Игра под названием «ЖИЗНЬ» - Илья Котов

Павел увидел наркотики и не на шутку испугался:

– Я этим не злоупотребляю, Аркадий Сергеевич!

– Ты что, челтушник сопливый, хочешь сказать, что авторитетный пацан перед тобой нарик?

– Нет, конечно, – замямлил Павел.

Он понимал, что попал в щекотливое положение. Взяв премиальные у авторитета, он стал ему обязан. Предложить вернуть ему деньги – значит показать своё неуважение. Отказаться от «угощения» – значит назвать авторитета наркоманом. При любом раскладе его ждала нешуточная разборка с «братками». Выбора было два – принять «угощение» или бросить вызов одному из самых авторитетных воров города.

– Мне ещё работать сегодня!

– Ты что, мужик что ли, чтобы в поле пахать? – ответил Мутный. – Правильный пацан сам решает, когда дела делать, а когда с хорошим человеком праздник отметить. Или ты не считаешь меня хорошим человеком?

– Считаю, конечно!

– Тогда не дрейфь! Я же тебе не колоться предлагаю, как шантрапе подъездной, – Мутный взял со стола зеркало заднего вида и вытер его о спецовку Павла. – По дорожке дунем и снова за свои дела грешные возьмёмся. Ты машины рихтовать, а я коммерсов.

Мутный засмеялся, представив на всеобщее обозрение свои золотые фиксы.

Мутный ещё несколько раз заезжал к Пашке в гараж «отметить очередной праздник». А потом приезжали только барыги с герычем. Постоянные клиенты от Павла отвернулись, когда он долго не мог сделать для них машины и встречал их, трясясь в ломке. Деньги быстро кончились. Жена стала подозревать недоброе, когда Павел возвращался под вечер домой «пьяным» и с огромными зрачками.

– Паша! Что с тобой происходит? Ты стал колоться? – однажды, спросила она.

– Нет, Кать! – ответил Павел. – Я только нюхаю иногда.

– Кокаин?

– Героин.

– Давно? – со слезами на глазах прошептала Катя.

– Два года.

– А ну ка, покажи мне руки!

Катя стала в истерике срывать одежду с мужа, пока не увидела исколотые вены на левой руке Павла. Дыхание перехватило. Слёзы брызнули из глаз.

Хождения по наркологическим клиникам, экстрасенсам, бабкам-повитухам и прочей публике, готовой погреть руки на чужой беде, ни к чему не привели. Катя продала дачу, машину ВАЗ 21099, которую Павел купил незадолго до злополучной встречи с Аркадием Сергеевичем, назанимала огромную сумму у друзей, чтобы отвезти Пашку в Екатеринбург, где лечат наркоманов, вводя их в кому. Но, выйдя из комы, Павел снова побежал искать героин.

Вернувшись, однажды, поздним вечером домой, Паша не обнаружил дома жены и дочки Алиночки. Квартира встретила его злобным эхом. Шкафы были пусты, детской мебели и игрушек тоже не было. На кухонном столе лежала записка:

«Прощай папа! Мы тебя очень любим, но умирать с тобой не хотим!»

Павел сел на пол в углу кухни и заплакал. Слёзы текли по его щекам. Лицо искривила жуткая гримаса. Если каждый раз, отойдя от очередной дозы, он обещал себе бросить ради семьи, то сегодня почва ушла у него из-под ног, и он летел в пропасть. И без того слабая воля наркомана была окончательно сломлена.

Павел встал, прошёл на балкон, достал из тайника шприцы с разведённой дозой. Там же, на балконе, снял с бельевой верёвки кухонное полотенце и перетянул себе плечо на левой руке. Воспалённые вены вздулись в ожидании очередного укола. Павел взял один из трёх шприцев и уверенно воткнул его в воспалённую «дорожку».  Прижавшись спиной к стене, он стал медленно сползать на пол. Не открывая глаз, дрожащей рукой он потянулся за вторым шприцем…

Глава 5.Вероника и Антон.

– Как Вы себя чувствуете, Вероника? – спросил сотрудник компании «Игра в ЖИЗНЬ», открывая капсулу.

Вероника посмотрела на него потерянным взглядом:

– Всё кончилось?

– Да, Вы умерли от передозировки героином. Не скажу, что этот уровень Вам удался, но эмоций Вам перепало не мало.

– Перепало, – эхом отозвалась Вероника.

В её голове ещё оставался дурман, а в душе глубокая, безысходная тоска.

– Пойдёмте, я провожу Вас в комнату ожидания. Ваш супруг уже ждёт Вас, – предложил мужчина.

– Как ждёт? – удивилась Вероника, – С Катей что-то случилось? А с кем Алиночка?

– Не волнуйтесь! Ваша игровая супруга Екатерина, похоронив Вас, вышла замуж за хорошего человека и о Вас больше не вспомнит. Алиночка тоже полюбит его всей душой, и вскоре будет называть его папой.

– Но как? – удивилась Вероника.

– Ваш супруг – авторитет Мутный. Он уже полтора года как был убит на очередной «стрелке». Ему реально выпустили кишки. Он до сих пор сидит в комнате ожидания и не может чашку кофе взять, потому что руки от живота боится убрать. Очень комично, знаете ли, выглядит.

