Четверо в одном - Дэймон Найт

Это проливало свет на события последней ночи. Испуг ускорил процесс воссоздания клеточной структуры. Очевидно, некий защитный механизм. Что же касается голоса...

Джордж еще раз повернулся, теперь уже медленно, внимательно оглядев все вокруг. Никаких сомнений: он здесь один. Голос, который, казалось, доносился от кого-то или от чего-то, стоявшего за ним, на самом деле должен исходить из его собственного тела.

Голос раздался снова, на сей раз потише. Невнятное бормотание, а затем отчетливый писк:

- Что происходит? Где я?

Джордж буквально тонул в море неразрешенных вопросов. Пребывая в полной растерянности. Рядом с куста сорвался крупный плод, беззвучно подпрыгнув в метре от Джорджа. Перископы Мейстера тревожно шевельнулись и уставились на незнакомый предмет.

Джордж бороздил взором его твердую скорлупу и мучительно медленно пробивал себе дорогу к логическому выводу. Высохший плод упал без звука. Вполне естественно, поскольку со времени своего превращения Джордж был совершенно глух. Но... он же слышал голос!

Следовательно, либо галлюцинация, либо телепатия.

Голос раздался снова:

- Помоги-ите. Ой, мамочка, да ответьте же хоть кто-нибудь!

Вивьен Беллис. Гамбс, если бы он и смог говорить таким высоким голосом, нипочем не сказал бы "ой, мамочка". Маккарти - тем более.

Трепещущие нервы Джорджа постепенно приходили в норму. Он напряженно размышлял: "Стоило мне перепугаться, как я отрастил ноги. Стоило перепугаться Беллис, как она обрела голос - телепатический голос. По-моему, все достаточно логично - ведь ее первым и единственным побуждением было бы завопить".

Джордж попытался привести себя в такое состояние, чтобы ему захотелось вопить. Он закрыл глаза и представил себе, что его наглухо заперли в чужом, чуждом теле. Он попытался крикнуть:

- Вивьен!

И так несколько раз. В перерывах между его собственными воплями до Джорджа доносился слабый женский голос. Наконец девушка затихла, оборвавшись на полуслове.

- Вы меня слышите? - спросил Джордж.

- Кто это... что вам нужно?

- Это я, Вивьен, Джордж Мейстер. Вы слышите, что я говорю?

- Что?..

Джордж не сдавался. Его псевдо-голос, решил он, был несколько искажен - как поначалу у Беллис. Наконец девушка выдохнула:

- Ох, Джордж... я хотела сказать, мистер Мейстер! Ох, я так перепугалась. Где вы?

Джордж стал было объяснять, но, по всей видимости, не слишком осторожно, поскольку вскоре Беллис завопила, и опять принялась бормотать что-то нечленораздельное. Тяжело вздохнув, Джордж спросил:

- Есть ли еще кто-нибудь в этом помещении? Майор Гамбс? Мисс Маккарти?

Несколько минут спустя послышались сразу два набора странных звуков почти одновременно. Когда голоса обрели связность, распознать их труда не составило. Гамбс, здоровенный краснорожий вояка-профессионал, вопил:

- Какого дьявола вы не смотрите под ноги, Мейстер? Если бы черт не понес вас на тот скальный выступ, мы не попали бы в эту переделку!

Мисс Маккарти, у которой когда-то было бледное морщинистое лицо, выступающий подбородок и глаза цвета дерьма, холодно проговорила:

- Обо всем этом будет доложено, Мейстер. Решительно обо всем.

По-видимому, только Мейстер и Гамбс продолжали пользоваться глазами. Каким-то ограниченным контролем над мышцами обладали все четверо, хотя Гамбс оказался единственным, кто предпринял более-менее серьезную попытку вмешаться в передвижения Джорджа. Мисс Маккарти, естественно, сумела сохранить пару действуюших ушей.

А вот Беллис оставалась слепой, глухой и немой в течение всего вечера и последующей ночи. Единственной доступной областью чувств для нее оставались тактильные ошущения. Она ничего не слышала, ничего не видела, но чувствовала каждый листок и стебель, которые задевало их общее тело, холодное прикосновение каждой дождевой капли и боль от укуса зубастого чудовища. Когда Джордж осознал это, Вивьен значительно выросла в его глазах. Конечно, она была жутко перепугана, но не впала в истерию и сохранила рассудок.

В дальнейшем выяснилось, что никто из постояльцев мейстерия не дышит и не чувствует сердцебиения.

Джорджу страстно хотелось продолжить обсуждение общей сферы чувств, но троих остальных больше интересовал вопрос, как выбраться из этой передряги.

- Никак, - заметил Джордж. - Во всяком случае, на нынешнем уровне наших знаний. Вот если бы мы...

- Но мы в любом случае должны выбраться отсюда! - перебила Вивьен.

- Мы вернемся в лагерь, - холодно заявила Маккарти. - Немедленно. И вам, Мейстер, еще предстоит объяснить Комитету по благонадежности, почему вы не повернули обратно сразу же, как только пришли в чувство.

- Верно, - тут же встрял Гамбс. - Если вы, Мейстер, в данном случае бессильны, найдутся другие технари, которые чего-нибудь да сообразят.

Джордж терпеливо изложил им свою теорию по поводу того, как к ним отнесутся охранники в лагере. Проницательный ум Маккарти мигом определил слабое место.

- Согласно вашим же показаниям, вы отрастили ноги и стебли для глаз. Если вы не вводите нас в заблуждение, то что мешает нам обзавестись ртом? Таким образом, когда мы приблизимся к лагерю, мы сможем доложить о себе.

- Задача не из легких, - заметил Джордж. - Один рот нам ничего не даст - чтобы провернуть все это дело, к нему нужны зубы, язык, твердое и мягкое небо, легкие или их эквивалент, голосовые связки и что-то наподобие диафрагмы. Я сомневаюсь, что подобная задача в принципе осуществима, поскольку раз уж мисс Беллис удалось обрести голос, она воспользовалась совсем иным методом. Она не...

- Слишком много болтаете, - отрезала Маккарти. - А теперь майор Гамбс, мисс Беллис и я вместе займемся отращиванием речевого аппарата. Первый, кто этого добьется, получит в своей характеристике отметку о доверии. Итак, приступим.

Джордж, которому по сути было отказано участвовать в конкурсе, решил использовать время, чтобы попытаться восстановить свой слух. Казалось вполне вероятным, что в мейстерии властвовал некий принцип разделения труда, поскольку Гамбс и сам Мейстер - первые из упавших в студень мейстерия - сохранили зрение, не предпринимая в этом направлении никаких особых усилий, в то время как слух и осязание были оставлены для прибывших позднее. В принципе Джордж одобрял такую систему распределения чувств, но позиция мисс Маккарти ставила ее в положение единственной хранительницы всей системы органов чувств.

Даже если бы Мейстеру удалось переманить Беллис и Гамбса на свою сторону - перспектива достаточно туманная, - Маккарти не переубедить. В то же время железная мисс безраздельно обладала их единственным органом слуха.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});