Демон Монсегюра - Ольга Крючкова

– О, мудрейший из мудрых! Позвольте сказать мне, недостойному Вашего внимания!

Чикмей прошёлся по шатру и, брезгливо взглянув на своего советника, стоявшего на коленях, приказал:

– Говори! И как можно короче!

– Мы – Ваши покорные слуги и нашего Владыки султана Ахмада! И в Вашей власти казнить нас или миловать!

– Я же приказал – короче! – терял терпение Чикмей.

– Думаю, что крестоносцы двинулись дальше на Аскарай, о мудрейший! А ведь всем известно, что город богат и славится драгоценными камнями на всю Пафлагонию. Но, увы, он плохо укреплён. Для крестоносцев не составит труда захватить город.

– Я прикажу вас всех казнить, если таковое случится! Горе советники – пустое место, недостойное внимания! – снова закипел визирь.

Но хитрый вельможа продолжил:

– Всё в Вашей власти, мудрейший! Пусть неверные возьмут Аскарай. Пусть ощутят вкус победы, хотя бы ненадолго. И вот тогда…

– Мы захлопнем ловушку! – завершил мысль визирь, довольный собой.

* * *

Остатки армии крестоносцев стояли у стен Аскарая. Раймонд IV опытным взором окинул стены города, тотчас подметив все недостатки обороны. В лучшие времена штурм города закончился бы в считанные часы, но, увы, не сейчас, ибо крестоносцы истощены и измотаны длительным переходом.

Желая избежать лишних жертв, граф Тулузский призвал отцов города на переговоры. И, когда те предстали перед его очами, сказал:

– Я – граф Раймонд IV Тулузский – предводитель армии крестоносцев, предлагаю городу сдаться. В обмен на покорность обещаю сохранить жизни его жителям. В противном же случае всех ожидает смерть.

Достопочтенные мужи Аскарая, посовещавшись, пришли к выводу, что лучше жизнь, чем смерть: в конце концов, сокровища Аскарая столь велики, что можно откупиться от врагов, а там и подоспеет мудрейший визирь Чикмей со своими славными воинами. Главное – выиграть время!

Вскоре ворота города отворились, и глава Аскарая собственноручно передал ключи графу Раймонду.

Граф был доволен, наконец-то он получил долгожданную добычу после полугода сплошных неудач – ведь потеряна почти половина войска.

* * *

Граф Раймонд расположился в самом богатом доме Аскарая, наслаждаясь давно забытым комфортом.

Возлежа на мягких шёлковых подушках, по обычаям Пафлагонии, он принимал подношения поверженного города. Граф с удовольствием созерцал прекрасные ювелирные изделия, прославившие Аскарай на весь Восток.

– Ваше сиятельство, к вам пришёл странный человек и просит нижайше принять его. Если бы мы сейчас пребывали в Лангедоке, то я подумал бы, что он – маг, – доложил Раймонду сенешаль*.

– Что ж, пусть войдёт! Я не верю магам, но посмотреть на незнакомца весьма любопытно.

Перед Раймондом предстал человек, одетый в балахон, на его голову был накинут капюшон, так что окружающие графа воины были лишёны возможности разглядеть лицо незнакомца. Отчего-то Раймонда вовсе не удивил его внешний вид, а напротив, граф ощутил непреодолимый интерес к этому человеку.

Речь незнакомца лилась плавно и медленно, завораживая слушателей.

– Сиятельный граф Раймонд, – промолвил он. – Я хочу преподнести вам драгоценную вещь в знак признательности, ибо вы исполнили своё обещание и сохранили жизнь жителям города. Много лет назад я путешествовал по странам Востока, повидал различные чудеса, в том числе встречались мне и необъяснимые вещи. В одном из городов Сирии я приобрёл вот эту редкость, – он извлёк свёрток из-под чёрного плаща и развернул его.

Взорам Раймонда и его свиты предстала статуэтка старинной работы.

– Посмотрите на неё, разве она не прекрасна? – продолжил незнакомец.

– Интересная восточная вещица, – согласился граф.

– Это не просто статуэтка, сиятельный господин. Это Бафомет… Согласно древнему преданию он был сыном красавицы Наины, которая соблазнила Энлиля, верховного бога земли, плодородия и воздуха. Бафомет вырос коварным, жестоким и порочным. В наказание боги превратили его в маленькую статуэтку. Но бог Энлиль пожалел сына и оставил ему часть магической силы. Я слышал, что Бафомет может исполнять желания хозяина, правда за это придётся заплатить слишком высокую цену. – Произнёс незнакомец и поклонился.

Четырёхрукий Бафомет держал небольшую табличку, испещренную таинственными значками, его рубиновые глаза завораживающе блестели.

– На пергаменте, привязанном к руке божка, перевод магического заклинания, изображённого на табличке, – продолжил незнакомец и протянул статуэтку сенешалю, который передал её графу Тулузскому.

– Божок! – с интересом произнёс Раймонд, внимательно рассматривая необычную четырёхрукую статуэтку. В последнем крестовом походе вера его в Господа пошатнулась, как и многие крестоносцы, выходцы с Лангедока, он перенял учение катаров, но всё же не был готов уверовать в некоего восточного божка. – Рубиновые глаза статуэтки, пожалуй, потянут пистолей на триста – четыреста. Отнесите её в мою сокровищницу, – приказал Раймонд Тулузский.

Пока Граф Тулузский и его свита разглядывали статуэтку, загадочный гость исчез.

* * *

1204 год, Лангедок*, резиденция Тулузов замок Монсегюр

Шевалье* Клермону де Монсегюр исполнилось пятнадцать лет. Жизнь в замке Монсегюр, одной из резиденций графа Раймонда VI Тулузского, была однообразной и единственным развлечением для юноши с пытливым умом, а Клермон, несомненно, таковым и являлся, было чтение. Он перечитал все фолианты, принадлежавшие старшему брату. Но граф Раймонд VI Тулузский не был поклонником литературы и философии и держал лишь небольшую библиотеку, как того требовал его статус и происхождение.

С раннего детства Клермон слушал рассказы старшего брата Раймонда VI и его жены Беатриссы о своём славном предке Раймонде IV, участнике Первого крестового похода. Юноша прекрасно знал, что сундуки прадеда хранятся в чердачном помещении замка. И вот в один из холодных февральских дней, когда в библиотеке Раймонда VI не осталось ни единой непрочитанной им книги, Клермон решил подняться на чердак, дабы разобраться в сундуках легендарного предка: вдруг в них есть что-нибудь интересное, например, старинные фолианты или походные записки.

Поднявшись по узкой винтовой лестнице, Клермон сразу же заметил сундуки, покрытые толстым слоем пыли, и немедленно принялся их обследовать. И его любопытство было вознаграждено с лихвой: в одном из них он обнаружил военный дневник и фолианты, не нашедшие своего места в библиотеке замка.

Внимание Клермона, конечно же, привлёк дневник. Выглядел он старым и потрёпанным, его обложка из телячьей кожи затёрлась, тонкий дорогой пергамент высох, а сам рукописный текст выцвел, так что витиеватые буквы были едва различимы. Клермон попытался вчитаться, и записи так увлекли его, что юноша, не отрываясь от повествования, спустился в свою комнату, где с увлечением прочёл о событиях Первого крестового похода.