Демон Монсегюра - Ольга Крючкова

Увы, вера катаров не давала графу Раймонду исчерпывающих ответов.

Помимо душевных мук, Раймонд IV по возвращению из крестового похода страдал бессонницей. Едва он закрывал глаза, как к нему являлся четырёхрукий Бафомет, его рубиновые глаза светились. Однажды граф не выдержал, встал с постели, накинул пелисон[18] и отправился в сокровищницу, где среди множества золота и украшений хранилась статуэтка божка.

– Что ты хочешь от меня? – обратился он к статуэтке, словно к живому человеку. – Почему ты преследуешь меня?

Разумеется, Бафомет, безмолвствовал. Граф вспомнил, как несколько лет назад некий незнакомец в Аскарае преподнёс ему в подарок сию статуэтку, заметив, что та обладает магической силой и может выполнять желания хозяина.

Раймонд покрутил статуэтку в руках.

– И как же стать твоим хозяином, Бафомет? И что ты сможешь мне дать? – разговаривал он сам с собой. Его внимание привлёк небольшой свиток, привязанный к верхней руке божка. – Возможно ответ здесь… Кажется, незнакомец упоминал что-то о заклинании… Но я не придал его словам ни малейшего значения.

Раймонд снял свиток, развязал шёлковую нитку, коим он скреплялся, и прочитал:

«Властью мне данной престолом Бальдашие* и именем Примематона*, перед которыми трепещут все воинства: небесное, земное и адское, призываю: «Появись Бафомет для исполнения моей воли, иначе прокляну тебя и лишу всякой службы, лишу своих кровавых приношений. Исполни моё желание».

Заклятие поразило Раймонда, но он продолжил чтение:

«Далее надо сделать Бафомету приношение: надрезать свою плоть в любом месте, чтобы чаша наполнилась кровью до краёв. Как только чаша будет наполнена, вы ещё раз призываете его. После этого между вами возникнет незримая магическая связь: вы напоили его своей кровью, он стал вашим слугой, и с этого момента всегда будет рядом в незримом состоянии, готовый выполнять любые приказания в обмен на кровеприношение. Но связь с духом Бафомета не безопасна, его магическая сила огромна, вплоть до подчинения вашей души. Чем чаще вы будете просить помощи у Бафомета, тем вероятнее, что это может произойти».

Дочитав заклинание, граф замер, размышляя: что же ему делать? Уничтожить этот свиток или всё же призвать Бафомета? А вдруг получится? А, если он действительно явится? Возможно после этого граф обретёт сон… А, если нет?..

Раймонд IV, как человек, наделенный богатым воображением, представил, как перед ним появится огромное четырёхрукое чудовище… А это уже скорее демон, а не безобидная статуэтка-божок. От такого предполагаемого зрелища по телу графа пробежали «мурашки», внутри всё похолодело…

– Если ты отнял у меня сон, значит, жаждешь моей крови! – воскликнул граф. – Я совершу этот языческий обряд, или ты сведёшь меня с ума! Но что мне попросить у Бафомета?

Граф задумался… «Богатства у меня достаточно. Моя вторая жена, Эльвира Кастильская, некогда считалась самой прекрасной женщиной Кастилии и Лангедока, да и с возрастом она не утратила своей красоты. Я познал любовь многих красавиц… Сыновья: Бертран, Альфонс выросли отважными, дерзкими, умными – моя кровь! А уж красоту унаследовали от своих матерей… Что же мне пожелать? Власти? Присоединить к Лангедоку земли Арагона*? Или захватить владения графа Клермонского, что граничат с моим королевством? Но граф Клермонский – вассал французской короны… И тогда мне придётся сражаться с Францией… А, если этот Бафомет – лишь игра моего больного воображения? И он вовсе не наделён магической силой? А человек, который преподнёс его – всего лишь проходимец?.. А может быть, начать с малого и пожелать, чтобы непокорный Гренобль добровольно присоединился к Лангедоку*? Вот и проверю магическую силу Бафомета…»

Граф огляделся, заметив восточный кинжал в открытом сундуке, из которого он только что извлёк статуэтку Бафомета. Затем взял кинжал, откинул рукав пелисона и ловким движением рассёк себе руку.

Прочитав ещё раз заклинание и, подождав, когда чаша наполнится кровью, Раймонд призвал: – Бафомет, исполни моё желание: пусть граф Этьен де Гренобль явится ко мне со свитой и принесёт вассальную клятву, признав во мне сюзерена.

Не успел Раймонд произнести своё желание, как рубиновые глаза статуэтки загорелись ярким огнём и потухли, кровь в чаше забурлила и исчезла. Раймонд взглянул на руку, надрез удивительно быстро затягивался. Вскоре на руке виднелась лишь красная черта.

Граф потерял счёт времени, сколько он простоял, сжимая статуэтку в руках, он не знал, ибо всё произошедшее произвело на него неизгладимое впечатление. Правда, Бафомет не предстал перед ним в полупрозрачном демоническом облике, но исчезновение крови в чаше, вселило в его душу страх, и он почти поверил в магическую силу бога соблазна.

Наконец Раймонд IV очнулся. Он ещё раз изучающе воззрился на статуэтку и решил, что ей место в его спальне на камине, а отнюдь не в сокровищнице.

Остаток ночи граф провёл спокойно, видения Бафомета его более не беспокоили, а на утро он пробудился в прекрасном расположении духа. Первым, что увидел граф, встав с постели – это статуэтка Бафомета, стоявшая на камине. Её глаза отливали демоническим блеском, словно напоминание о той сделке, которую Бафомет и Раймонд IV заключили минувшей ночью.

… Через несколько дней в сопровождении многочисленной свиты в Тулузу прибыл граф Этьен де Гренобль. Он преподнёс Раймонду IV Тулузскому щедрые дары и молил защитить его от посягательств графа Клермонского, коему некуда было потратить свой военный пыл, ибо нового крестового похода не намечалось, разве что на соседние графства.

Раймонд ликовал: всё произошло, как он того и желал – Бафомет действительно обладал магической силой. После отъезда Этьена де Гренобль граф Тулузский серьёзно задумался: а не вернуть ли ему под свою длань графство Руссильон? Ибо он считал земли Руссильона, бывшее графство Барселонское, своим законным наследством: отец Раймонда IV, граф Раймонд III Тулузский вступил в законный брак с Эрменгардой, виконтессой де Безье Барселонской. Земли, принесённые Эрменгардой в приданое своему супругу, были обширными и богатейшими. И впоследствии получили название Маркизата Готия*. Но пока граф Раймонд IV Тулузский воевал на Святой земле вместе со своим верным вассалом-племянником графом Барселонским, земли Барселоны захватил Арагон, переименовав их в графство Руссильон*.

Раймонд IV пришёл в бешенство, узнав о вероломстве Арагона. Он тотчас же хотел отправиться в поход и вернуть свои законные земли, если бы не вмешательство его младшего сына Альфонса, который не участвовал в крестовом походе в силу своего юного возраста. Ему едва минуло четырнадцать лет, и он, увы, не мог противостоять силе арагонцев, ибо все доблестные воины Тулузы отправились на Святую землю.