Игра под названием «ЖИЗНЬ» - Илья Котов

Все засмеялись.

Кабина лифта бесшумно открылась, и пассажиры вышли в фойе башни корпорации «Игра в Жизнь».

– Если не торопитесь, может, в баре посидим? – спросила Вероника, обращаясь в Анне с Петром. – Продолжим наслаждаться райским воздухом реальности.

– С удовольствием, – пожала плечами Анна.

Они зашли в двери бара, находящегося прямо в фойе. Большой зал бара был погружён в темноту. Освещением служили только светящиеся столики, выполненные из специальных полимеров, испуская приятный голубоватый свет.

Новоиспечённые друзья сели за свободный столик. Пётр нажал на центр стола, и вокруг них образовалось кольцо из струящегося с потолка водопада, переливающегося разными цветами. Стена из воды создавала уют, а её журчание успокаивало нервы.

– Что желаете отведать? – прозвучал приятный женский голос робота-официанта.

– Мне обед французских королей,  – мечтательно произнёс Антон.

– Рекомендую Вилероа – отбивные котлеты из молодого барашка с куриным мясом, – ответил робот-официант.

– Отлично! И кружечку холодного пива из кафе «Пельменная» на проспекте Ленина 32 в году, эдак, 1992, – добавил Антон.

– Алкоголь запрещён с 2110 года, – приятным голосом ответил робот.

– Но мечтать-то о нём ещё не запретили, – возразил Антон.

Он шутит, – вступила в разговор Вероника. – Ему свежий сок манго. А мне китайский салат из куриных сердец и стакан воды.

– Мне после окопных вшей, не к столу будет сказано, – вступил в разговор Пётр, – и солдатская каша бы показалась божественной. Но раз мы дома, пусть будет что-нибудь домашнее. Мясной брикет, насыщенный белковый мусс и чечевичные хлебцы.

– А Анна Андреевна что желает? – спросил официант.

– Мне ничего не надо, – ответила Аня, – воды разве что стаканчик. Я, если вдруг захочу поесть, у мужа кусочек возьму.

– Как когда-то в Южной Америке? – вспомнил историю про каннибалов Антон.

Все засмеялись.

В это время на столе перед гостями что-то стало потрескивать, и прямо на глазах стали появляться заказанные ими блюда.

Антон пододвинул к себе французские котлеты из барашка и обеими ноздрями втянул в себя их аромат:

– Какой аромат! Прямо как настоящие!

– Они и есть настоящие, – удивился Пётр. – Прямо перед тобой приготовленные.

– Нет, – возразил Антон, – «настоящие» – это когда молодой барашек пасётся на зелёном лугу, щиплет, ничего не подозревая, сочную травку. Сверху пригревает тёплое солнышко, поют птички. А на следующий день он лежит передо мной в виде сочной котлетки.

– Ты пропустил очень важный этап происхождения «настоящей» котлеты, – вступила в разговор Аня, – убийство несчастного барашка.

– Смерть наполняет смыслом жизнь, – задумчиво произнёс Антон, – даже если ты всего лишь молодой баран. Какой толк в тех баранах, которые пасутся в «зелёных зонах»? Они такие же бессмертные био-машины, как и мы. Каждый наш следующий день похож на предыдущий. И так целую вечность! Пасёмся на зелёном лугу под тёплым солнышком, как те же бараны, не боясь ни болезней, ни катаклизмов, не жалея времени, не боясь куда-то опоздать.

– Ты как будто тоскуешь по тем временам, когда человек мог умереть каждую минуту, – заметил Пётр. – Человечество своей тысячелетней историей заслужило право на такую райскую, свободную жизнь, которой мы сейчас живём. Наши предки, жизни которых мы проходим в «игре», мечтали о таком будущем.

– Райская? Свободная? – переспросил Антон.

– Зря ты, Пётр, поднял эту тему, – вступила в разговор Вероника, зная, как болезненно её супруг реагирует на разговоры о «райской жизни».

– Ты чувствуешь себя свободным? – спросил Антон, обращаясь к Петру. – Свободным от чего? От работы, от обязанностей? От детей?

– Справедливости ради надо сказать, что работа у меня есть. Я по 20 часов в неделю работаю программистом в центре роботостроения. Тестирую их программы на наличие ошибок, – ответил Пётр. – Так что обязанности у меня есть. А дети – это тоже свободный выбор. Никто не запрещает иметь детей. Если ты готов уступить своё место на планете своему ребёнку – пожалуйста! Ты закон знаешь, кто выбирает бессмертие, обязан стерилизоваться, чтобы не увеличивать популяцию на планете. Но твоя сперма хранится на тот случай, если ты передумаешь и захочешь передать своё место на планете своему ребёнку.

