Дело о молочной реке (СИ) - Владимир Анатольевич Васильев

чертов художник хочет прорекламировать себя? Ну а я чем хуже? Мне тоже очень нужна реклама!

— Дай посмотреть, — сказал я, и как ни странно, художник подал мне свое творение, может не такое уж и плохое, но ничего особенного на мой взгляд. Но мне же надо играть! Так что я рыкнул. — Этот раб хорошо разбирается в живописи, но очень деликатен. Я бы сказал, что это намалевано не ногами, а тем местом, откуда они растут!

Действительно, Аун у себя на родине был принцем немалой империи. Наук, магии, как и воинских умений не освоил, потому что был не наследным, а вот в искусстве разбирался, как я понимаю, неплохо.

— Что бы ты понимал, орк! — завопил графеныш. — Позови хозяина этих рабов в конце-то концов!

Тут из-за моей спины вынырнула Ариста, которая давно слушала, притаившись за дверью, и вот выбрала самое правильное время для явления на сцену. Ну да! У нас с ней единение душ, которое возникло при переносе сюда с Земли, так что мы на каком-то магической уровне иной раз понимаем друг друга лучше слов.

Девушка была в шляпке, да еще и с ошейником. Разумно, ведь здесь очень много зрителей, и среди них конечно же есть маги. Ариста привстала на цыпочки, а я чуть наклонил голову, и она надела мне на шею цепь с дворянским знаком. Пусть и самого нижнего, ненаследного уровня, но даже такой дворянин намного круче простолюдина.

Толпа аж охнула, поняв, что перед ними наверное единственный на всю Жемму онгри-дворянин.

— А… Э-э-э… — проблеял художник.

— Что? Спрашиваешь, почему сразу не представился? — усмехнулся я. — Так ждал… Визитер должен представиться первым. Впрочем, это только воспитанных касается. А ты, как я вижу, хам. Да и мазня у тебя ужасная!

Я почти без замаха насадил картину, или как тот назвал, работу, на голову автора. Правда, основой оказался грубый холст, который прорвать не так просто, особенно опасаясь сломать тощую шею слишком сильным ударом, но это проблема только не с демонами. На острые рога работа села просто идеально.

Когда суматоха несколько улеглась, а картину сняли и унесли, я зычно заявил:

— Я сар Денис Чернов, частный маг-дознаватель. И я готов принять вызов этого рисовальщика, который так и не назвал своего имени. Пусть получает разрешение в ратуше. А пока я вызываю его на кулачную дуэль за то что он назвал меня орком и избил моих слуг.

Я думал, что художник испугается, но тот все-таки доказал, что демоны безбашенные, ну и плюс этот же был из графского рода, так что он только надменно кивнул. Но тут из толпы вышла какая-то демоница и чуть не прошипела в мою сторону:

— Пока не решится вопрос с первой дуэлью, вы не можете его вызвать, сударь.

Я только пожал плечами. Нет, так нет. Мне главное заявить, а крови я не жажду, хотя за дураков-слуг не помешало бы, конечно, начистить морду.

И тут графёнок-художник обиженно протянул даме-заступнице:

— Ну ма-а-ам!

Толпа жадно обсуждала случившийся спектакль, журналисты удовлетворенно переглядывались, так что я понадеялся, что полоса моего безделья наконец закончится. Газеты здесь, правда, не сильно читают, но сплетни тоже разносят немало новостей. Кто-то да прознает про меня. Кто-нибудь, кому нужны услуги мага-дознавателя. Хорошего и дорогого.

Когда я запер дверь и двинулся к лестнице, то на меня пахнуло пивным духом. Запахом довольно вкусным, но очень уж густым. А за дверью на лестницу обнаружился и источник — крупный бобр с большими кожистыми крыльями. Ну да, обычный летающий бобр, вторая ипостась Грогрегира, драгли или гнома, как я называю эту расу. В основной ипостаси — низкорослого существа, даже меньше метра, с оливковой кожей, зелеными волосами и бородой. Впрочем, и на теле у него шерсти хватает. Зрачки квадратные и телосложение плотное. Нет, плотным оно было два месяца назад, а теперь этот коротышка превратился почти в мячик.

Я покачал головой, подумав, что в крылатой ипостаси я этого оборотня давно не видел, но разъелся он в обеих.

— Ты летать-то еще можешь? — спросил я.

— Могу, милорд, — с готовностью ответил Гроги, как обычно путая правильные обращения, принятые в обществе. Ну да, наши слуги могли запросто назвать меня просто по имени, а в следующем предложении, в зависимости от настроения, поднять мой статус до титулованного. Я уже давно махнул рукой, ибо в своем кругу мне было все равно. — Но недалеко. Ярдов может на сто.

Ничего себе! Раньше он мог километров десять пролететь, а теперь меньше ста метров… А все пиво. Пиво и сосиски. Пиво он всегда любил до потери пульса, а к сосискам по настоящему пристрастился уже здесь, когда начал ходить к одной работнице мясной лавки на соседней улице, девушке его расы. И вот… всего за месяц очень сильно поправился.

Впрочем… Что наши слуги делают с собой, это их дело, а в работе претензий как раз нет только к гному. Он и хозяйством полностью управляет, и готовит отлично, и даже по моим заказам иногда что-нибудь мастерит.

Гелила тоже ничего так… С обязанностями личной служанки Аристы справляется кое-как, но зато заряжает амулеты и немного колдует под руководством моей демоницы. Как-никак Гелила — настоящая, хоть и слабая, тёмная ведьма.

Меньше всего толку от Ауна. Просто слуга, занимающийся уборкой, стиркой и мытьем посуды. Криворукий, как и подобает избалованному раньше принцу. Но его все устраивает, и он совершенно не рвется что-то учить и чего-то добиваться.

Ну да, все слуги у нас работой не перегружены. Соседи даже косо посматривают, когда случается что три колобка выкатываются куда-нибудь вместе.

Еще раз окинул взглядом оборотня и заметил, что у того в руке молоток. Вооружился на всякий случай, хотя на глаза посторонним ему показываться в ипостаси бобра нельзя, потому как оборотней простолюдины побаиваются, но послушать же интересно.

Я спустился вниз на минус второй этаж, где у нас туалет и ванная, чтобы к канализации поближе. Здесь еще до нормального водопроводно-канализационного хозяйства с трубами не доросли, но стараются. Смыл кровь с разбитой скулы, а затем направился в нашу с Аристой комнату.

Миновал минус первый этаж, где царит Грогрегир. Собственно, его комната, как любителя пещер. Кроме лежанки у гнома здесь даже стола нет, а все пространство заставлено бочонками, в которых созревает пиво. Грог парень не жадный и всегда рад нас угостить, но мы сами не великие любители. Хотя, когда я все-таки пробую, то ловлю себя на мысли, что остановиться трудно. Хорошо отрезвляет только взгляд на самого пивовара.

Первый этаж