Властители Рима - Владимир Викторович Дмитренко

своего совершеннолетия, в 46 году до нашей эры, Октавиан принял участие в триумфе Цезаря по случаю успешного завершения сразу трех его походов:

— в Малой Азии, где тот разбил понтийского царя Фарнака;

— в Египте, где Цезарь разбил египетского царя Птолемея XIII, поставив царицей его сестру Клеопатру VII Фи-лопатру;

— ив Африке, где Цезарь не только разбил войска республиканцев, возглавляемые Сципионом (триумф за победу над римлянами не отмечали), но и их союзника ну-мидийского царя Юбу Первого, присоединив Нумидию к Риму в качестве провинции, названной Новая Африка (завоеванная римлянами за сто лет до этого провинция Африка — бывшие владения Карфагена — стала с тех пор именоваться Старой Африкой).

Гай Юлий Цезарь.

Мрамор. Конец I в. до н. э.

Это был грандиозный четырехкратный триумф, потому что помимо трех вышеперечисленных триумфов — понтийского, египетского и африканского — праздновался еще и триумф над восставшим галльским племенем белловаков, которых усмирил Децим Брут — один из полководцев Юлия Цезаря. Хотя сам Октавий в походе и не участвовал, Цезарь не только проехал с ним по городу в составе колонны своих победоносных войск, но и удостоил военных наград. Цезарь ставил Октавия рядом с собой во время жертвоприношений и в религиозных процессиях и всех других заставлял уступать ему место. Как пишет Николай Дамасский, Октавий, «видя, что Цезарь обращается с ним милостиво, как с настоящим сыном, сам стал чувствовать себя уверенней. Многие друзья и прочие граждане, испытывавшие в чем-нибудь нужду, просили его ходатайствовать за них перед Цезарем, и он, выбирая удобное время и полностью соблюдая почтительность, просил за многих и помогал им, за что был высоко ценим близкими. Он старался обращаться к Цезарю лишь в подходящее для того время, не обременяя его. При этом он проявлял свое расположение и природный ум».

Для политика в Риме в то время одним из основных способов добиться популярности было устройство зрелищ. В Риме было тогда два театра. Желая дать Октавию возможность приобрести практику организации зрелищ, Юлий Цезарь устройство зрелищ в одном из них взял на себя, а руководство организацией зрелищ во втором театре поручил своему племяннику. Октавий справился с этим весьма непростым поручением, выполняя свои обязанности усердно и добросовестно, «никуда не отлучаясь даже в долгие жаркие летние дни, до тех пор, пока не заканчивалось представление», но то ли перегревшись на солнце, то ли просто не рассчитав свои силы, как человек непривычный к такому напряжению, заболел.

Николай Дамасский пишет об этом: «Так как он хворал тяжело, все были в страхе, беспокоясь, выдержит ли его слабый организм. Больше всех тревожился Цезарь. Поэтому в течение дня он или лично находился при больном, внушая ему бодрость, или посылал своих друзей и не позволял врачам оставлять его. Однажды во время обеда кто-то сообщил ему, что юноша впал в забытье и что ему очень плохо. Цезарь сейчас же вскочил с ложа и, не надев обуви, поспешил в помещение, где лежал больной. Полный тревоги, он настоятельнейшим образом требовал помощи врачей, сам сел возле больного и очень обрадовался, когда привел его в чувство».

Портрет молодого Августа.

Мрамор.

Конец I в. до н. э. — начало I в. н. э.

Когда вскоре Юлий Цезарь отправился воевать против сыновей Помпея в Испанию, то из-за болезни Октавия вынужден был оставить его в Риме. Едва поправившись, Октавий отправился вслед за ним, но потерпел кораблекрушение и прибыл в Испанию уже после того, как противники Цезаря были разгромлены в битве при Мунде. Тем не менее Юлию Цезарю понравилось такое рвение племянника. Готовя Октавия к будущей государственной деятельности, Цезарь в беседах с ним «старался затронуть много важных вопросов, испытывая его сообразительность. Увидев его остроумие и сметливость, краткость речи, в которой давались самые точные ответы на поставленные вопросы, он полюбил и оценил его еще больше».

Внешне Октавий был красив и эту красоту сохранял даже в пожилом возрасте. Он был невысок (по словам его вольноотпущенника Юлия Марата, в нем было всего пять футов и три четверти, то есть около 170 см), имел сросшиеся брови, чуть заостренный нос с небольшой горбинкой и рыжеватые чуть вьющиеся волосы. Зубы у него были редкие, мелкие и неровные, цвет кожи между смуглым и белым. Октавий не слишком следил за своей внешностью, но был неплохим оратором и, по словам Корнелия Тацита, «говорил легко и свободно», при этом он обладал некоей внутренней силой, позволявшей ему впоследствии подчинять других и не раз спасавшей его в дальнейшем в чрезвычайных обстоятельствах. Как сообщает Светоний Транквилл, «лицо его было спокойным и ясным, говорил он или молчал», и это спокойствие и внутренняя сила действовали на окружающих, — через много лет «один из галльских вождей даже признавался среди своих, что именно это поколебало его и остановило, когда он собирался при переходе через Альпы, приблизившись под предлогом разговора, столкнуть Августа в пропасть». Глаза Октавия были светлые и блестящие, и он «бывал доволен, когда под его пристальным взглядом собеседник опускал глаза, словно от сияния солнца».