– Мутный? – удивилась Вероника. – Тогда сейчас я ему ещё раз выпущу кишки.

Войдя в комнату ожидания, Вероника уверенным шагом проследовала к дивану своего супруга Антона. Антон, увидев её широко улыбнулся. Но звонкая пощёчина сбила его улыбку в один миг.

– Ты что творишь? – заорала на него Вероника, не смущаясь присутствия других игроков.

– Да, откуда я знал, что это ты? – стал оправдываться Антон. – В этом весь прикол игры и есть.

Вероника села рядом на диван и взяла чашку кофе, которую не мог взять в руки Антон. Она посмотрела на руки супруга, которые держались за его живот.

– Можешь отпустить, – улыбнулась она, – кишки уже не вывалятся.

Антон медленно разжал руки.

– Как ты мог стать таким мерзким человеком? – спросила Вероника. – Ты же добрый, умный, воспитанный мужчина! Во всяком случае, я так думала, когда 80 лет назад вышла за тебя замуж.

– Как-то всё само закрутилось, – стал объяснять Антон, вспоминая прошлую «жизнь». – Увлёкся боксом ещё в школе. После школы – в армию. 2 года в стройбате вышибли мне все мозги. Вернулся тупым, озлобленным. Ничего не умел кроме как кулаками махать и унижать тех, кто слабее. «Старшие» товарищи пригрели, одели, обули. Даже «Поджарого» подогнали. Дали коммерсов на откорм. Моя задача была только в общаг отстёгивать. Потом свою бригаду сколотил. В ночниках на ништяки подсел. А, однажды, на «стреле» с Майонезом какой-то пиковый фраер лишака фыркнул. Я дыбанул на его запил – всяко, думаю, какой-то пряник мелкий. Ну, и без базаров ему фанеру прорубил. Оказалось, что он был положенец чеченский. Так я попал «под вопрос». «Старшие» за меня не впряглись, и пиковая братва меня на ремешки и порезала.

– Ты бредишь? – спросила Вероника. – Я слова ещё через раз понимала, которые ты говорил, а смысл вообще не уловила.

– Извини, – осёкся Антон, – что-то из меня Мутный никак не выйдет.

– Ладно, – успокоилась Вероника, – поехали домой. Но учти, пока Мутный из тебя не выйдет, ты в меня не войдёшь!

– Выйдет! Ради такого стимула обязательно выйдет, – ответил Антон, поднимаясь с дивана, –  в натуре, век воли не видать.

Вероника нажала на кнопку вызова лифта. Антон, время от времени поглядывая на свой живот, чтобы проверить, не висят ли у него кишки, встал рядом. Неслышно подъехала большая стеклянная кабина. Двери раздвинулись, и Вероника шагнула внутрь.

– Мы не испортим Вам компанию, если присоединимся?

Вслед за Вероникой и Антоном в кабину вошли Пётр и Анна.

– Нет, конечно! Путь со 124 этажа долгий, – ответил Антон. – Будем рады Вашей компании.

Лифт медленно начал ускоряться. Перед глазами пассажиров открылась вся красота бескрайней Москвы 3145 года. Башни корпорации  «Игра в жизнь» располагались во всех крупных городах планеты и, как правило, были самыми высокими сооружениями в городе. Вокруг них собирались другие развлекательные заведения. Индустрия развлечений стала самой востребованной в мире, достигшем полного технического совершенства.

– Ваша супруга, видимо, не очень довольна тем, как сложилась последняя игра? – спросил Пётр, обращаясь к Антону.

– Видимо, – ответил Антон, искоса поглядывая на супругу. – Но это мой косяк! Я рамсы мальца попутал.

– Что Вы сделали? – уточнила Анна.

– Антон! – укоризненно произнесла Вероника. – Ты уже не 1996-м. Возвращайся в реальность!

– Это какое-то балканское наречие конца 20-го века? – спросила Анна.

– Скорее язык новообразованной субкультуры России смутных времён, – пояснила Вероника. – А вы сами-то, из какого времени вернулись?

– Начало 20-го века, – ответил Пётр. – Война, голод, тиф… Бррр.

– А друг с другом, в каких ипостасях пересеклись?

– Вместе воевали на фронте, – ответила Анна.

– Это хорошо, когда вместе одно дело делаете. А меня этот отморозок, – Вероника посмотрела на Антона, – на наркотики подсадил. Так и умерла со шприцем в вене.

– Ну, я же извинился, – заканючил Антон.

– Пару жизней ранее, – сказал Пётр, – меня звали Ганс Рюккенс. Шла первая половина 16-го века. Я состоял на португальской военной службе и был отправлен покорять Южную Америку. Там я попал в плен к племени каннибалов под предводительством безжалостного вождя – «Поедателя Сердец», и, как вы догадываетесь, по совместительству моей любимой жены Анечке. Так она приказала привязать меня к дереву, и каждый день собственноручно отпиливала от моей плоти по куску мяса себе на обед. Пока не сожрала меня заживо.