– Не увеличивать популяцию ленивых бездельников на планете эгоистов! – уточнил Антон. – Для меня свобода –  это несбыточная мечта! Не может быть свободы в мире, где я не могу выпить пива, где каждый робот знает, как зовут меня и мою жену, какой кофе она предпочитает и какие фильмы смотрит, где государство контролирует каждый мой шаг, время от времени вежливо напоминая, что мне можно, а что нет. Мы с вами – бараны, мирно пасущиеся на зелёном лугу. А чтобы эти мысли нас не посещали, нам дали «Игру». Отрывайтесь, дескать, там, в виртуале! Выплёскивайте свой негатив, наслаждайтесь «свободой», а потом назад – в стойло.

– Ну, в «игре» тоже особо не оторваться, – вступила в разговор Аня, обняв за руку Петра, – можно растратить свою «астральную массу» и отправиться в «овощехранилище».

– А какая у тебя, Аня, «астральная масса»? – неожиданно спросил Антон.

– Этого никто не знает, – ответила Анна. – «Игра» сама определяет её величину.

– А вам не кажется это странным?

– Что именно, – спросил Пётр.

– Почему мы не знаем свою «астральную массу»?

– Наверное, чтобы игра была азартнее, – предположила Аня.

– А не потому ли, что в «овощехранилище» может попасть не какой-нибудь отморозок в «игре», а кто-нибудь нежелательный человек здесь, в реальности? – вполголоса произнёс Антон. – Никто же не знает, какая у него «астральная масса», и кем он стал в последнем погружении. Отправят в «овощехранилище», и ты никому ничего не докажешь. В договоре стоит твоя подпись под словами о такой вероятности.

Аня и Пётр замерли, глядя на Антона. Эта жуткая мысль им никогда не приходила в голову.

Антон посмотрел на их удивлённые и испуганные лица и громко засмеялся:

– Да я прикалываюсь! Видели бы вы сейчас себя!

Аня тяжело выдохнула и откинулась на спинку дивана. Пётр натянуто улыбнулся, продолжая смотреть на Антона. Его смех казался Петру каким-то не естественным, что придавало словам Антона особые мрачные нотки.

– А сколько у вас было погружений? – спросила Вероника.

– Около ста сорока, – ответила Аня.

– Не густо. У нас с Антошкой около пятисот.

– Не густо, – ответила Аня, – но в каждой игре мы набирали плюсов всё больше и больше. Я уверенна, что мы с Петькой у программы на хорошем счету.

– Надеетесь, что на следующем уровне станете властителями мира? – спросил Антон.

– Не будет следующего уровня, – тихо опустила глаза Аня. – Я решила не возвращаться в «Игру».

– Наигралась? Ну, так мы все говорим после очередной мучительной «смерти», – усомнился в решении Ани Антон.

– Она ещё не отошла, – сказал Пётр. – Очень, уж, сложным был этот раунд для нас обоих. Умирать от тифа – очень мучительное занятие.

– Отойдёт через пару годиков, – заверил Антон, – мы с Вероникой после Великой эпидемии чумы в Лондоне 17 века, лет 10 отходили.

Глава 6.Чума.

Шёл 1665 год. Обоз с тканями известного Лондонского купца и ловеласа Эндрю Бейкера неторопливо двигался в сторону Дербишира. Уже смеркалось, когда обоз въехал в небольшую деревушку с коротким названием Им. Эндрю распорядился своим возничим располагаться в постоялом дворе, а сам направился по своему обыкновению в трактир. К удивлению Эндрю трактир был пуст. В углу тихо потрескивал старый очаг. Эндрю сел за большой деревянный стол и позвал хозяина:

– Эй! Люди! Кто накормит странника?

Вдалеке послышались шаркающие шаги. Появилась пожилая дама. Она несла нехитрый ужин и кружку эля. Женщина молча поставила еду на стол и развернулась, чтобы уйти.

– Красавица! Почему у тебя так мрачно! Я, наверное, попал в преисподнюю? – попытался пошутить Эндрю.

Дама медленно повернулась:

– Так и есть, странник! Все в ней сгорим в мучениях адовых. И нет нам прощенья за грехи наши.

Холодок пробежал по спине Эндрю. Не похоже, что эта странная женщина шутила.

Перекусив, Эндрю оставил пару монет на столе и вышел из трактира. На улице было уже темно, и Эндрю под лёгким хмелем английского эля отправился по дороге в постоялый двор.

Обычно оживлённая и шумная в это время улица была на удивление пустой и зловещей. Эндрю, озираясь по сторонам, прибавил шагу. Вдалеке он увидел, как дорогу пересекла большая скрипучая повозка, доверху наполненная каким-то грузом. Рядом с ней неторопливо шли два человека.

– Эй, люди! – окрикнул их Эндрю.

Но незнакомцы его не услышали. Они также неторопливо скрылись за поворотом. Эндрю поспешил за ними, чтобы узнать, куда подевались все жители. Повернув за угол, за которым скрылась телега, Эндрю остолбенел. Посреди большой площади горел огромный костёр. Незнакомцы, остановив телегу возле него, стали неторопливо, привычными движениями, доставать из телеги тела людей, завёрнутых в ткань, и швырять в пламя.