Кто нас встретит на пороге смерти? - Николай Колчуринский

Блж. Августин выделял видения в состоянии экстаза, при которых происходит полная потеря внешних чувств и к которым очевидно следует относить и онейроидные видения. Видения в состоянии экстаза, как писал он, могут иметь место по трем причинам: по причинам заболеваний головного мозга, по действиям злого духа и по божественному действию. При этом он не делал принципиального различия между такими видениями и обычными сновидениями.

«Так же точно, если душа погружается в видения, которые отрываются ей не телесными чувствами, а бестелесной субстанцией, и погружается так, что не различает, тела ли это, или подобия тел, то причина этого исходит иногда со стороны тела, а иногда со стороны духа, – со стороны тела или вследствие происходящих в нем естественных перемен, как, например, происходят сновидения (потому что спать свойственно человеку по телу), или вследствие какого-либо болезненного его состояния, когда телесные чувства или приходят в расстройство, например, когда френетики[5] видят разом и тела, и видения, настолько подобные телам, как будто перед глазами у них находятся сами тела, или же когда (телесные чувства) вовсе отсутствуют, например, когда крайне изможденные какою-нибудь постепенно усиливающеюся болезнью как бы покидают свое тело и затем снова возвращаются в него, часто рассказывают при этом, что они видели, – в духе, когда при совершенно здоровом теле люди или впадают в такое исступление, что видят при посредстве телесных чувств тела и в духе некоторые подобия, коих не отличают от тел, или же совершенно отрешаются от телесных чувств и, ничего решительно не ощущая, остаются в течение этого духовного видения в области телесных подобий. Но когда в подобные состояния ставит человека нечистый дух, то являются или бесноватые, или же ложные пророки, а когда дух добрый, то являются верные, глаголющие тайны, пророки ли истинные, когда при этом присоединяется еще и разумение, или же мужи, видящие видения и повествующие о них в приложении к тому времени, которое ими должно быть указуемо» [17 – кн. 12, гл. 19].

«Был также у нас мальчик, который, при вступлении в юношеский возраст, жестоко страдал от болезни половых органов; причем, врачи никак не могли догадаться, что с ним такое… Но острую боль испытывал он не постоянно, а когда испытывал её приступы, страшно выл и трясся, хотя и сохранял полное сознание, как это обыкновенно бывает при физических страданиях. Затем, среди своих воплей он лишался чувств и падал с закрытыми глазами. Чрез некоторое время как бы пробудившись и уже не чувствуя боли, он рассказывал, что видел. Спустя несколько дней он снова подвергался тем же страданиям. Во всех или почти во всех своих видениях он, как рассказывал, видел двух людей, одного пожилого, а другого мальчика, которые ему говорили и показывали то, что, по его словам, он видел и слышал.

Однажды видел он (больной мальчик) сонм поющих и ликующих в дивном свете праведников и различные жесточайшие муки нечестивых; причем те двое вели его и показывали ему блаженство одних и мучение других. Видел он это в день Пасхи Господней, когда в течение всей Четыредесятницы он не испытывал страданий, от которых раньше едва освобождался и на три дня…

Если бы кто-нибудь мог исследовать и верно понять причины и способы подобных видений и прорицаний, то мне хотелось бы скорее послушать его, чем рассуждать самому. Однако не буду скрывать и того, что сам я думаю об этом предмете; пусть только ни ученые не поднимают меня на смех, как человека нечто утверждающего, ни неученые не принимают за человека поучающаго, а те и другие пусть считают меня скорее исследующим, чем знающим.

Все эти видения я приравниваю к видениям сонных» [17, кн. 12, гл. 17–18].

Заметим, что, согласно принятой на западе психопатологической классификации, онейроидные состояния и галлюцинации, возникающие на фоне неизмененной ориентации в пространстве и времени, объединяются единым термином "галлюцинации" – именно такого рода обозначение можно встретить в западной литературе по проблемам ОСП.

* * *

Для объяснения появления галлюцинаций и онейроидных состояний у материалистов существует только одно материалистическое объяснение – все дело в физиологии и в конечном итоге в "химии мозга". В отличие от этого в Св. Предании Православия можно найти очевидные примеры того, что онейроидные видения могут иметь место по причинам как демонических, так и божественных воздействий на человека.

В Св. Предании Православия существует известный впечатляющий пример, показывающий, что онейроидные состояния даже при наличии органической почвы тем не менее могут вызываться действиями демонов. О сатанинской природе видения красноречиво говорит содержание видения. Святая мученица Мавра во время ее тяжелейших страданий на кресте поведала своему мужу мученику Тимофею, распятому на кресте рядом с нею, следующее:

«Потом (после первого сатанинского видения – Прим. авт.) подошел другой человек, и мне показалось, что он привел меня к реке, текущей молоком и медом, и сказал мне: “Пей”. – Но я отвечала: “Я уже сказала тебе, что не буду пить ни воды, ни какого другого земного питья до тех пор, пока не испию чашу смерти за Христа, Господа моего, которую Он Сам растворит для меня спасением и бессмертием жизни вечной”. Когда я говорила это, тот человек пил из реки и вдруг исчез и он сам и река с ним» [7].

Безусловно сатанинскими по своему происхождению и соблазнительными по действию нужно признавать и некоторые другие онейроидные видения – например видения мусульманами их традиционного "рая" в состоянии общего наркоза и др.

