Луч правды во мгле лжи - Мария Арслановна Мусина

если бы знать, как было бы?

– Короч, – сказала Ирка, потрясая блокнотом, в котором записывала скудные сведения о Наташином муже (пока не бывшем), – работы непочатый край! Я беру на себя обработку паспортных данных, сведений, содержащихся в Государственных реестрах и тому подобное. Встречусь с кинувшим партнером. Ты его хотя бы знаешь?

– Видела один раз…

– Координаты есть?

Наташка замотала головой.

– Так, – сказала Ирка, – придется воровать телефон.

Мы с Наташей с опаской переглянулись.

– А вы как думали, голубицы мои? С самого начала надо было все контакты копировать. А теперь только так – воровать. Нет, ну потом можно и вернуть гаджет. Хотя хмырь, конечно, этого не достоин. Ладно, подумаю, как это сделать. Подумаю.

Ирка прямо сейчас, немедленно и задумалась. Задумалась глубоко. Это Ирке было вообще свойственно – слова и дела у нее не отстояли на большом расстоянии друг от друга, а иногда дела мысли и опережали.

Мы с Наташей притихли и с надеждой смотрели на размышляющую.

– Может быть, не надо все же воровать телефон? – робко предложила я. – Узнать сначала, чем он сейчас занимается? Хорошо бы на его врагов выйти. Есть же у него враги наверняка. Их поддержкой заручиться…

– Враги есть? – сурово спросила Ира Наташу.

– Нет, – пролепетала, – он со всеми дружит, он доброжелательный, хороший…

Осокина несколько секунд с интересом рассматривала Наташку, да и махнула рукой:

– С тобой все ясно. Где он сейчас живет?

– Не знаю, – заревела опять Наташка.

– Кто бы мне послал такое счастье, – Ира молитвенно сложила руки, – мужичка какого-нибудь придурочного? Уж я бы его лапошила-облапошивала бы и в хвост и в гриву. Но нет таких, да. Ты, Наташка, единственная и осталась на белом свете. Ну, вон Ольга – вторая. И то, если ее эта история ничему не научит и она не будет предпринимать превентивные меры.

Я скукожилась. Представила, как роюсь в телефоне Василия, скачивая оттуда всю информацию. Нет! Я не поддамся на Иркины провокации!

– Ладно, – продолжала Ира, – местонахождение Валерия этого мы вычислим, проследим. Найдем негодяя! По биллингу вычислим! Еще мне понадобится его почта. И пароль к ней. Какой пароль?

Наташа молчала.

– Что, пароля не знаешь? – Иркины красивые русалочьи глаза расширились от ужаса.

Наташа покачала головой.

– Может быть, ты и пароль от его телефона не знаешь?

Наташа кивнула.

– Ну, вообще, – Ира даже растерялась, что ей совсем было не свойственно, – девочки, ну, как так можно? У меня слов нет! Как же так?

– Я ему верила, – прошептала Наташа и опять заплакала.

Я, кстати, тоже не знаю паролей Василия. И вряд ли буду. Ой, Оля, не зарекайся, не зарекайся…

– Ладно, – сказала Осокина, – есть у меня люди, которые почту могут взломать. Работы – немерено. Но ничего, чтобы вывести на чистую воду негодяя, никаких усилий не жалко. Но очень важные моменты находятся за пределами моих возможностей. Например, город Муром.

Ира замолчала, но посмотрела при этом требовательно. На нас с Наташкой. На Наташку она сразу махнула своей величественной рукой и вперила свой колючий взор в меня.

Я поежилась. Это еще мягко сказано. Меня просто передернуло – и очень сильно! Я прекрасно помнила, как Ирка умеет вовлекать в авантюры2. И мне совершенно не улыбалось влезать в очередную. Я хотела, наконец, спокойной, размеренной жизни. Я хотела, наконец, успокоить нервы после развода с Антоном и снова обрести душевное равновесие…

Но я посмотрела на Наташку, с надеждой и мольбой простирающую ко мне руки… То есть Наташка просто сидела, без всякой жестикуляции, но вид у нее был жалкий и несчастный. И я, конечно, согласилась. Как всегда, плохо представляя себе, чем мне грозит и во что выльется моя покладистость.

Глава 2

Я вернулась домой, готовила ужин, но думки мои были печальны и далеки от тарелки с салатом.

– Что случилось? – спросил Василий.

У меня была мысль все сразу и честно рассказать ему, но я этой мыслью не воспользовалась. Потому что она, мысль, была отнюдь не соло. А практически в симфоническом сопровождении всяких тлетворных мыслишек, навеянных приключившемся с Наташей и мировоззренческих Иркиных инсинуаций, заронивших все же зерно сомнений в мою душу. Я начала издалека:

– Ты меня любишь?

– Конечно, – лаконично ответствовал Василий.

– А за что?

– Ну-у, ты – хорошая.

– Да. А еще за что?

– Ну-у, ты смешная.

– Сомнительный комплимент.

– Но это – правда.

– Скажи еще: любят не за что, а вопреки.

– Да, так и есть, – охотно согласился Василий.

Я посмотрела на него. Взгляд Василия был прям и решителен. Бесполезный, конечно, разговор. Тем более я и сама вряд ли точно сформулировала бы – за что я люблю Василия. А у меня все же больший запас слов в активе, и мысль свою я могу легче формулировать, чем Вася. Даже самую сложную! Но – будем считать: это – арт подготовка.

– А поедем куда-нибудь? – сказала я. – Так хочется съездить куда-нибудь. Хоть бы даже ненадолго…

– Ну, давай, – кивнул Василий, – куда-нибудь в теплые края… Живность Вере оставим.

Вера – это тетка Василия. Сын у нее работал в Америке. И Вера всегда с радостью соглашалась пожить у нас, когда мы уезжали.

«Вот, – подумала я с некоторым превосходством, – а я-то знаю родственников Василия. На всякий случай. Если что…» Но я тут же устыдилась. Нельзя допустить недоверия! Оно сожрет все хорошее и доброе. А с другой стороны – доверяй, но проверяй. Не нами же придумано. И не вчера. Хорошо все же, что люди не умеют читать наши мысли. То есть, может быть, они о чем-то и догадываются, но смутно. А в точности не знают, о чем мы думаем.

– Нет, поедем лучше в Муром, – выпалила я как-то очень нервно.

– В Муром? – переспросил Василий. – Почему в Муром?

Вот тут бы мне и сказать правду. Но я опять притормозилась и сказала загадочно:

– А об этом я тебе расскажу по дороге.

На следующий день, расцеловавшись с Верой, заступившей нам на смену ласкать, любить и потчевать наш зверинец, мы пустились в путь-дорожку. Василий сосредоточенно вел машину, а я заливалась соловьем, доказывая рациональную необходимость нашей поездки.

– Славный город Муром, – говорила я, – родина Ильи Муромца! Ты же хочешь узнать, где рождаются богатыри? Он там тридцать лет и три года на печи сидел, а потом встал с печи – и сразу богатырь! С разбойниками сражался. Кроме того, там жили Петр и Феврония. Знаешь, какой мудрой женщиной была Феврония? О! Ты не знаешь! Однажды на нее пялился какой-то гребец лодки. На