и загадки; под изящными, тонкими бровями, располагались миндалевидные глаза, манящего, серебристого оттенка; маленький, аккуратный носик, тонкие губы. Хотя, нижняя была слегка пухловата, что придавало ещё большей гармонии всему её кукольному личику, обрамлённому красивыми темновато-русыми волосами, собранными в элегантный пучок на затылке.

Она вся была воплощением изящества, хрупкости, тонкости… Как балерина.

— Так о чём вы хотели со мной поговорить? — спросила Лаврова, когда они оказались на одной из парковых дорожек.

— Я старый знакомый вашего отца. — начал Истомин.

— Папа погиб четыре года назад. — скрестив руки на груди, произнесла она.

— Я знаю, примите мои соболезнования. — почтительно отозвался собеседник.

— Так чем я могу быть полезна?

— Дело в том, Калерия Александровна, что ваш отец незадолго до своей гибели взял у меня в долг некую сумму денег. И…

— Я, кажется, начинаю понимать в чём дело. — оборвала его девушка. — Сколько?

— Триста тысяч евро. Вот расписка, подписанная Александром, чтобы не быть голословным. — и мужчина, достав из пиджака сложенный вчетверо лист А4, продемонстрировал ей расписку. Почерк отца Лера узнала сразу. — Как вы понимаете, сегодня крайний срок возврата денег.

— Я вижу. — она озадаченно кивнула в ответ. — Игорь Максимович, я… — было видно, что Калерия растерялась. — У меня нет таких денег сейчас. Я правда, не знаю, что делать. Узнай я об этом долге раньше, может быть к этому времени, смогла бы найти решение проблемы, но…

— Я понял, понял. — внимательно взглянув ей в глаза, успокаивающе произнёс Игорь. — Знаете, Калерия Александровна, я думаю, мы можем решить этот вопрос при обоюдном взаимопонимании… — с этими словами, он вложил в наружный кармашек её халата на груди, свою визитку.

Лера моментально вспыхнула, понимая, в какую сторону он клонит.

— Да как вы смеете! — горячась, воскликнула она и в ту же секунду отвесила мужчине звонкую пощечину. Её гневный, острый взгляд, буквально испепелил душу Истомина и затронул все струны, давно не игравшие внутри. Наградив его этим взором, Калерия тут же развернулась и быстро начала уходить.

— Вы ещё сами ко мне придёте, Калерия Александровна! — крикнул ей вслед Игорь, и тут же слегка потёр щеку, пылающую от хлёсткого удара.

«Вот это темперамент! Огонь! Пожарище!» — пронеслось у него в голове. «А фигура то у неё ничего…» — всё ещё смотря вслед стремительно отдаляющейся девушке, подумал он.

Когда Лера вернулась в ординаторскую, в душе́ всё ещё клокоча от негодования, там уже не было Леднёва и нескольких врачей. Артем с Лизой сидели на диване, что-то обсуждая.

— Тём, — Лаврова присела рядом с парнем и взяла его за руку. — извини меня, пожалуйста… Всё так по-дурацки вышло…

— Лер, ты вот, что, задержаться не могла на пару минут? Что это за мужик вообще? — с досадой в голосе обратился к ней Шатров.

— Прости, я сглупила. Он просто так неожиданно появился и… Я растерялась. Прости. — посмотрев в глаза любимого, вновь извинилась Калерия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так кто это был хоть?

— Да, — Елизавета оживилась и присоединилась к их разговору. — мне тоже интересно знать.

— Ещё один кредитор отца. — призналась Лаврова. — Давайте потом, ладно?

В этот момент, дверь распахнулась и в проёме показалась Жанна Арсеньевна.

— Так, интерны, не расслабляемся, штаны не просиживаем! Там пациент по скорой. Давайте, наперегонки до приёмного! И живо! — всем троим пришлось тут же подчиниться, и, вскочив с дивана, покинуть ординаторскую. Было не до разговоров.

Игорь вернулся в отель уставшим после суматошного дня. Поднялся в свой люкс, туда же заказал ужин, который достаточно быстро доставили и засервировали. Официант, расшаркиваясь, ушёл.

Истомин немного поел, потом понял, что сыт и больше ничего не хочется, кроме как упасть и заснуть. Однако, его ждали несколько часов работы с документацией. Прежде чем приступить к ней, мужчина открыл ноутбук, вошёл в скайп и набрал знакомый номер.

— Игорёша, здравствуй, дорогой! — по ту сторону экрана показалось лицо матери в очках.

— Привет, мамуль! Как ты? Как дела у вас?

— У нас всё хорошо, вот, поужинали с Виленом Андреевичем, теперь сидим на террасе, отдыхаем. Ты как, родной?

— Да, всё хорошо. Устал немного, день суматошный… Да и Москва, ты знаешь, выжимает все соки. Другой здесь ритм, как ни крути. — Истомин открыл правду о своём состоянии Екатерине Дмитриевне.

— Ну так, конечно! Я Москву никогда не любила. Как ты туда ездишь даже ненадолго, не представляю! Она утомит кого угодно! Ты поужинал?

— Да, немного поел. Особо то и не хочется, но сейчас буду работать, так что, надо.

— Игорь, — сделавшись серьёзной и строгой, решительно произнесла Екатерина Дмитриевна. — тебе нужна жена. — он, при этих словах, закатил глаза к потолку.

Разговоры о жене продолжались невыносимо долго и никогда не заканчивались. К своим сорока шести, Игорь не женился ни разу, чем порядочно беспокоил матушку.

— Мам, ты опять? Вот, мне кажется, у меня день не начнётся и не закончится, если я не услышу эту фразу! В который раз уже! Ты же знаешь, что этот разговор обречён на то, чтобы закончиться ничем.

— Сын, вспомни о возрасте. Мы с Виленом не вечные! Я хочу, уходя в мир иной, знать, что о тебе есть кому позаботиться.

— Как скоро ты собралась в мир иной, мам? — усмехнулся Истомин. Про это он тоже слышал уже больше двадцати лет.

— Игорь! — рассердилась женщина.

— Ну я хоть знать буду, к какому времени тебя надо осчастливить.

— Прекрати ёрничать! Ты каким хулиганом в детстве был, таким и остался! Ну когда ты уже соберёшься с мыслями и будешь беспокоиться не только о собственном бизнесе, но и о личной жизни?! Столько девушек вокруг хороших!

— Вот именно, мам. Их столько хороших, что я боюсь переутомиться, пока буду выбирать. Это дело непростое. — иронизировал в ответ мужчина.

— Ты невыносим! — воскликнула мать, хлопнув ладонью по столу.

— Я тоже тебя люблю, мамочка.

— Игорь, надо что-то решать!

— Мам, я уже решил. Скоро тебе не о чем будет беспокоиться. — произнёс Игорь и только Екатерина Дмитриевна хотела узнать подробности его завуалированного высказывания, сын добавил: — Конец связи. Люблю, целую. — и отключился.

Прошло несколько дней. Была суббота и Лера собиралась в деттдом, куда так часто ездила уже несколько лет.

— Лерка! — вопль подруги раздался из коридора.

— Лиз, чего так орёшь? В магазине твоих любимых кексов не было, что ли? — отшутилась Лаврова и, наконец, вышла из комнаты. Елизавета стояла с разбитыми коленками, на её лице виднелись подтёки туши, причёска подруги была взъерошена. — О Господи, Лиза! — она тут же кинулась к ней и взяла под руку, ведя в комнату.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Лер, я даже не знаю, что тебе сказать… — в целом спокойно произнесла Толкачёва, но было видно, что она волнуется.