Действиями демонов аналогичным образом обуславливается содержание и многих обычных сновидений, через которые они также стремятся вводить в соблазн.

«Долго было бы рассказывать о прельщении оного месопотамлянина, который, оказавши такое воздержание и проведши много лет в келейном заключении, наконец посмеян был диавольскими откровениями и сновидениями, так что после таких трудов и добродетелей, коими превосходил всех монахов, там находившихся, впал наконец в иудейство и обрезание. Диавол, желая прельстить его, часто показывал ему истинные сновидения, чтобы чрез это расположить его к принятию того обольщения, в которое хотел ввести его впоследствии. Итак, в одну ночь показывает ему, с одной стороны, народ христианский с апостолами и мучениками мрачным, покрытым всяким бесславием, изнуренным от скорби и плача, а с другой – народ иудейский с Моисеем, патриархами и пророками – в сиянии лучезарного света и живущий в радости и веселии. Между тем прельститель советовал ему принять обрезание, если хочет быть участником в блаженстве и радости народа иудейского, что прельщенный действительно и исполнил. Из всего сказанного видно, что все, о коих мы говорили, не были бы осмеяны столь жалким и бедственным образом, если бы имели в себе дар рассудительности» [8, ч. 2, гл. 8].

Известно, что сновидения бывают и от Бога – и нередко они даются для вразумления человека. Иногда в них в реальной или символической форме демонстрируются человеку ад и рай. Приведем один пример.

«Однажды вечером я начала размышлять, чью жизнь избрать мне в образец подражания: отца ли, который жил скромно, тихо и воздержно, но во всю жизнь свою не видел ничего доброго для себя, всю ее провел в болезни и печали, а когда скончался, то земля даже не принимала тела его; если бы такое жительство благоприятно было Богу, то по какой причине отец мой, избравший это жительство, подвергся толиким бедствиям? Лучше жить как жила мать, сказало мне помышление мое, предаться вожделению, роскоши, плотскому сладострастию. Ведь мать моя не упустила никакого скверного дела! она провела всю жизнь свою в пьянстве, пользуясь здоровьем и счастием. Что же? мне следует жить, как жила мать! лучше верить собственным глазам и тому, что очевидно, лучше наслаждаться всем, нежели верить невидимому и отказываться от всего. Когда я, окаянная, согласилась в душе моей избрать жизнь подобную жизни матери моей, настала ночь, я уснула. Во сне предстал мне некто высокий ростом, взором страшный; грозно взглянул на меня, гневно и строго спросил он у меня: исповедуй мне помышление сердца твоего. Я, испугавшись его, не смела и взглянуть на него. Еще более громким голосом повторил он приказание, чтоб я исповедала, какое жительство мне понравилось. Растерявшись от страха и забыв все помышления мои, я сказала, что не имела никаких помышлений. Но он напомнил мне все, о чем я размышляла в тайне души моей. Обличенная, я обратилась к просьбам, умоляя его даровать мне прощение, и объяснила причину этих помышлений. Он сказал мне: поди и увидай обоих, и отца и мать твоих, – потом избери жизнь по желанию твоему. С этими словами он схватил меня за руку, повлек. Привел он меня на большое поле, красоты неизреченной, со многими садами и плодовитыми разнообразными древами, ввел меня в эти сады. Там встретил меня отец, обнял, поцеловал, назвал своею дочерью. Я заключила его в объятия свои и просила, чтоб мне остаться с ним. Он отвечал: ныне это невозможно; но если последуешь стопам моим, то придешь сюда по прошествии непродолжительного времени. Когда я опять начала просить о том, чтоб остаться, показывавший мне видение снова схватил меня за руку, повлек и сказал: поди, я покажу тебе и мать твою, чтоб знать тебе, по жизни которого из родителей твоих направить жизнь твою. Поставив меня в дому мрачном и темном, где живет скрежет зубов и горе, он показал мне печь, горящую огнем, и кипящую смолу; какие-то страшилища стояли у устья печи. Я взглянула во внутренность печи и увидела в ней мать мою: она погрязла по шею в огне, скрежетала зубами, горела огнем; тяжкий смрад разливался от червя неусыпающего. Увидев меня, она воскликнула с рыданием, назвала дочерью: увы мне, дочь моя! страдания эти – последствия собственных дел моих. Воздержание и все добродетели казались мне достойными посмеяния; я думала, что жизнь моя в сладострастии и разврате никогда не кончится; пьянство и объедение я не признавала грехами. И вот! я наследовала геенну, подверглась этим казням за краткое наслаждение грехами; за ничтожное веселие расплачиваюсь страшными муками. Вот какую получаю награду за презрение Бога! объяли меня всевозможные, бесконечные бедствия. Ныне время помощи! ныне вспомни, что ты вскормлена грудью моею! ныне воздай мне, если ты получила от меня когда-либо что-либо! Умилосердись надо мною! жжет меня этот огонь, но не сожигает. Умилосердись надо мною! меня снедает отчаяние в этих муках. Умилосердись надо мною, дочь моя, подай мне руку твою, и выведи меня из этого места. Когда я отказывалась это сделать, боясь тех страшных стражей, которые тут стояли, – она снова начала вопить со слезами: дочь моя! помоги мне.