Её звали Делия (ещё одна отходная жанру ужасов) - Виталий Иволгинский

мама, — не плачь...

— Я не плачу, — возразила её дочь с решительной ноткой в голосе.

Лицо девочки стало серьезным. Сердито топнув своей маленькой ножкой, она подошла к кровати и решительно присела на её краешек. Мать машинально подвинулась, освобождая место для дочери. Свесив босые ноги на пол, девочка посмотрела на неё снизу вверх.

— Мамочка, почему ты продолжаешь мне лгать? — и, не дожидаясь ответа, добавила, — О дяде Джо?

Вместо ответа женщина схватила малышку за плечи и притянула поближе к себе. Девочка послушно прижалась к ней, спрятав лицо в складках материнского халата. Некоторое время обе молчали, а затем через пару минут мать выпустила дочь из своих объятий.

— Когда ты поймешь наконец, — растерянно произнесла женщина, — что он умер?

Запахнув свой халат, она направилась к выходу. Дочь продолжала сидеть на кровати, с некоторым неудовольствием провожая её взглядом, надеясь на то, что та наконец уйдёт. Однако, вопреки её мечтам, мать, переступив порог, вдруг задержалась в коридоре и повернулась в её сторону.

— Пойми, дяди Джо просто не существует в этом мире, вот и всё, — наставительно сказала она.

— Ну мам... — ответила девочка с явной обидой.

— Ложись уже спать, дорогая, — казалось, женщина только сейчас поняла, что бессмысленно пытаться увещевать своего ребёнка.

Девочка ничего ей не ответила, лишь легла на спину и натянула на себя одеяло. Мать, продолжая стоять в коридоре, внимательно смотрела, как её дочь устраивается в постели, и когда та наконец повернулась лицом к стене, женщина тихо вздохнула и, закрыв за собой дверь, пошла по направлению к своей комнате. Однако девочка вовсе не собиралась следовать советам своей матери — когда шаги женщины затихли в коридоре, малышка медленно подняла голову с подушки и прислушалась. Убедившись, что в доме царит полная тишина, она сбросила одеяло и спустила ноги на пол.

Встав с кровати, она опустила глаза — её длинная сорочка спускалась почти до лодыжек, отчего её нежно-розовые ступни заметно выделялись на фоне белой одежды и ворсистого ковра, покрывавшего пол спальни. Присмотревшись повнимательнее, она заметила маленький красный бугорок на левой ноге — видимо, пока она спала, её умудрился укусить комар. Но сейчас девочку беспокоили совершенно другие вещи.

Медленно ступая босыми ногами по мягкому ковру, она подошла к окну и, приподняв плотные бархатные портьеры, посмотрела на ставни. Они были плотно закрыты на щеколду — такова была мера предосторожности её родителей, которые опасались, что в сельской местности по ночам шастают всякие нехорошие люди, которых хлебом не корми, только дай проникнуть в чужой дом через окно.

Самое смешное, что в те времена, когда вся их семья жила в многоквартирном доме в Нью-Йорке, родители девочки спокойно оставляли окна открытыми на ночь. Такая внезапная перемена в их поведении не могла не рассмешить их дочь, и даже сейчас, в эту ночь, она не могла удержаться от смеха, стараясь, однако, не разбудить их.

Справившись с минутным приступом веселья, девочка взяла себя в руки и потянулась к щеколде. Прежде чем потянуть за неё, она оглянулась — не наблюдает ли за ней кто-нибудь, но кроме неё самой, в спальне никого не было. Это было довольно очевидно — если бы кто-нибудь вошел сейчас в комнату, то девочка неминуемо услышала бы скрип двери и шаги за своей спиной. Поэтому малышка, набравшись смелости, повернула голову к окну и отодвинула щеколду, после чего, стараясь производить как можно меньше шума, она схватилась за ручку окна и потянула её на себя.

Окно открылось с легким скрипом, и девочка невольно втянула голову в плечи, поскольку холодный ветер сразу же ворвался в ее спальню, принеся с собой неописуемый запах ночного воздуха. Девочка уже безо всякого страха распахнула вторую половину окна и забралась на подоконник. Усевшись на холодный пластик, она сложила руки на животе и вытянула ноги вперед. Холод заставил ее съежиться, что придало всей ее позе трогательный и беззащитный вид.

На окне девочка почувствовала себя в полной безопасности, и она сразу же отдалась во власть ночного ветра, который нежно шевелил её длинные темные волосы. Яркий свет полной луны, стоявшей высоко в небе, падал на её маленькое бледное личико. Вид этого ночного светила наполнил душу ребёнка таким невыразимым счастьем, что она решила отбросить свои невзгоды и вскоре забыла о том, что её действия могли привлечь внимание матери.

Несмотря на то, что яркий свет луны слепил ей глаза и лишал способности различать силуэты во тьме улицы, девочка все равно чувствовала, что ночной мир вокруг неё был полон тайны и волшебства. Только не подумайте пожалуйста, что на улице ей мерещились какие-то нелепые «сказочные» существа и седобородые волшебники с «волшебными палочками».

В понимании этой девочки магия выражалась не в этих набивших оскомину глупостях, но в захватывающем дух ощущении полного комфорта и эйфории, когда все невзгоды исчезают и на их место приходит осознание того, как сильно можно любить весь мир, что, впрочем, не мешало ей осуждать не нравившиеся ей поступки некоторых людей, но в этом не было её вины, ибо такова природа человека — любовь ко всем и каждому всегда идет рука об руку с нетерпимостью к отдельным личностям.

Люди, о которых пойдет речь, являлись родителями девочки — дело в том, что она никогда не смогла бы простить им их ложь, которая заключалась в том, что если верить их словам, её друг, дядя Джо, отошёл в мир иной. Девочка никак не могла проверить, так ли это было на самом деле, но у неё не было причин верить словам своих матери и отца, которые с того самого дня, как Джо исчез, начали отвечать на каждый её вопрос, касающийся его личности, одним и тем же «Джо мертв».

Иногда отец — который работал в центре фармацевтом — учёным тоном говорил дочери, что смерть её друга стала результатом образования в его организме каких-то «метастазов», но объяснения такого рода лишь вселяли в малышку уверенность в том, что родители просто пытались запудрить ей мозги. Теперь, сидя в одиночестве на подоконнике, девочка могла спокойно размышлять об этом, не опасаясь вмешательства родителей, которые в дневное время своими упреками не давали ей сосредоточиться на мыслях, которые всё это время теснились в её голове, а именно — что на