Я думала, я счастливая... - Марина Безрукова

снимков.

Николай пожал плечами и, дождавшись, когда еще трое коллег погрузятся в лодку, запрыгнул в нее сам. София устроилась рядом с ним, как и накануне вечером. Лодка покачнулась, отплывая от берега, и девушка негромко вскрикнула.

— Я плавать не умею, — извинительно сказала она, глядя куда-то в сторону.

Николай удивился еще больше и даже чуть улыбнулся: как это не умеет плавать? Кавалькада из пяти лодок неторопливо закружила по зеленоватой воде. Погода была чудесная. У берега лениво качались на волнах белоснежные кувшинки с резными алебастровыми лепестками, высокая трава, с вплетенными в ее зелень скромными цветами, заботливо нависала над ними. В прозрачном тихом воздухе проносились стрекозы, иногда осторожно присаживаясь на голую коленку Софии. Николай, скосив глаза, наблюдал, как она аккуратно подцепляла стрекозу тонкими пальцами с розовыми, коротко остриженными ногтями.

— Осторожнее! — резкий окрик нарушил сонное умиротворение.

Глубоко похмельный Влад сильно перегнулся за борт в надежде почерпнуть горсть воды, в которой он видел избавление от изнуряющей головной боли. Лодка резко накренилась. София испуганно вцепилась свободной рукой в плечо Николая. Видавшая виды пластиковая посудина на мгновение выровнялась, но потом быстро передумала и вмиг опрокинулась, накрыв собой всех, кто сидел внутри.

В мутно-зеленой толще замелькали человеческие ноги, руки и весла, медленно уходящие на глубину. «Я плавать не умею», — в голове Николая четко прозвучал женский голос. Он закрутил головой и увидел Софию, которая совершенно безропотно шла ко дну. Она не билась в воде, не выныривала, хватая глоток воздуха, не извивалась. Она просто сложила на груди тонкие руки-веточки и опускалась вниз, на мутный ил. Ее бледная кожа, как бы подсвечивалась изнутри, усиливая впечатление утопленницы, а огромные серые глаза были полны ужаса. Николай метнулся к ней и, подхватив подмышки, потащил наверх — к свету, к воздуху, к солнцу. А сам утонул. По-другому и не назовешь.

Глава 3

Уже минут десять, как Тамара стояла под колючими струями душа. Отдельные мысли пытались оформиться в ее голове, но увязали там, как в вате, проваливаясь в рыхлую глубину. Что это было? Какая-то глупая шутка? Нет, так не шутят. Еще час назад она сыпала в сковородку дольки помидоров и заваривала шиповник, спасая иммунитет мужа, а теперь, как раздавленная катком лягушка, пытается сообразить, жива она вообще или уже нет. Всё кажется, что она так и не проснулась и продолжает смотреть странный сон про себя и Колю.

Она закуталась в пушистый халат и с особой тщательностью высушила и уложила волосы. Глаза блестели, словно в лихорадке. Бросила взгляд на кровать, телефон так и лежал на покрывале. Осторожно провела пальцем по экрану. Ничего. От мужа больше ни звонка, ни сообщения. Ситуация была настолько непостижима, что снова показалось, будто всё привиделось. Но нет, она же отчетливо слышала его голос. Это тебе не домашний телефон, куда в прошлом говорили в трубку: «Вы не туда попали». Тамара усмехнулась — до технического прогресса изменять было проще. Теперь ты весь на виду, никуда не скроешься.

Снова зазвенели слова мужа: Сонечка, люблю, люблю, люблю… Тамара поморщилась и взялась за виски. Ей он в любви не признается давно, только смотрит в глаза, но с таким особенным выражением. Это выражение Тома и принимала за невысказанную любовь. Она вскочила и подошла к окну. Утро потерялось на краю земли. Еле-еле над деревьями в парке просматривается светлая полоска неба вперемешку с черно-оранжевым и сизым. Эта картина завораживала. Тамара вдруг ясно представила себе в небольшом кусочке неба свою жизнь, в которой кто-то внезапно смешал все краски. А было всё так понятно — голубое, розовое, белое, иногда серое или графит, а потом снова фисташковый и бледно-синий. И никаких тебе оранжево-черных всполохов. «На костер похоже, — рассеянно подумала Тамара, — то ли потухнет, то ли разгорится».

— Вот уж не думала, что такое со мной может приключиться, — громко вслух произнесла она.

И даже нервно хихикнула. Тряхнула челкой, машинально проведя по волосам рукой. Снова посмотрела на телефон. Надо же что-то делать? Или нет? Позвонить и спросить, кто такая Соня? Чушь. Собрать вещи и выставить в прихожую чемодан? Тоже как-то неправильно… Тамара растерянно огляделась вокруг. Всё как всегда. Вот здесь она провела ночь с мужем, вот его домашняя одежда, небрежно брошенная на гладильную доску, часы на тумбочке неспешно меняют большие электронные цифры, а рядом лежит книга, которую она не может дочитать уже несколько недель. Ничего не поменялось. Все предметы равнодушно остаются на своих местах, что есть она тут, что нет. Какое им дело до ее переживаний. В голове было пусто и звонко, словно поднялась высокая температура. Тамара удивилась. Должна же она хоть что-то почувствовать — злость, ревность, обиду…

Она ушла в комнату дочери, включила ноутбук и открыла письмо с заказом. Раньше бы покривилась, увидев, что перевод связан с техническими терминами, а сейчас обрадовалась. Будет чем занять голову. Еще раз прислушалась к себе, нет, истерики явно не намечается. Странно это. Разве так реагируют приличные жены на практически чистосердечное признание мужа в измене? Только пальцы чуть подрагивают, промахиваясь мимо клавиатуры. Тамара снова усмехнулась: черствый сухарь, уселась за работу. Ей пристало бегать по квартире, рыдать и рвать на голове волосы, проклиная вероломного изменщика, а она сидит себе, усердно наморщив лоб, по клавишам постукивает, да в словаре сверяется. Не может же она подвести заказчика? Ему-то что за дело, какие семейные драмы у нее тут происходят? Коля иногда шутил, что даже если за окном будет конец света, она всё равно сядет за работу. При мысли о муже Тамара передернула плечами и снова заколотила по клавишам. «При ссылке на эксплуатацию изделий «SONY»… Глаза натолкнулись на название фирмы, как на ощетинившуюся зубцами крепость. Тамара опустила голову и обхватила ее руками. Через минуту она вновь приступила к работе: мягко шелестели клавиши, беспроводная мышка легко скользила по столу, неуклюжие фразы приобретали очертания и смысл.

Дальше по графику был завтрак, который приходился уже почти на обеденное время. Тамара отправилась на кухню, по привычке прихватив телефон. Была у нее такая слабость — любила читать за едой. В детстве это были книги, причем родители за это не гоняли. Сами были такими же, только читали газеты. Сейчас книги Томе заменил телефон, где она находила массу интересной информации в основном из популярной науки. Это помогало и в работе. Коля был недоволен и всегда требовал, чтобы она прекратила косить глазом в экран, пока они ужинают. Скрепя сердце соглашалась.